ДАУ. Наташа (2020)

До этого проекта Илья Хржановский снял всего лишь один фильм «4», аж в 2004 году, что уже довольно сильно дискредитирует его как амбициозного и талантливого режиссера. В наш цифровой век уже много лет есть возможность снимать сильные короткометражки и привлекать инвесторов для более серьезных проектов. Видимо И. Х. творчество не особо интересует, у меня сложилось впечатление, что ему более важен «перформанс», политизирование, некоторый градус исторического ревизионизма и «шокирование» серых масс и обывателей.

Зная политические взгляды И. Х. и тот грандиозный мета-контекстный массив информации, которым обладает тема «СССР, ТОТАЛИТАРИЗМ, и т. д.», совсем не удивляешься почему И. Х. выбрал именно этот исторический период, уж очень он противоречивый, спорный, трудный и тяжелый, вызывающий конфликт. Чего только стоят вечные споры в интернетах на тему СТАЛИНа, это уже отдельная история.

Но это всё лирика…

Касательно фильма…

1. Актёрская игра: что-то уровня первого курса театрального, не плохо и не хорошо.

2. Операторская работа: хорошо, оператор легендарный, эффект трясущейся камеры хоть мне и не нравится, но добавляет эффект присутствия.

3. Сценарий и нарратив: смешно, вы определитесь, это у вас ДОМ-2, реалити шоу или высокое искусство или недо-документалка? Зачем это вообще? Чтобы что? Новых идей я тут не видел, экспериментаторство? Извините, но у позднего Германа и то больше этого в его «Хрусталёв Машину!» или «Трудно быть богом». Boring!

В фильме есть попытка в некий реализм, но выглядит всё это довольно фальшивенько, ну не достаточно почитать мемуары и литературу и располагать знаниями о той эпохе, чтобы воспроизвести это достоверно, если вы перенесёте современного человека в прошлое, он им и останется, а не станет «советским».

4. Сцена несимулированного секса: зачем это? очень «умно», я это видел еще к примеру в «Калигуле» 1979 года или у Триера в «Идиотах», а сейчас какой год на дворе? Очень избито… Ну все занимаются сексом, но не обязательно же это показывать.

В целом ощущение такое, что передо мной лишь дорогущий арт-треш-перформанс.

Какие задачи решает фильм? Показать ТОТАЛИТАРИЗМ в художественной форме? Ей богу лучше посмотреть «1984» или почитать книжек/статей на тему.

Фильму лишь удалось «ХАЙПАНУТЬ» с чем господина Х. я и поздравляю.

Смотреть можно, но не умно и не интересно, я люблю вещи более изящные.

Никакого эстетического, киноманского удовольствия я не получил, а это самое главное ради чего я смотрю фильмы.

Я обязательно посмотрю все фильмы проекта «ДАУ» и попытаюсь там найти высокое искусство, а не попытку очернить прошлое и дешёвое манипулирование/воздействие.

5 из 10

Что происходит в «ДАУ. Наташа»? Или о чём вообще эта часть исполинского проекта? Ничего особенного или нечто доселе невиданного не происходит. Буфетчицы выполняют свою работу. Учёные проводят эксперименты. В случае успеха давай бухать. Буфетчицы не против, всякого добра у этих хватает. Подливают, когда нужно. Не брезгуют, даже празднуют вместе с учёными в нерабочее время. Личная жизнь на то ш личная, чтобы проводить его по своему усмотрению. Например, немолодой особе можно заняться неаппетитным сексом с лысым из Франции. Тело изнемогает, поймите, хочется тепла мужского тела.

Ау, там советский союз. Мало кто поверит, что хоть с французом, хоть с японцем договорённость о том самом была обоюдной без принуждения и психологического насилия. Обязательно без смс зрителям предоставится возможность лицезреть допрос с большущим пристрастием иль жгучим унижением. Впечатлительным в наши суды не обращаться. Вот так условно (нет) «ДАУ. Наташа» можно разделить на три части: буфетные часы, алкогольная вечеринка в квартире и допрос года. В каждой части найдется мало чего приятного, чтобы вы вдруг решили там расстегнуть ширинку, чтобы дать своим всплакнуть без регистрации и смс.

Пока чуть ли не все оставались в шоке от бутылки в голое уж тело и по-настоящему настоящей сексуальной сцены, мы робко пребывали в ужасе от пьяного диалога буфетчиц, в ходе которой молодую неоднократно рвало, та слова, которые следуют нетто запикивать, лились отборными канализационными помоями. Сидишь вот цi слушаешь тот нескончаемый матерный базар двух женских существ, но блевать рвотой не тянет. Тянет познать тайный замысел нелюдимого Ильи Хржановского, чей ум (или что?) задумал целую вселенную, которая должна жить сама по себе. «Дегенерация» ждёт, конечно. Выделить бы времени.

Одни будут ломать голову над тем, зачем такое псевдокино. Вторые начинают кричать, что здесь чернуха, хватит очернять великий СССР. Другие возмутятся, мол, почему всё показано настолько мрачно и беспросветно. Есть последние, которые останутся недовольными, что бодрые сцены с бутылкой нужно долго добираться. В любом случае, это сегмент исключительно о тёте Наташе, которая хочет обычного женского счастья, смысл которого известен лишь ей, но пока мята рядом жестокая машина правительства и нерадивая помощница, не желающая слушаться старших, всё будет идти наперекосяк до скончания вселенной ДАУ.

Дау. Наташа — всего лишь небольшая частичка невероятного, огромного и, безусловно, в некоторой степени поворотного для киноиндустрии проекта. Маленький трейлер, как в одном из уже бесчисленных интервью поделился демиург харьковского института Илья Хржановский.

Впрочем, именно глава про буфетчицу Наташу была выбрана автором для знакомства публики с проектом. Фильмы был первым показан на Берлинском кинофестивале, первым вышел и в сети. Возможно, как раз в этой новелле из существующих пятнадцати содержится концентрат авторской мысли, или Наташа наиболее ярко характеризует проект, или просто приглянулась создателям; впрочем, похоже, именно из истории стареющей буфетчицы и будут вытекать остальные 698 часов материала, как вся русская литература вышла из гоголевской шинели.

А раз создатели наделяют именно эту часть большой истории правами маленького окошечка в иррациональный мир советского института, резонно и нам, зрителям, начинать знакомство с прошлым нашей страны с Наташи. Притом абсолютно ошибочно было бы рассматривать эти два дня из жизни буфетчицы в отрыве от вселенной вокруг них. Также безосновательно и применять к Наташе разнообразные киноведческие алгоритмы и думать, что мы посмотрели кино. Нет, очевидно, это уже далеко не кино.

Мы живём в эпоху смерти автора, этого трудно не признавать и от этого уже не убежать. Бунт простоты и диктатура пролетариата постепенно, маленькими шажками захватывают последний бастион свободы автора — искусство. Это не происходит, как в первые годы советской власти, которая, как ни билась, не смогла подчинить вольный полёт безграничной авторской мысли. Культура сдаётся на поруки сама, хотя и под напором блюстителя экономической целостности — рынка. Жизнь Селинджера закончилась судебным попаданием в борьбе за авторское право, последние великие авторы в том числе и седьмого искусства умирают. В нашем мире, завершается захват культуры обществом, Дау выглядит ошеломительным художественным, почти террористическим по новым порядкам, актом. В эпоху бума феминизма, metoo и беспощадной борьбы с харрасментом выходит манифест самодержавной власти автора и радикальной свободы выражения чувств. Что же мы видим во введении этого документа? Архетипичный советский буфет. Сегодня дежурят Ольга и Наташа. Оля молода, молодость Наташи уже на излёте. Подают классические обеды: суп, второе и компот. Широкая просторная квартира одного из научных работников, где с иностранным гостем выпивают физики. В меню соленая рыба, лёгкие закуски и много алкоголя: пиво и водка, хотя можно было ухитриться достать и что-нибудь более подходящее научной элите широкой державы. Но зачем? Всех и так всё устраивает. Обшарпанные туалеты и ванные комнаты, где физически неприятно находится даже взглядом. Возможно, всему запах, создавашийся усилиями режиссёра и съёмочной группы, который метафизически ощущается даже через экран. Интерьеры ада, запечатлённые ручной камерой шведского гения Юргена Юргеса. Операторская работа не возвышает нас над грязью и смрадом гнетущей бытовухи, наоборот делает одним из соучастников разливающейся пошлости и разврата. Если по Годару каждый фильм — трамплин, то Дау — уже покатый склон, для спуска по которому на самое дно духовной жизни не требуется уже зрительский прыжок. Много ли успеешь разглядеть выражений лиц, пока слетаешь по этой горке?

Кстати о лицах, все эти пьяные, грязные и противные люди — не профессиональные актеры, а обычные граждане мира, которых мы видим каждый день, погруженные в предложенные обстоятельства с головой. Дау нарушает главный закон кино — абстрактность происходящего. Тут люди не играют, они живут. В некотором смысле, этот проект и есть концентрированная жизнь каждого из нас.

Таким образом Дау меняет само восприятие кино, использую весь его арсенал: интерьеры, операторская работа, монтаж, актерская игра — вроде всё на месте, но целостным произведением это всё так и не становится. Не становится и познавательной передачей на научном канале, забавным социальным экспериментом, реалити-шоу. Дау — зеркало души современного мира, где Бог умер.

Сейчас любой фильм уже не сам по себе. Кино больше не существует обособленно, и любой фильм в наше время воспринимается нагромождением информационного пространства вокруг него. Дау — это открытые письма к организаторам Берлинского кинофестиваля, это уголовные дела, это перепалки российской кинокритики в фэйсбуке, Дау — это люди, обретшие после проекта новую жизнь, это люди, жизнь там потерявшие, это сотни и тысячи гневных комментаторов в интернете. Дау — это мы сами.

«ДАУ. Наташа» — первый фильм многолетнего проекта «ДАУ» Ильи Хржановского и, одновременно с этим, скандально известный номинант Берлинского кинофестиваля. С трудом можно представить, насколько шокировала зрителей эта картина в злосчастный день показа…

Совершенно не меньше она шокировала и меня, хотя я заведомо была ознакомлена с предупреждениями о содержащемся в фильме насилии, сексуальных сценах и ненормативной лексики (в больших объёмах!). Я не из робкого десятка, поэтому досмотрела это экспериментальное «чудо» до конца, но, тем не менее, до сих пор не знаю, как относится к просмотренному.

В действии, происходящем примерно в послевоенное время, участвуют две буфетчицы — Наталья и Ольга — и сотрудники секретного научного института, на территории которого распложен буфет. В этом фильме актёры (если их можно так назвать) проживают свой путь: общаются, ссорятся, выпивают, любят, ненавидят, боятся, занимаются сексом, матерятся. С самого первого диалога не покидает ощущение реальности и достоверности быта. Герои кажутся до боли знакомыми, потому что зритель словно подглядывает в щёлочку за своей же собственной жизнью.

Особую атмосферу создаёт воспроизведённая советская чёрствость, частичка которой содержится даже в декорациях. Именно будто бы холодность мешает главной героине, лично у меня, вызвать симпатию, но, как известно, что нас раздражает в других — есть в нас самих. Этой не гипертрофированной, но и не гипотрофированной реальностью и подкупает, и отталкивает «ДАУ. Наташа».

Считаю, что слово «сюжет» в контексте данного фильма неуместно, поскольку это не просто «завязка-кульминация-развязка», это жизнь, запечатлённая на камеру. В этом и есть основная задумка Хржановского — создать людям парниковые условия и, в отсутствии сценария, дать им полную волю к действиям. Это тесно перекликается с идеями Андрея Тарковского о том, как он видит настоящее киноискусство. В «Лекциях по кинорежиссуре» он пишет: «Идеальным кинематографом мне представляется хроника: в ней я вижу не способ съёмки, а способ восстановления, воссоздания жизни». Можно сказать, что «ДАУ. Наташа», как и все остальные фильмы проекта, являются своеобразной хроникой, проводимого режиссёром эксперимента.

Однако всё равно всплывает вопрос: «Стоит ли кинематографу вообще вторгаться в реальность?». Мне кажется, что, к примеру, большинство российских зрителей не нуждается в этом кинематографическом опыте, и даже не потому что они «не способны понять», а так как в их жизни этого опыта предостаточно: все знают, как выглядит и ведёт себя пьяный — миллионы напивались сами. Поэтому слушать брань и видеть срам — это именно то, от чего и пытается убежать наш зритель в кинематограф, и столкнуться здесь с этой суровой реальностью снова, ему бы точно не хотелось.

«ДАУ. Наташа» — это, в любом случае, стоящее деяние, в которое я бы посоветовала окунуться с головой. Это — дикий перфоманс, в котором наблюдатель превращается в соавтора.

Оценка здесь лишняя.

После просмотра первой части полотна Хржановского складывается довольно противоречивое чувство. Я не вижу смысла рассуждать на всякие морализаторские темы, «Дау» это нечто большее, чем просто реальный секс и насилие на камеру. Фильм-истерика, так бы я назвал очередную деконструкцию СССР по версии Хржановского.

В первом фильме Дау нам рассказывают историю буфетчицы Наташи, одинокой и сильной женщины не сбывшихся надежд, она проходит через испытание любви и попадается в лапы КГБ. Весь фильм разбит на сцены, как в театре, сказывается театральное прошлое режиссера. Аплодисментов заслуживает и работа оператора Юргеса, нам представляют художественное действие в документальной обертке. Камера плавно и незаметно перемещает фокус от одного говорящего к другому.

Шепот в трезвом виде переходящий на истошный вопль в пьяном состоянии лишь подчеркивает этот надрыв героини, все герои говорят так, как и мы, поэтому и снимают живой камерой, которая к слову никогда не приближается вплотную, здесь нет ни единого крупного плана. Это не супергеройское кино, здесь вас не ждет финал в духе Финчера или Иньяритту. Хржановский оголяет реальность не так, как это делают в недавней «Платформе», здесь не место библейским отсылкам, простота низводит героиню до уровня нас. Все просто, и никакая Наташа не сломает этот порочный круг, поэтому с чего все началось, тем и закончилось, ведь «Зачем убивать за серьезные вопросы, если можно убить просто так».

7 из 10

Долгострой Ильи Хржановского наконец-то потихоньку (пусть и окольными путями) добирается до массового зрителя. Исторический проект о жизни Льва Ландау, в какой-то момент переросший историю об одном человеке и ставший историей о целой стране, создавался на протяжении 10 лет, затем ещё два года катался по фестивалям и различного рода экспозициям, то тут, то там поднимая шумиху и разговоры о морали и нравственности. И вот теперь и простые зрители могут воочию лицезреть хотя бы тот маленький кусочек проекта, который поднял так много шума.

Сложно оценивать сериал по одной его серии, а фильм — по отдельно взятому эпизоду. Точно так же сложно оценить «Наташу» как часть общего замысла режиссёра, поэтому единственное, что остаётся делать — это оценивать данный фильм как самостоятельное произведение. История посвящена женщине по имени Наташа, работающей в буфете НИИ. Что это за НИИ, какие у него цели и чем занимаются его сотрудники — умалчивается. Впрочем, всё это служит не более, чем фоном, перед которым предстаёт история об одинокой женщине. Наташа обслуживает персонал института, проводит вечера в долгих и пьяных беседах со своей помощницей Олей. В один из дней она знакомится с работающим в НИИ французским профессором Люком, и после удачной гулянки вдвоём они оказываются в одной постели, что в дальнейшем сильно повлияет на жизнь советской служащей.

Понять, что именно хотел сказать Хржановский всем фильмом «ДАУ» пока определённо трудно, но некоторые основные моменты уже можно уловить хотя бы из диалогов персонажей: фильм явно задумывался как иллюстрация советской жизни со всей подноготной. Но вместе с тем «ДАУ», несмотря на все усилия приложенные для воссозданию той атмосферы СССР меньше всего подходит на роль фильма-иллюстрации по той причине, что действие картины происходит в очень однобоком и условном мире, больше похожем на сюрреалистичную, альтернативную версию Советского Союза, где быт граждан представляет собой утрированную версию того, что обычно вспоминают о Союзе те, кто как-то от него пострадал: недоверие к иностранцам, сфабрикованные доносы, принципы, по которым ты ДОЛЖЕН донести на своих соседей, друзей, родных, иначе те рискуют донести на тебя. Но «ДАУ», по крайней мере его «Наташа», не пытается играть в реализм, показывая будни граждан. Скорее наоборот — гиперболизируя все негативные моменты до абсолюта, создавая таким образом максимально некомфортную для зрителя обстановку, создаёт самую настоящую «антисоветскую» версию быта Советского союза. И это не есть плохо, ведь каждый имеет право на выражение своего мнения. Другое дело — как именно это мнение выражается, и вот тут к Хржановскому есть немало вопросов.

Для начала хочется сказать, что фильм определённо затянут. Но этому можно найти объяснение, если принять во внимание правдивость того факта, что большая часть картины — импровизация, построенная на методе полного погружения, которую так сильно практиковал Хржановский. Этим можно объяснить и тот сумбур, который сопровождает весь фильм, и неровная, неуверенная операторская работа, которая целиком и полностью зависит от того, как поведут себя актёры. Это интересный приём и метод подачи материала, но с точки зрения восприятия слишком трудный и непредсказуемый. Но даже со всеми плюсами, в фильме полно сцен, которые не несут в себе никакой смысловой нагрузки, или тянутся столь неприлично долго, что рушат абсолютно весь интерес и саспенс. Диалог между Олей и Наташей в пустой столовой, сцена застолья, сцена допроса — во всех этих сценах присутствуют моменты, которые начисто уничтожают всё то хорошее, что было сделано до них, что выглядит как бельмо на глазу. Действие 130-минутного фильма разворачивается в трёх полутёмных локациях (столовая, квартира Оли, пыточный застенок), что тоже начинает надоедать по мере того, как сцена утрачивает свой интерес для зрителя. Об актёрах тоже сказать что-то однозначное сложно. Если, опять же, всё, что было показано — импровизация, тогда это было интересно, если нет — тогда это было отвратительно и фальшиво, особенно что касается Оли. И да, в фильме полно достаточно деморализующих сцен: от соития Люка и Наташи, до всей сцены допроса целиком, так что, если ваша натура чувствительна к подобного рода вещам, я бы рекомендовал воздержаться от просмотра.

С другой стороны, весь этот «сюрреалистичный гиперреализм» (как бы странно это не звучало, но это то единственное определение, которое я могу дать художественной стилистике фильма) кажется абсолютно неуместным на фоне в принципе неплохо сделанной арки Наташи. Убери его, убери все эти жестокости и оставь просто историю об одинокой женщине, фильм бы не потерял ничего. Иллюстрацией одиночества Наташи может служить хотя бы тот факт, что единственное настоящее удовлетворение, которое даровала ей нелегкая жизнь, она нашла в компании того, кто максимально унизил её. Это сильный момент, который и доказывает ненадобность того, о чём я уже рассказал выше.

«Дау: Наташа» получился занятным экспериментом. Как, хочется мне думать, и весь «ДАУ» целиком. Но фильм слишком сильно построен на условностях, придуманных Хржановским, что мешает оценивать его части (пусть даже те выполнены в роли самостоятельных произведений) по достоинству. Все интересные идеи скрыты под слоем достаточно противного внешнего вида, через который многим зрителям придётся продираться порой буквально через «не хочу». Я не могу сказать, что то, что я увидел меня впечатлило. Скорее мне было просто интересно наблюдать за тем, как разворачивается действие в этой картине. Возможно, как часть всего проекта, «Наташа» будет смотреться органично, но как самостоятельный фильм она не способна вызвать какие либо сильные эмоции.

5 из 10

Наташа — первый фильм мегаломанского проекта Ильи Хржановского ДАУ. Знакомство со вселенной советского института начинается с быта двух работниц столовой: молодой Ольги и её старшей коллеги Наташи. Приземленные диалоги женщин о любви чередуются склоками и перебранками, позже сопровождаются безудержным употреблением алкоголя. Аутентичность в диалогах достигается за счёт обильного использования мата, оговорок, иногда путанной и невнятной речи. Закрепляется реализм подробной сексуальной сценой со всеми вытекающими из этого неловкими моментами.

Собственно, весь сюжет пересказан в синопсисе, сам фильм же только детализирует эту незамысловатую историю. Довольно скудный материал для отдельного фильма, но как часть большого проекта вполне приемлем.

История главной героини вкупе с говорящим именем перекликается с непростым отношением к свободе женщин в сексуальных отношениях. Особенно остро эта проблема касается России, где чуть ли ни каждый день возникает новый сексуальный скандал с деанонимизацией и последующей травлей в интернете.

Центральной же темой является уязвимость простого человека перед государственными силовыми структурами. Фактурный гэбист ведёт допрос с пристрастием как в известных страшных историях. Кто слышал о шок-контенте фильма и сформировал определенные ожидания скорее всего будут разочарованы, особенно жестокого ультранасилия в фильме нет.

Как вступительная глава или частичка большого проекта Наташа смотрится не без интереса, но как самостоятельное произведение едва ли заслуживает внимания.