Операция «Страх» (1966)

Приятное для восприятия дитя джалло и готического романа. Не знаю, как для времени создания, но в наше время этот фильм никого не удивит и не напугает, но обладает милой атмосферой древних ужастиков.

В начале двадцатого века в мрачный город, который на самом деле деревня, по вызову следователя приезжает судмедэксперт, аккуратный франт с изысканными манерами и повышенным чувством справедливости. Эдакий агент Купер.

Вокруг все начинают умирать, кроме него, и в течение одной ночи мы разгадаем вместе с ним зловещую тайну, нависшую над деревней вместе с готическим замком на холме.

Есть несколько интересных приёмов, которыми пугают авторы, и глаз радуют декорации.

Кстати, фильм не увлекается характерными для джалло нелепо поставленными сценами жестокости, что совершенно замечательно.

И я так и не понял, почему фильм назвали именно так

7 из 10

Есть такие картины, которые с годами начинают выглядеть все более изысканно и утонченно, налет времени придает им своеобразный лоск. Так и рассматриваемый фильм Марио Бавы, созданный полвека назад сегодня кажется этакой реликвией древности, что только идет ему на пользу.

Действие ленты, созданной в период расцвета готического хоррора, разворачивается в XIX веке. Переломное время в истории цивилизации — под воздействием стремительного развития наук лик человечества начал преображаться. Однако, животворный свет разума далеко не везде одерживал победу и зачастую утопал во тьме народных преданий и суеверных пережитков. Доктор Пол Эсвай, свято верящий в науку и прогресс, как раз и сталкивается с подобного рода девиантным поведением в маленькой, богом забытой деревушке, кажется застрявшей где-то в средних веках. Жители деревни живут в постоянном страхе, носят странные амулеты и проходят регулярное обследование у местной знахарки. Причины для беспокойства действительно имеются, ибо налицо череда странных и загадочных самоубийств. Главный инспектор ясно сознавая свое бессилие, выписывает доктора Эсвая для проведения вскрытия и помощи в расследовании. Вскоре и самого инспектора находят на кладбище с дыркой во лбу. Однако доктор оказывается не из робких. На пару со своей молоденькой ассистенткой Моникой он проводит вскрытие девушки, павшей очередной жертвой «ужасного проклятия» и вытаскивает из ее сердца… монету. Выясняется, что это ритуал, способствующий вознесению душ на небеса, который во всей деревне умеет проводить только один человек — ведьма по имени Рут. Колдунья убеждает Пола и Монику, что проклятие не выдумка и что по деревне бродит призрак белокурой девочки Мелиссы, умершей двадцать лет назад, дочери баронессы Грапс, которая с того времени ни разу не выходила из своего замка. Колдунья предостерегает, что из замка еще никто не возвращался живым, но это не останавливает доктора, и он отчаянно бросается на поиски истины со словами: «Я должен знать!»…

На первый взгляд сюжет может показаться довольно скудным и содержательно бедным. Тем не менее, при более глубоком прочтении нетрудно увидеть, что в истории переплетаются даже несколько полноценных дискурсов.

Лейтмотивом является тема борьбы иррационального и разумного начала в социальном и личностном аспекте. Первый выражается в противостоянии твердого логического мышления доктора-чужеземца и суеверных обрядов коренных жителей деревни, которые не задумываясь надевают на своих несовершеннолетних детей власяницу. Второй, экзистенциальный аспект, на мой взгляд, разработан в фильме просто гениально. По сути дела, в картине нет убийств, а есть только самоубийства. Сам по себе акт добровольного ухода из жизни явление очень многогранное и таинственное. У Бавы получается не только великолепно почувствовать те посторонние силы, властно разбивающие иллюзию человеческой свободной воли, но и, как мне кажется, оригинально персонифицировать их в образе белокурой девочки Мелиссы. На этом контрасте формальной детской невинности и дьявольской сущности впоследствии удачно сыграет еще не один режиссер (Доннер в «Омене», Кубрик в «Сиянии», Феллини в «Тоби Дэммите», Висконти, стоя аплодировавший фильму, в «Смерти в Венеции», Скорсезе в «Искушении», Ламберт в «Кладбище домашних животных», Судзуки в «Звонке» и т. д.). Но именно Бава был первым постановщиком, успешно освоившим этот прием, правда не подумавший развить его дальше. Основным местом действия фильма по сути дела является самосознание человека, в котором встречаются и борются разнонаправленные силы, такие как влечение к жизни и влечение к смерти, идеализм и материализм, абсурд и логика. Жертвы Мелиссы умерли по факту только из-за собственной веры в сверхъестественное. Но убеждения доктора проходят проверку на прочность, и он остается жить, пройдя через множество испытаний, самое тяжелое из которых — выдержать встречу с… самим собой (причем, в буквальном смысле слова).

Отдельного внимания заслуживает очень утонченный и своеобразный эротизм фильма. Прежде всего интересна сцена, где колдунья Рут изгоняет бесов из тела шестнадцатилетней служанки, хлестая ее обнаженную спину терновыми ветками. Девушка при этом стонет в лучших традициях порнофильмов, а доктор в это время подглядывает за процессией в замочную скважину, придавая всему эпизоду новую грань вуайеризма (очевидная реминисценция другой картине режиссера «Плоть и хлыст», где связь сексуальности и бичевания исследована в полной мере). Также Бава подчас разнообразит действие легкой обнаженкой, подчеркивая на крупном плане восхитительные ножки или манящую округлость форм полной груди Эрики Бланк. Занятно, что основным источником зла в картине являются женщины или уже утратившие сексуальность (баронесса) или еще ее не обретшие (Мелисса), в то же время активное сопротивление злу оказывают наиболее красивые и эротичные женщины (Моника, Рут), а его жертвами становятся девушки-подростки, стоящие на рубеже между первыми и вторыми…

В фильме вообще нет спецэффектов. Даже сцены убийств сделаны с минимальными финансовыми затратами — если жертва перерезает себе горло, нам покажут только руку, роняющую окровавленный нож, если прокалывает себе сердце, продемонстрируют только крупный план лица, обезображенного гримасой животного ужаса. Это бесспорно идет фильму на пользу, делая его более эстетически возвышенным. Намека достаточно, чтобы ваше воображение дорисовало остальную картину, куда более ужасную, чем любой самый натуральный спецэффект. Тревожная атмосфера фильма базируется на грамотно построенных декорациях (со всем вниманием к деталям, таким как подсвечники в виде торчащих из стены грубых мужских рук как в «Отвращении» Поланского) и блистательной операторской работе с применением разнообразных светофильтров, линз, а также фокусов с фокусировкой и монтажом. Причем все «операции» осуществлял сам Бава. Часть приемов, таких как эпизод с бегом по круговой лестнице, были заимствованы режиссером у маэстро Хичкока, значительно повлиявшего на творчество Бавы, а если быть точным, то из его картины «Головокружение». Благодаря профессиональному искусству построения кадра и работы со светом кажется, что фильм балансирует на грани реальности и иллюзии, жизни и сновидения, логики и бреда, актеры при этом буквально вписываются в окружающий антураж, опредмечиваются и сливаются с тенями, картинами и барельефами. Отдельного упоминания заслуживает позиция оператора. Камера расположена так, что модальность взгляда становится неопределенной и многовариантной. Чьими глазами мы смотрим на происходящее? Режиссера, Бога, девочки-призрака? Доктор, в своих отчаянных поисках, постоянно движется прямо на зрителя, в то время как последний интуитивно соотносит себя с убийцей, притаившимся за углом и ожидающим своей жертвы.

В итоге, могу констатировать, что фильм следует отнести к разряду «классических» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Думаю, что многим он покажется малоинтересным и слишком медленным. Тем не менее нельзя отнять у него потрясающей атмосферности, созданной буквально из воздуха, блестящего технического исполнения, множества новаторских для своего времени идей как по визуальной, так и по дискурсивной части. Нужно сказать, что этот фильм, как и всякую классику, следует уметь прочесть.

P.S. Спасибо фирме «Кармен-Видео» и группе «Другое кино». Релиз достоин наивысших похвал.

Ангельское создание, вызывающее умиление, — маленькая девочка с большими выразительными глазами и распущенными светлыми волосами, в белом платьице и с неизменным белым мячиком. Она никому не желает зла. Просто не умеет, не знает, как это делается. Но жители деревни знают, что каждый, кому встретится это дитя, обречён на скорую смерть. Причём от своей же собственной руки. За несколько лет не меньше десяти местных жителей покончили с собой, будучи в добром здравии и своём уме, — оттого только, что увиделся им бледный лик девочки с ангельски невинными глазами, и запрыгал вокруг них одинокий потерянный маленький белый мячик… Чёрный ужас накрыл, придавил собой забытую Богом деревню, и от рождения неприветливые крестьяне теперь и друг с другом-то заговаривали редко, а, оказавшись на улице или, не дай Бог, поблизости от усадьбы безумной баронессы — матери погибшей девочки, спешили как можно скорее и незаметнее убраться восвояси.

Давно известно, что неупокоившийся дух умершего человека по-прежнему присутствует среди нас, и присутствие это нельзя назвать благотворным. Для упокоения духа умершего применялись различные приёмы и обряды, но дело не только в них. И даже не в самих умерших. Дело в нас, живых, в нашем отношении к жизни и смерти. Духи умерших не могут проявляться сами по себе — они действуют исключительно через наше сознание, воображение, желания, страхи и страсти. И влияние на нас духов может быть позитивным или негативным, благотворным или разрушительным только ввиду нашего собственного настроя на такое влияние. Следовательно, не духи причиняют нам зло. Его причиняем себе мы сами. Равнодушием, завистью, недоверием, боязнью, подозрительностью, враждой, ненавистью. Чем чернее наша душа, тем больше она подвластна смерти.

Жизнь деревни пропитана смертью. Смерть — это не только кладбище и хмурые гробовщики с их ужасными орудиями. Это закоулки старинных домов с ветшающими стенами и фундаментом, с неистребимой пылью и паутиной по углам. Это притягательно зияющий чёрный пролёт винтовой лестницы в доме баронессы. Это колокол, который звонит сам по себе, когда привязанная к языку его верёвка остаётся неподвижной, и приехавший в деревню доктор может сколько угодно убеждать, что это ветер, но ведь очевидно, что он сам не верит себе. Это глаза местных жителей с прочно поселившимся в них недоверием и страхом. Мы сами пускаем смерть в свою жизнь, но при этом она не становится желанной гостьей. Мы отдаёмся смерти, не понимая этого. Не получая настоящей смерти, мы уже не имеем и полноценной жизни. Страх и бессилие становятся нашим уделом. И даже тот, кто старается бороться с подступившим злом и хочет разорвать порочный круг, как деревенская колдунья Рут, пытается победить смерть смертью же. Победить врага его же оружием можно, конечно, но при условии, если ты этим оружием владеешь.

Есть и другие борцы со злом — уверенные в себе и своём непогрешимом знании рационалисты типа инспектора Крюгера и доктора Эсвая. Вооружившись убеждённостью, что они имеют дело с суевериями и предрассудками невежественных крестьян, они приступают к расследованию загадочных смертей, пренебрегая любыми предостережениями, исходящими как от людей, так и от самих событий. И, естественно, получают своё: одного находят с пулевым отверстием в виске, а другой, пытаясь догнать смертельно напуганную девушку, настигает… самого себя — с таким уверенным, холёным, презрительно-насмешливым лицом. Поверхностное знание и самоуверенность плохо помогают при столкновении со смертью — ещё хуже, чем примитивное деревенское колдовство. Правда, фильм оставляет надежду, что у выжившего героя-рационалиста хватит ума и способностей расширить круг своих понятий.

Фильм ужасов «Операция «Страх» (известный также под названием «Проклятие мертвецов», хотя в титрах самого фильма обозначено иное: «Убей, детка, убей») относится к периоду зрелого творчества Марио Бавы. Бава — один из немногих бессребреников мира кино, кому были не важны предусмотренные для съёмок бюджеты. Так, на съёмку фильма «Дьяболик» продюсер Дино де Лаурентис отпустил 3 миллиона долларов, но Бава уложился всего в 400 тысяч. А «Операцию «Страх», в процессе работы над которой деньги просто кончились, Бава сотоварищи заканчивал и вовсе бесплатно. И, похоже, это пошло картине только на пользу, ведь вдохновение за деньги не купишь. Несмотря на безденежье, картина поставлена не просто мастерски, с тщательно подобранными актёрами, декорациями и музыкой, а именно вдохновенно — с тем творческим упоением, в результате которого рождаются бесконечно живые произведения, интересующие многие поколения ценителей. Фильм Бавы — это не просто прекрасный образец готического макабра и саспенса, но и настоящее творение, вдохновившее в последующем множество известных кинорежиссёров, включая Феллини, Ардженто, Скорсезе. И, будь я на премьере этого фильма, я бы охотно присоединился к Лукино Висконти, который аплодировал стоя.