Квартира (1968)

«Квартира» — лаконичный в своей афористичной законченности шедевр Шванкмайера, в котором режиссер сохраняет столь редкий для себя баланс между многозначностью символики и конкретностью содержания. Снимая притчу о противостоянии личности социалистической системе, постановщик создает своего рода реквием «пражской весне», горький постскриптум к так и не оправдавшимся надеждам чехословацкой интеллигенции на «социализм с человеческим лицом».

«Квартира» — кино во многом именно о «плодах социализма», об агрессивности среды по отношению к «маленькому человеку», о его кафкианской бесприютности в бездушном социалистическом механизме. Ритмический монтажный рисунок сливается с восхитительным музыкальным оформлением, что позволяет создать почти хайдеггеровское по силе высказывание о заброшенности человека во враждебный предметный мир, расширяя тем социально-критический контекст рассказываемой истории.

Человеческую личность отторгает любая вещь, с которой она пытается наладить взаимодействие: рассыпается в прах кровать, яйцо не разбивается, одежда прилипает к стенам, сами они оказываются пластилиновыми. Внешний мир пытается насильственно интегрировать человека, лишить его автономного бытия. Но сам этот человек — не свободная и самодостаточная личность, а как всегда у Шванкмайера, верного антропологическим интенциям неклассического искусства, — лишь страдающее, беспомощное тело.

Агрессия вездесущей власти против телесности — давняя тема постструктурализма раскрывается Шванкмайером в контексте тоталитаризма, как наиболее очевидного выражения террора деспотического целого против своих частей. Указывая телу, куда ему двигаться, стремясь регулировать его поведение даже в мелочах, зверски посягая на его приватное пространство принуждением к коммунальной публичности, оно табуирует сексуальное бытие тела, роботизируя его и превращая в социально управляемую марионетку, но подписывает себе этим приговор, ибо мощь вытесненных чувственных желаний рано или поздно возьмет реванш и последствия сексуальной эмансипации будут катастрофичны, приведя к сегментации целого и автономизации бытия его частей.

Однако, в 1968 году, когда лента создавалась, мало, кто мог себе представить масштабы начавшейся сенсуализации общественного сознания, хотя все были ее живыми свидетелями. Смело можно утверждать, что Шванкмайер снял кино о фатальной, неизбежной гибели деспотического целого западной культуры, создававшегося на протяжении девятисот лет, принимавшего те или иные идеологические формы, но всегда сохранявшего свою фарисейскую, выхолостившую христианские смыслы суть — бездушный, лишенный всякого сострадания к человеческим недостаткам, ригористический морализм, пуританский дух, внешнюю, не укорененную в человеческой совести, удушливую нормативность, рациоцентричный монологизм — все то, что контркультура в 1970—1990-е годы, видимо, уже безвозвратно похоронила. Тоталитаризм советского и нацистского образца — наиболее людоедское выражение того пуризма и фарисейского буквоедского стремления к социальной и культурной гомогенности, которые были свойственны Западу, начиная с XI века.

В одном из эпизодов «Квартиры» мы видим будто идущего по воздуху человека с птицей в руках, дающего герою топор, что, видимо, символизирует «окрыляющий» дух эмансипации, в который верили культурные революционеры 1960-х. Как птица может снести яйцо, так и диссидентские теории содержат в себе потенциал социального преобразования, являясь реальным оружием в борьбе с косностью социалистической системой. Однако, разрушив первую преграду, герой обнаруживает за ней глухую стену — враг оказался сильнее, чем предполагалось, надежды «пражской весны» раздавлены советскими танками.

Оставляя подпись на стене, герой, а вместе с ним и режиссер, признают свой диссидентский статус и готовность бороться без надежды на победу. Как показало время, от победы их отделяло всего лишь двадцать лет. Деспотическое целое, как в социалистическом, так и в капиталистическом варианте, было уничтожено мощным контркультурным противодействием по обе стороны «железного занавеса». Но смену этому целому пришел дискретный, децентрированный плюрализм, дискриминирующий любую универсальность. Последствия реванша частей против угнетавшего их тиранического целого оказались столь же ужасны, как и то, против чего боролись Шванкмайер и его коллеги по контркультуре.

Не совсем мультфильм — в короткометражке играют и актеры.

Редкий представитель сюрреализма в кино! Например, отображение в зеркале (смотрит в зеркало, а видит затылок) «позаимствовано» у Рене Магритта…. лампочка пробивает стены, стулья и картины — все достаточно забавно «играет»…. идея с ложкой, скорее всего, тоже взята у какого-то художника — но очень хороша! Камень с водного крана — было использовано в еще одной работе Яна — «игра с камнями» — но там весь фильм на этом был построен, а здесь — один эпизод.

Мои 10 из 10