Ванзейская конференция (2022)

А сегодня у нас с вами серьезное кино. Шутки кончились, трэш отдыхает, а постмодерн раздумывает о своем метамодерновом будущем. «Конференция» (Die Wannseekonferenz) — кино серьезное и страшное, хоть в нем и нет монстров, вампиров, маньяков и расчленёнки. Страх, который оно рождает, подпитывается реальностью. Всё, показанное в киноленте, было, а поэтому она гораздо ужаснее придуманных историй. Давайте узнаем, чем интересен этот фильм, который вышел на экранах в 2022 году.

О чем фильм?

Утро, на календаре 20 января, а год — 1942-й. В огромной особняке на берегу озера Ванзее, что Берлине, собрались высокопоставленные представители нацистского режима, приглашенные Рейнхардом Гейдрихом. В программе — душевные встречи, качественные закуски, красивы виды и еще кое-что — обсуждение того, как Германия будет решать так называемый еврейский вопрос.

Ну и что в этом фильме интересного?

В «Конференции» обыденные разговоры перемешиваются с ужасами. Немецкая верхушка обсуждает величественное поместье, массовое убийство евреев, лосося на столе, массовое убийство евреев, десерты и коньяк, а затем снова снова массовое убийство евреев. Для них нет особой разницы, в каком из этих разговоров применять один и тот же тон.

В начале фильма нам по очереди представляют персонажей, которые собрались на этой конференции для принятия важного, на их взгляд решения. Все они милые люди со своими плюсами и особенностями. Кто-то их них выскочка, кто-то умен и молчалив, кто-то переоценивает себя, а кто-то — недооценивает. Кто-то на вид истинный ариец, а кто-то — не очень. Но каждый из них, несмотря на свои качества, выбрал путь монстра. Зло поглотило их.

Нам доходчиво объясняют то, как чудовищная идеология поглотила целую нацию, а виной тому — кучка людей сверху, имеющая власть и инструменты влияния и давления — пропаганду и силовой аппарат. И многомиллионное европейское государство сразу становится разносчиком кошмара. Умные и честные люди при этом либо трусливо молчат, либо находятся в тюрьмах, либо давно перебрались за пределы границ Германии.

А эти — германская элита — начинают свой официальный разговор о массовых казнях. Кто-то из них сомневается, пытается предложить другие варианты, лишь бы не убивать такое огромное количество людей. Но в итоге уступает под общим напором (извините за «спойлер»), ибо окончательное решение принимается с оглядкой на уже имеющееся направление мысли, находящееся в рамках человеконенавистнической идеологии. Это та самая обыденность зла. Банальность зла.

А дальше начинаются вопросы и споры о деталях. Как убивать: газом или ружьями? На чем везти: на поездах или повозках? А вдруг не всех получится убить? А вдруг патронов и газа не хватит? Что тогда делать? А что со средствами? Где деньги, Зин?

Числа пляшут. Там убили тысячу, там — две тысячи, в другом месте — гораздо больше. И все произносится с ухмылкой или канцелярской монотонностью. Будто речь не о людях. Впрочем, для персонажей этого фильма евреи — не люди.

Вперемешку с шутками-прибаутками — видимо, чтобы разрядить обстановку, всё-таки не каждый день такие глобальные решения принимаются — идут подробности массовых расстрелов и попытки персонажей найти оправдание своим деяниям, замаскировать зверства под кропотливую работу, ведущую к благородным целям.

А потом — детали в деталях. А кто еврей? А кто не еврей? А если еврей только наполовину? А если ребёнок от полуеврейки и полуеврея? Он кто, тоже еврей или не совсем? Вопросы для персонажей этого фильма важные и серьезные. А меряют они своих будущих жертв вагонами и поездами, которым суждено отправиться к станции «Гибель».

Но детали эти выдают дьявола. Ведь часто произносятся фразы типа «Скрыть массовое убийство, сжечь трупы», «Замаскировать концлагерь под что-то другое», «Сделать так, чтобы немецкий солдат не видел, кого убивает, а просто переключал рубильник запертой газовой камеры, ибо расстрелы женщин и детей плохо влияют на ментальное здоровье». Что же это за благородная цель такая, которая настолько сильно окружена обманом?

А есть ли метания и мысли в стиле «А вдруг я поступаю неправильно?». Нет почти. Скорее вопрос: «Как побыстрее выполнить поручение Гитлера, чтобы он был доволен?».

А фюрер где-то там, наверху. Его нам не показывают. Он как тёмное божество, про которое можно говорить только с уважением, только с трепетом. А иначе услышат и доложат об отступничестве. Его слово — закон. Его желания — цель нации. Хочешь оставаться у власти, у кормушки? Научись лизать ботинки. Только расплата горька, да и в историю войдёшь как убийца и подонок. Но кто об этом думал тогда? Каждый считал, что либо окажется на стороне победителей (а победителей не судят), либо пронесет. Не пронесло, как показала история.

Одна из главных мыслей персонажей «Конференции» состоит в том, что это не немцы начали войну, а евреи. Германия якобы просто-напросто дала этим жутким людям достойный ответ. Об этом элитарии с высокими должностями заявляют открыто, несколько раз. Мол, евреи — зачинщики, а немцы просто оборонялись. Это они — истинная причина войны, а мы просто подхватили конфликт. Да, всё так, а чёрное — это белое, а белое — это чёрное.

Что в итоге?

«Конференцию» делали немцы. Это рефлексия, исповедь, самообличение. Снимали, чтобы напомнить, чтобы осудить, чтобы покаяться. Чтобы и миру освежить память, дабы учился на чужих ошибках и не окрашивал в своём сознании целые нации черными красками. Чтобы больше никогда такое не повторилось.

Своим фильмом немцы заклеймили не только Германию. Они не забыли и о других странах, которые тоже в то время становились отличниками в деле истребления конкретной нации, которой приписывались дьявольские черты. Но кто здесь дьявол? Не тот ли, кто нарушил одну из самых главных заповедей — «Не убий»?

Кинолента выполнена в серых тонах (а какие еще могут быть тона, чтобы показать такое?) и почти полностью состоит из диалогов. Вы не найдете в ней ничего другого. Просто кучка людей, возомнивших себя великими, могучими, сильными и превосходящими, обсуждает, как уничтожить миллионы других людей, которых считает ничтожными и несущими зло. История рассудила, кто прав, а кто виноват. И фильм именно об этом.

Фильм в высшей мере демонстрирует такое явление как 'банальность зла'. Никто из демонстрируемых нам нацистких политиков не был сбежавшим из психушки серийным убийцей и не фантазировал о купании в крови посередине горы трупов. Все они были образованными и вполне себе уважаемыми членами общества. В тоже время, приняв в полней мере чудовищную и человеконенавистническую идеологию, презрительно отказавшись от 'сантиментов', они создали систему, работа которой привела к жестокой гибели миллионов невинных людей.

Именно поэтому вы не увидите в фильме какой-либо особой кровожадности или ненависти. По крайней мере внешнего их проявления. Он вообще довольно монотонный и в полной мере посвящён самой 'обычной' деловой встрече самых обычных деловых людей, которых каждый из нас, наверное видел если не тысячи, то как минимум сотни.

С той лишь разницей, что темой встречи является планирование геноцида и более практичных методов его осуществления. Причём большинство присутствующих вполне осознают это и даже цинично обсуждают, как преуменьшить психологические последствия организованного у простых немецких солдат, или объяснить остальным немцам в целом. Но не как предотвратить, совсем нет. Скорее как работающие на бойне обсуждают более гуманные способы забоя.

Это только подчёркивается тем, как легкомысленно и даже амбициозно-горделиво показанные в фильме нацисты обсуждают как уже идущие хаотичные убийства, так и дальнейшие планы их систематизации и логического завершения. От чего как выжившие, так и их подпевалы так отчаянно будут отмахиваться после проигрыша нацистами войны, на что с мрачной иронией намекает финальная сцена с говорящим процитированные в преамбуле слова, Гейндрихом.

В тоже время, в фильме действительно можно услышать голос разума. Вильгельм Критцингер, статс-секретарь имперской канцелярии, очень явно тяготится происходящим будучи сыном пастора и ветераном прошлой войны. Хотя он объясняет своё волнение вышеупомянутой заботой о психике немецких солдат, по контексту диалогов и языку тела понятно, что воспитание и мораль просто не дают Вильгельму проигнорировать явную чудовищность происходящего. Но в какой-то момент и он сдаётся под давлением окружающих и просто пассивно заявляет, что 'его это устроит, хотя конечно же он хотел бы, чтобы евреи просто исчезли'.

Реальный Критцингер действительно раскаялся в своём участии в конференции и даже высказал о стыде за нацистские преступления (как уважаемый и опытный юрист, Критцингер ответственен за легализацию и юридическое оправдание многих нацистских зверств и преступлений), поэтому я не знаю, было ли это вставлено в фильм в художественных целях ради какого-то подтекста, или должно было пересекаться с реальной персоналией. Он даже пытался выйти в отставку после показанных в фильме событий, как предполагается из-за мук совести и принципиального несогласия с планируемыми действиями. Так или иначе, линия Критцингера служит хорошим дополнением к финалу фильма и даже в какой-то мере намеренно или нет демонстрирует, как воспитанные в детстве моральные ориентиры или пережитый лично ужас войны могут удержать человека от аналогичного морального развращения..

В конечном итоге, фильм отлично демонстрирует то, как вроде бы даже самые ужасные и аморальные вещи могут абсолютно бюрократизироваться в поглощённом нетерпимостью и иллюзией превосходства обществе. И в итоге, даже вполне себе живые, образованные и состоявшиеся взрослые люди будут обсуждать чудовищные концепты массовых убийств, как бизнес-план на летучке белых воротничков.

8 из 10