Голгофа (1935)

Режиссёр Жюльен Дювивье очень грамотно выстроил видеоряд картины.

Он снимал фильм под явным влиянием ранних работ Эйзенштейна и Дрейера: крупные планы резко сменяются панорамными видами, народные массы и безымянный человек толпы — полноправные герои. Камера находится в постоянном движении и создаёт у зрителя ощущение присутствия в иерусалимской толпе во время этих событий. Тщательно (для тех времён) реконструированный древний Иерусалим, хорошо переданная атмосфера восточного города. Фильм снимался в 1936 году, в условиях напряжённой политической ситуации во Франции, поэтому при просмотре ощущается митинговая атмосфера французских городов той эпохи (правда, характерная французская эмоциональная жестикуляция актёров немного режет глаз). Незаматеревший ещё Жан Габен в роли офицера-интеллигента Понтия Пилата.

Кстати, интересно, что в то же самое время Михаил Булгаков работал над «Мастером и Маргаритой», и его трактовка образа Пилата была в чём-то близкой к этому фильму (хотя конечно же, гораздо более глубокой и убедительной).

Режиссёру удалось избежать главного недостатка итальяно-американских постановок на библейские темы: пафосности, которой чужда простота рассказа евангельских притч (разве что в финальных сценах «Голгофы» немного пережали с пафосом, но видимо в ином случае в те времена авторов фильма не поняли бы).

Ощущается влияние живописи Возрождения и барроко на изобразительное решение сцен, но в целом фильм снят очень сдержанно, не бьёт по нервам зрителя, не придавливает его пышностью или показной величественностью сцен.

Очевидно, «Голгофа» оказала заметное влияние на Мела Гибсона при работе над «Страстями Христовыми» и на авторов современных картин, привыкших работать с CGI (изображениями, сгенерированными компьютером). Понятное дело, компьютеров тогда не было, но комбинация кадров с декорациями ландшафтов древнего города, его окрестностей и играющими на их фоне актёрами уже активно использовалась.

Этот фильм нельзя считать точной исторической реконструкцией эпохи. Например, доспехи и оружие римлян и евреев в «Голгофе» конечно же сказочные, в духе живописи позднего барокко.

Хороший фильм для любителей старого кино, для тех, кому нравятся режиссёрские работы Дрейера, и для интересующихся христианской тематикой в кинематографе.

Религия — один из самых распространенных источников вдохновения для авторов. Кто-то как Джеймс Джойс идет по пути фиксации своих внутренних противоречий, личной борьбы. Другие, как Лев Николаевич готовы конструировать собственные постулаты. Ну а третьи, ограничиваются простым воплощением собственного взгляда на известные события. Жюльен Дювивье пошел именно по такому пути сняв «Голгофу».

Это фильм о последних днях Иисуса. Сюжет известен, роли распределены. Главное не сюжет, а его воплощение. Впечатляет сцена Тайной вечери, равно как и молитвы в Гефсиманском саду.

Дювивье старается не расставлять эмоциональных акцентов, а просто изображает фактологическую канву. Тем самым, картине придается оттенок документальности. В отличие от большинства современных фильмов на подобную тематику, подход Дювивье мне кажется гораздо более оправданным. Он ориентируется на широкую аудиторию, не настаивая на своей правоте и не воспевая в фильме осанны (что так часто можно встретить в голливудском кино).

Образ Христа в фильме предельно визуализирован. Несмотря на определенную мимическую статичность исполнитель главной роли очень четко подбирает нужное выражение. Именно поэтому сцены Вечери кажутся такими искренними, а казнь неимоверно достоверной. Тут совсем не нужно показывать факты страданий — достаточно просто один раз взглянуть на него. Кстати, запомните эту фамилию — Робер Ли Виган. Сыграл превосходно.

Так и хочется в адрес его игры вспомнить стихотворение Бориса Пастернака «Гефсиманский сад»:

«Он отказался без противоборства,

Как от вещей, полученных взаймы,

От всемогущества и чудотворства,

И был теперь, как смертные, как мы».

Не менее реалистичными получились роли Иуды и Понтия Пилата. И даже несмотря на то, что я вижу образ Пилата несколько другим — Дювивье предложил очень интересные решения. Играющий Пилата Жан Габен с самого начала занимает не слишком уверенное положение. Определенно прослеживается внутренняя неуверенность. Впрочем, именно после принятия решения об «умывании рук» Пилат в исполнении Габена достигает пика своей уверенности — он будто успокаивается. Об этих нюансах можно рассуждать очень долго. Важно другое — Дювивье предлагает вполне корректную пищу для размышлений.

Ну а сцены бури в момент распятия и общения апостолов с воскрешенным Иисусом получились очень зрелищными и надолго запоминающимися.

Поэтому я могу лишь выразить удивление, почему это очень достойное кино имеет так мало просмотров и не одной на момент рецензии. Уверен, что между всякой чепухой из «Аватаров» и «Гравитаций» нужно уделять внимание настоящему кино, тем более что оно ориентированно на самый широкий зрительский круг. Тут не будет ни капли пропаганды религии или критики атеизма — эта лента качественно другого порядка. Возвышеннее и лаконичнее. И хотя мне более по душе фильм Вайды про «Понтия Пилата» по Булгакову, к картине Дювивье отношение особо трогательное и уважительное.

8 из 10