Солидарность (1931)

10 марта 1906 года на угольном руднике, расположенном между французскими кантонами Куррье и Ланс, произошёл мощный взрыв каменноугольной пыли, охвативший все горные выработки общей протяжённостью более 100 километров. В качестве вероятной причины инцидента рассматривается проведение взрывных работ с использованием непредохранительной взрывчатки. По официальным данным, погибло 1099 человек, включая и несовершеннолетних. Ко всему прочему, инцидент выявил и проблему нехватки квалифицированного спасательного оборудования. По инициативе немецкой стороны, несколько десятков горняков из Гельзенкирхена прибыли на место катастрофы для оказания помощи. В отличие от французов, немецкие шахтёры имели более оснащённое спасательное оборудование, в том числе, кислородные маски.

Австрийский режиссёр левоцентристского толка Георг Вильгельм Пабст, открывший миру несравненную Лару Брукс и неоднозначно воспринимавшийся представителями Третьего Рейха, центральное место в творчестве отводил реалистическому описанию в кино, будь то военные («Западный фронт, 1918 год») или социально-психологические работы («Ящик Пандоры», «Дневник падшей»). Хорошо проработав тему Первой мировой войны в «Западном фронте», Пабст вскоре снова использовал её в качестве фактора развития отношений Германского государства с бывшим противником в лице Франции эпохи третьей республики. Сам по себе высокий уровень взаимного недоверия между двумя странами усугублялся экономическим спадом и ростом безработицы. В этих условиях Пабст, в своём стремлении снять настоящее социальное кино, обратился к вышеупомянутым событиям взрыва на французском руднике, подведя под них сюжетную основу своего нового фильма «Kameradschaft». Следует иметь в виду, что это немецкое слово не имеет фиксированного эквивалента в других языках, поэтому понятия «солидарность» или «товарищество», хоть и являются достаточно близкими по смыслу, всё же не отражают всей его полноты. Речь идёт вовсе не о борьбе с работодателями или подрыве экономической системы, а, скорее, о гуманистическом прочтении ситуации, под которую подводится определённая духовно-нравственная основа.

События фильма происходят в неназванном районе, расположенном на границе двух стран. Два шахтёрских города добывают уголь в одной и той же шахте Тибо, принадлежащей французам. Внутри была возведена стена для разделения тоннелей на границе. Трудоустроиться в шахту непросто даже своим, чего уж говорить про не слишком любимых в стране «бошей». Во французской части шахты наблюдается взрывоопасная обстановка, поэтому здесь спешно устанавливают специальные перемычки. Однако взрыв всё же происходит, погребая под завалами множество тел рабочих и отрезая путь к спасению другим. Известие об аварии приводит в движение весь город. После непродолжительных споров, часть рабочих с немецкой стороны отправляется в качестве добровольной спасательной команды на помощь французам.

Самое удивительное во всей этой истории – это, конечно, ловкий и, отчасти, рискованный ход создателей картины, решивших сделать её одновременно на двух языках, причём, никакого синхронного перевода или субтитров нет и в помине. Лингвистический барьер, создающий естественное недопонимание в актёрской среде, по замыслу создателей, призван был сделать сюжетную линию более яркой и неординарной. Этот приём позволил Пабсту обойтись без «наращивания» своих персонажей. Живые, динамичные диалоги в считанные секунды создают отличный эффект присутствия. В столь же натуралистической форме изображена и жизнь горняков. Шахтеры говорят по-мужицки просто, без какой-либо аффектации. Им под стать клаустрофобическая атмосфера тяжёлого подземного труда, обретаемая в недрах шахты. Пойманные в ловушку горняки стучат инструментами по трубам, в надежде быть услышанными, и звуки их ударов, сперва беспорядочные и громкие, а потом всё более приглушённые и медленные, лучше любых слов сообщают весь ужас почти что безнадёжного положения. Трудно поверить, что это место, ставшее для многих персонажей их последним пристанищем, всего лишь результат тщательной технической студийной работы.

Конечно, это не просто производственная драма. Здесь присутствует изрядная доля романтизма своей эпохи, замешанная на определённом количестве горьковатого юмора, но вовсе не злой иронии. Один из немецких спасателей едва не становится жертвой полуживого французского рабочего, которому померещилось, что перед ним враг на полях недавней войны. Трио немецких рабочих-собутыльников, будучи в шаге от межэтнического конфликта с принимающей стороной, ради спасения ненавистных «лягушатников», решаются на гораздо более радикальный поступок и, ничтоже сумняшеся, сокрушают стену, отделяющую их выработки от французских. А начальная сцена фильма с играющими в шарики французским и немецким мальчиками на приграничной территории и вовсе вызывает недоумение подозрительной схожестью с визуальной эстетикой итальянского неореализма образца 1950-х годов.

Если перефразировать известную фразу Маркса и Энгельса, то получится, что по Европе тогда незримой тенью бродил призрак прошедшей войны, предвестник ещё более страшных потрясений. Фильм Пабста, созданный незадолго до прихода национал-социалистов к власти в Германии, выгодно сочетает аутентичность своему времени и его гуманистическое восприятие, основанное на убеждении в необходимости единства общества. По вполне понятным причинам режиссёрская идея о возможности развития межнационального сотрудничества между странами сохранилась лишь на плёнке, при том, что спустя почти столетие актуальности ей не занимать.