Конец мира (1916)

Предвкушать конец света — самое древнее развлечение человечества.

Дэвид Митчелл «Облачный атлас»

Если вы не ортодоксальный киноман, а синефил средней руки, имя Август Блом вряд ли вызовет у вас какие-либо аллюзии. А между тем, он был крупнейшим режиссёром в период расцвета датского кино в начале ХХ века. Помимо впечатляющей производительности, его отличало тонкое чутье конъюнктуры кинорынка. По количеству снятых фильмов он дал бы фору любому соотечественнику — коллеге по цеху как в прошлом, так и в настоящем. Большая часть кинолент — эротические мелодрамы, весь эротизм которых заключался в томных взглядах и засасывающих, долгих поцелуях. Для того времени это был вызов общественному мнению, а бонусом — востребованность постановщика. Но в историю кинематографа его имя вписано благодаря другому кино. Сначала был фильм-катастрофа — экранизация драмы Герхарда Гауптмана «Атлантида». Не прошло и года со дня трагедии «Титаника», а на экранах кинотеатров зрители уже могли увидеть воочию тонущий океанский лайнер. Чуть позже комета Галлея, пощекотавшая Землю собственным хвостом, вдохновила Блума на первый постапокалиптический фильм «Verdens Undergang / Конец мира». Основой его сценария стал роман Камиля Фламмариона «Конец света».

Сюжет фильма довольно прост. В нём показана жизнь различных, порой антагонистических слоёв датского общества: пролетариата, среднего класса, духовенства и буржуазии в преддверии глобальной катастрофы в связи с приближением и ожидаемым столкновением с Землёй ранее неизвестной кометы. Отсчёт до большого краш-бум-бэнга шёл на часы, но люди жили своей обычной жизнью, хотя незваная небесная гостья уже круглосуточно нагло махала с небосвода землянам распущенным хвостом, причём откровенно неприветливо. Пролетарии, отработав смену в шахте, пили крепкие напитки в уличных кафе, беспечно пялясь на небо. Интеллигенция, предпочитавшая чай-кофе, нет-нет да и устремляла взоры ввысь, но ничего не делала во спасение, разве что молилась, словно доверив себя провидению. Стоит признать, что не последнюю роль в их бесхребетной позиции сыграл викарий, призывавший к смирению. Лишь буржуа, строго по Черчиллю, искали в любом кризисе новые возможности. И пока одни банкротились, другие наращивали капиталы на порядок-другой, в безудержном стремлении стать новыми хозяевами мира, подобно Ротшильдам. Находилось в их головах место и мыслям об убежище, на случай космической бомбардировки, хотя впору было бы заказывать гробы со встроенными сейфами. А то ещё, в день икс шахтёры надумали экспроприировать экспроприированное. Дескать, умирать, так сыту, пьяну и чтоб нос в табаке. Такие дела, брат.

Сказка ложь, да в ней намёк. Главный враг человека — человек, а вовсе не гипотетическая угроза инопланетян, либо неуправляемых небесных тел. Горящая под ногами земля, скелеты разрушенных домов, неисчислимые человечьи жертвы — всё это реальные картины ешё не отгремевших боёв Первой мировой войны. В бессмысленном бунте рабочих отразился призрак бродившей-киснувшей по Европе, да и забредшей в многострадальную Россию революции. Узкий круг безродных, продажных негодяев, захватил власть. И лишь капиталисты во всей своей красе, с той лишь разницей, что земными катаклизмами они научились управлять ради собственной наживы, а небесные им, увы, неподвластны. Фильм — метафора. Потому действующие лица в нём представлены не людьми, а социальными архетипами. Их образы не раскрыты за ненадобностью, а актёрская игра характерна для своего времени и мало чем отличается от театральной. Та же подчёркнутая жестикуляция, тот же яркий грим для лучшей контрастности на плёнке. Надуманная сквозная мелодраматическая линия с кражей невесты, далеко не красавицы, причём из другого, рангом ниже, социального класса присутствует в фильме лишь для того, чтобы обосновать местью отверженного жениха причину народного бунта. Поступки персонажей, по большей части, алогичны, и абсурдны. А руководствовавшиеся логикой, не получили в итоге никаких, кроме финансовых и оттого бессмысленных в данном контексте, дивидендов. В целом, автор был склонен к морализаторству и, судя по всему, искренне верил, что вера и церковь — столпы, на которых держится общество. Завершение фильма довольно неожиданно, а выбор выживших героев, на первый взгляд, рандомен, поскольку большую часть времени они прозябали на втором плане, ничем особенным себя не проявляя. Но пробил их час. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. (Мф. 5, 5)

Печальный финал. Скучное и бесцветное будущее уготовано потомкам. Но если, не дай Бог, доведётся пережить нечто подобное, хотелось бы прожить свои последние дни, подобно Робинсону из «Последнего романтика планеты Земля» братьев (только бы навсегда) Ларьё. То бишь — не напрягаться, пить вино где-то на Лазурном берегу и любить женщин. А там, глядишь, небесный рандомайзер и выдаст нежданно-негаданно твоё счастливое число.