Предел (1931)

На днях посчастливилось посмотреть этот фильм под сопровождение изысканного техно, сделанного вживую.

Ну, что сказать, он совершенно сносит крышу, выматывает эмоционально и интеллектуально, настолько, что у меня даже сил не было сил выпить водки на афтерпати — ушел домой, где вырубился наглухо.

Нарративная часть, в общем-то, проста — трое (мужчина, две женщины) плывут в одной лодке по какой-то безбрежной воде. Каждый из них совершил в свое время бегство от реальности, их искусно переплетенным историям, в которых были тюрьма, трагическая любовь, монотонный быт посвящена большая часть фильма. Но обретенная свобода приводит их вот в этот бесконечный тупик, где нет смысла, цели, привязанностей — и следует неизбежная финальная каденция: скалы, шторм, грозный прибой.

Но, поскольку мы с вами знаем, что кино в лучших своих проявлениях это не «что» (и даже не «о чем»), а «как» — выделим прежде всего визуальную и образную составляющую фильма. Марио Пейшоту толком больше ничего не снял, выпустил несколько книжек стихов, писал рассказы, пьесы, придумал многотомный роман (по рукописям после его смерти был опубликован только первый). Единственная копия фильма, который в 42-году, сразу после «Гражданина Кейна», смотрел Орсон Уэллс (специально для этого приехавший в Бразилию) чуть не была утеряна. Без малого двадцатилетнее буквально покадровое его восстановление профинансировали несколько французских модных домов, что неудивительно — визуальный стиль фильма отточен до блеска. В нем почти нет раздражающей нарочитости немого кино, герои пластичны, предметный ряд выверен, монтаж отточен (причем как внутрикадровый, так и в склейках).

Сама структура фильма четкая и выстроенная: пролог с эпилогом, сквозная линия, три новеллы с двумя дивертисментами — все работает на общий замысел, дополняя и оттеняя друг друга. Позже эти новаторские приемы обращения со временем в кино заново открыла французская «новая волна» (видимо, поэтому они, отдавая дань, и взялись за восстановление — и отдали долг самому режиссеру, вдохновившемуся, как известно, картинкой на обложке какого-то парижского еженедельника).

Операторская работа неизбежно заставляет вспомнить русский авангард, супрематические опыты, Родченко. Моя спутница сказала, что Михаил Кауфман этим вечером был у нее смещен с пьедестала лучшего оператора всех времен и народов. Многообразие и уместность профессиональных приемов позволила до предела насытить фильм визуальными метафорами, которые легко считываются, дополняя и расшифровывая собственно сюжет. «Предел» легко можно смотреть еще и как полуторачасовой мастер-класс по операторской работе (тем более, с учетом тех минимально возможных технических средств, которые были в распоряжении кинематографистов в 30-е).

Но вообще-то, мой зрительский восторг лишь в малой степени связан с тем, что фильм снят, страшно подумать, 87 лет назад, а смотрится с парой допущений вполне себе современно. Идея бессмысленности и бесполезности абсолютной свободы актуальна и сегодня, я бы даже сказал — она вне времени.

Главное — ощущение чуда, которое случается в жизни от случайного прикосновения к прекрасному, которое меняет тебя настолько, что, кажется, даже свет на выходе из зала начинает преломляться как-то по-другому.

Историк и теоретик кино Жорж Садуль назвал этот культовый фильм «неизвестным шедевром», а Сергей Эйзенштейн отзывался о нем как о «работе гения». Будучи классикой авангарда, «Предел» — словно снятая на пленку поэзия, своеобразная кинопоэма с музыкой Дебюсси, Бородина, Прокофьева и Стравинского. По версии критиков, картина входит в список лучших фильмов Бразилии всех времен, а также в топ величайших фильмов планеты за всю историю кино «The 1000 Greatest Films». Получив восторженные отзывы прессы, фильм тем не менее не имел коммерческого успеха — возможно, в том числе — в силу своего экспериментального характера.

В дрейфующей лодке две молодые девушки и мужчина вспоминают своё недавнее прошлое. Мы узнаём, что одна из девушек сбежала из тюрьмы, другая пребывает в состоянии отчаяния и депрессии, как и мужчина, потерявший свою возлюбленную. Почему эти трое оказались вдруг вместе в одной лодке, — так и остается загадкой. Основная сюжетная линия очень проста, но визуальный ряд и образы совершенно удивительны и являются здесь словно бы нарисованными картинками в движении. По словам самого режиссера, идея создания фильма пришла во время его поездки в Европу, где в киоске в Париже Пейшоту увидел журнал с изображением девушки в наручниках. Следует также отметить, что «Предел» так и остался единственным фильмом этого постановщика, — несмотря на множество задуманных им проектов.

Известно, что Жорж Садуль специально приезжал в 1960 г. в Бразилию, чтобы посмотреть фильм вместе с Пейшоту, но не смог этого сделать. В 1959-ом году состояние единственной сохранившейся копии фильма настолько ухудшилось, что потребовалось экстренное вмешательство. Уникальную пленку покадрово восстанавливали в течение многих лет вплоть до 1978 года, но несмотря на все усилия реставраторов, — одна из ее частей все же была безвозвратно утрачена. Любопытно, что в 1942 году просмотр был устроен специально для приехавших в Бразилию Орсона Уэллса и Марии Фальконетти («Страсти Жанны д`Арк»).

«Предел» — самый известный бразильский фильм, снятый в эпоху немого кино. В маленькой лодке две женщины и мужчина вспоминают свое прошлое. Одна женщина сбежала из тюрьмы, другая находилась в состоянии отчаяния, у мужчины умерла возлюбленная. Почему они оказались вместе в лодке?

Фильм имел успех у критики, его высоко оценил Эйзенштейн. К 1959 году состояние пленки ухудшилось, началась реставрация картины, которая продолжалась почти 20 лет, одна из частей ленты была утеряна. К сожалению, Пейшоту больше ничего не снял. «Предел» стал его единственным фильмом.

В этом фильме главным является не сюжет, а его визуальное решение, передающее особое, поэтическое восприятие мира. Режиссер использует необычные ракурсы, в результате чего, знакомые предметы и природные пейзажи приобретают необычные, романтические черты. Недостатком ленты является затянутость, однако, она компенсируется изяществом образов.