После апокалипсиса (2018)

- Я мечтала быть как Макс Офюльс, но я Джой Д’Амато.

А-М-А-Т-О

Приятная и стильная короткометражка от режиссера Бертрана Мандико. Фильм меня полностью покорил своим, что называется, синефильством, душевно пощекотав моего внутреннего эстета. Было радостно на душе от перечисления Офюльса и Кокто в одном ряду с Джо Д'Амато. И вроде все понимаешь: 2018 год, эффект потертой пленки, страдания по вхс... Кажется, что все это устарело и надоело до такой степени, что хочется вылить канистру бензина и поджечь все это старье к едрене фене. Но... рука дрожит, сердце трепещет в «thoracic cage» (цитируя субтитр) и ты думаешь: «А-а-а, черт. Как-нибудь потом!». Кажется, что Мандико вернулся к теме BBC (Бенекс-Бессон-Каракс, а не то, что вы подумали), к теме Новейшей волны французских 80-х. Метамодерн ver 2.0? Быть может, суммировав Мандико и некоторых других, имеет смысл придумать новое название для этого нового движения.

Почему движения? Ну потому что «Апокалипсис» выглядит почти как манифест, в котором срослись Гигер и каннибалы, Эммануэль и «Пантагрюэль», Кокто (мечтавший, по версии Мандико, снять откровенный фильм, воспевающий плоть и мускулы) и дешевый sci-fi с людьми в костюмах обезьян. В общем - вся коробка с кассетами со стоянки дяди Коли. Это саморефлексия героини, переживающей разрыв с любовницей-актрисой и снимающей параллельно с этим малобюджетную постапокалиптику. Фильм о не подлежащих возврату годах, угасании, кинематографе, который как обезьяна с горящими глазами вонзает в тебя когти. А еще о планете Марс, усыпанной торчащими из-под песка половыми органами, где тебе всегда предложат сэндвич или массаж. Или что похуже. В одной из сцен появится уж совсем неожиданный персонаж: Константин Раудиве, налаживающий телефонную связь с мертвецами. Чего нет в этом фильме? В этом фильме есть все.

Главные роли в картине исполнили актрисы, игравшие мальчиков у Мандико в «Диких мальчишках». Надо сказать, что «Апокалипсис» мне понравился куда сильнее, ведь здесь нет ничего лишнего. Все 30 с небольшим минут наполнены «мясом», содержательны. Да и мальчики (так уж вышло) зачастую лучше играют в девочек: как вот автор сыграл в Элину Ловенсон. Условного «мальчика» сыграть трудно. Для этого надо быть Деми Мур, кричащей suck my dick в фильме Скотта. Не меньше.

8 из 10

У актрисы идёт к кульминации мятежный роман с женщиной-режиссёром, раскрепощённая операторша демонстрирует скил вовлечения в порнографический сюжет по ту сторону камеры, статистки во время наложения кровавого грима занимаются обменом холодными космическими грёзами, дублёрша из-за экзистенциальной депрессии каждый год проходит странный процесс регрессии возраста… В манере Рауля Руиса в последнем фильме «Ультра мякоть» Б. Мандико через серию зарисовок со съёмочной площадки некой футуристической трэшанины делает крупное сюрреалистическое атмосферное посвящение европейским сексплойтейшнам и апокалиптическим хоррорам низкой классификации, насквозь пропитанным плотскими увлечениями и перверсиями (Эммануэль и каннибалы, Золушка 2000, Порнохолокост, Острые ощущения, Антропофагус). В то же время автор через своё альтер-эго Элину Лёвенсон в роли режиссёра Джой Д`Амато (ещё одна жирная отсылка) тщеславно рефлексирует («Я самый нелюбимый режиссёр своего поколения. Экзотический порнограф. Мастер низкого жанра. Кто вспомнит обо мне?»), ностальгирует по упущенному времени и ведёт диалог со своими образами (пусть это и говорящий бабуин), наставляющими, в общем-то, на правильный путь мышления. «}{ерня ваши года, тела сгниют, образы останутся. Так что обнажайся и гордись, что снимаешь для меня». Эпичненько.

7 из 10