Фенрис (2022)

История завязывается как криминальный триллер: мать-одиночка, прихватив с собой сына, заявляется в городок своего детства, проверить, что не так с её отцом, зоологом - натуралистом, который вдруг стал пренебрегать своими обязанностями. Тот встречает гостей суровым взглядом через прицел охотничьего ружья, что смогло насторожить лишь мальчика-подростка, тогда как взрослой женщине потребовалось ещё походить вокруг, чтобы заметить неладное, когда ей стала известна связь между пропавшим школьником и покровительствовавшим ему учёным, который, бежав прочь, не успевает дать объяснений.

От пятнадцатилетнего парня осталась куртка с окровавленным воротником и клочком волчьей шерсти - так что уставшие от затянувшихся поисков горожане грешат на хищника, требуя открыть сезон охоты на зверя, но, им наперекор, приезжая учёная дама, твердит о том, что волк человеку не враг, - и тут-то и выясняется, что триллер этот с двойным дном, где под криминальным слоем лежит научно-просветительская тема о взаимодействии дикой природы и человека, граница между которыми пролегла по окраине того посёлка, который кажется мирным только издалека.

Сценаристы изо всех сил стараются заморочить всем голову, обставляя каждый эпизод широкими глазами с загадками и намёками, наводя луч своего фонарика то на одного, то на другого, высвечивая им подозрительные движения тел, исподволь намекая на существование невидимых соучастников, однако уникальными их приёмы никак не назовёшь, что справедливо вызывает скепсис относительно существа происшествия, под шум вокруг которого продвигаются идеи защиты беззащитных, что само по себе было бы ничего, если бы не ходульные персонажи с надписью на лбу, из которой ясно, что ждать от них особо нечего.

Фенрис, оказывается, всего лишь кличка волка, - немая отсылка к скандинавской мифологии, ничем не обогащающая эту историю, развязка которой напоминает разрубание узлов, когда вдруг лопается пузырь молчания, открывая путь лавинообразному явлению истинных лиц, обглоданных проснувшейся совестью, сводя всё к простейшей мысли, что звери живут по обе стороны городской черты, как-будто на этот счёт у нас до этого были сомнения.