Время остановилось (1959)

Уже через каких-то четыре года итальянец Эрманно Ольми получит свою первую Пальмовую ветвь. Через девятнадцать — еще две, одна из которых даже окажется золотой. Это не сделает его видным деятелем итальянского кинематографа. Не подарит славу, не обеспечит внушительные сборы и тысячи площадок по всему миру. Он так и останется, в лучшем случае, «одним из». Но в данный момент все это не имеет значения. Это случится потом. Позже. А сейчас, сейчас есть всего ничего. Двадцатые числа декабря. Недостроенная дамба, затерявшаяся где-то в заснеженных Альпах. Постоянный смотритель: мужчина, слегка за пятьдесят, лысеет, женат, есть дети, еще помнит лучшие времена, готов о них поговорить. Два помощника, работающие посменно. Один только что уехал, второй вот-вот приедет. Нет, не приедет: жена родила на два месяца раньше положенного срока. Вместо него поднялся студент. Простой, улыбчивый. Экономику учит, экзамен в феврале. Незнакомый, конечно, но что ж делать, можно жить и так, да и всяко лучше, чем в одиночестве деньки коротать. Здесь, где весь остальной мир далёк настолько, что, кажется, время почти остановилось.

Поначалу Ольми, говорят, планировал снимать обычную документальную картину. Однако потом, по какой-то причине, его планы изменились, и таким образом, фильм стал дебютом итальянского режиссера в игровом кино. «Время остановилось» снимался в то время, когда течение неореализма уже, по большому счёту, отжило свой век, а какой-то новой, полноценной доктрины, которой могли бы следовать молодые режиссеры, в итальянском искусстве еще не сформировалось. Посему, фильм выходит за пределы течения, тем не менее, по доброй памяти, включая в себе некоторые характерные его черты. Одним из интереснейших решений как раз в рамках теории, разумеется, является работа режиссера с непрофессиональными актерами, каждый из которых, помимо того, еще и играл под своим настоящим именем. Выгода в данном случае очевидна: это позволяет картине пуще всех остальных быть ближе к простому зрителю, оказываться понятной большинству. Обыденность, будничность ситуации — еще одна черта, характерная для фильма. На дамбе оказался новый человек, но не сказать, чтобы это изменило устоявшуюся жизнь. Все действия давно отточены, распорядок дня известен, во все тяжкие никто пускаться не собирается. Да, к вину теперь придётся брать еще и молоко, так как паренек не употребляет. По утрам наблюдать с улицы, как он танцует на крыльце под громкую современную музыку. Ну, еще, может, в шашки научиться проигрывать, да. Но в остальном — без особенных сюрпризов.

Неореализм развивался на почве пост-военного времени, когда люди, в определенной степени, жили надеждой на то, что всё вот-вот должно измениться, жизнь должна пойти как-то совершенно по-другому. По-хорошему, по-настоящему. «Время остановилось» снят уже немного в другую эпоху. Хотя все до сих пор обстоит не слишком хорошо, хотя домик для смотрителя должны были построить еще черт знает когда, но так и не построили, хотя по-серьезному электричество так и не подключили, а вещи всё еще доставляются на канатном подъёмнике; хотя многие мужчины позабыли про честь, хотя девушки оголили свои тела, а дети семи лет уже не верят в Иисуса, все вокруг немного устаканилось. И от этого как-то спокойно на душе. И именно вот это спокойствие, от того, что можно дышать полной грудью, говорить по телефону диспетчеру, что жизнь, в общем-то, прекрасна — именно это спокойствие пронизывает фильм Эрмана Ольми. Каждая эмоция здесь яркая, но не кричащая, ни одно долгое молчание между героями не выглядит неловким, а немногочисленные реплики вовсе не являются обязательными. Фильм мог быть снят без единого слова, и остаться, по большому счёту, таким же. В беспокойные времена стрессов и нервных срывов, бесконечного эмоционального давления отовсюду, такие простые, обычные, ненавязчивые, легкие на первый взгляд вещи превращаются в настоящую психотерапевтическую силу. И стоит это очень и очень дорого. А нужно-то для этого было, как вы наверное, помните, всего ничего. Двадцатые числа декабря, недостроенная дамба, затерявшаяся где-то в заснеженных Альпах, постоянный смотритель…