Пансион (2018)

Опомнившийся Кинопоиск убрал таки из жанров 'ужасы', ограничившись триллером и драмой. Я бы сказал, что фильм не вписывается в жанровые нормативы. Тут тебе и матрёшечный сюжетный каскад, и галерея девиантных и маньячных характеров-хамелеонов и проблема отцов и детей выставленная в весьма и весьма провокативном свете. И элементы псевдо слэшера с утончённым психопатом-бизнесменом, и даже элементы псевдо детектива. А как обыграна 'педагогическая' тема, когда смертоносный 'учитель' встречает таки утончённого и способного, понимающего с полу намёка и схватывающего на лету ученика.

Но, обо всём по порядку.

12летний Джейкоб довольно смазлив, поэтому подвергается буллингу от одноклассников. А ещё он страдает от повторяющегося ночного кошмара, не связанного со школой, чем сводит с ума свою мать. Которая в одно прекрасной утро объявляет о смерти еврейкой бабушки, добавив при этом, что мир теперь стал лучше, которую Джейкоб никогда не видел, но именно с которой связаны его сны. Какая-то полу сумасшедшая старуха успевает рассказать Джейкобу на кладбище о не сломленности и отпоре, который смогла оказать бабушка похотливому нацисту, в то время как все остальные молча дрожали от страха. Довольно эпатажно вплетена тема холокоста, как и топовая нынче травести тема. После похорон и разбора бабушкиных вещей мальчик начинает примерять её одежду. Спалив его за этим занятием, 'заботливый' отчим использует ситуацию для отправки паренька в некий закрытый пансион, с весьма экстравагантной компанией 'воспитанников' и под присмотром... ну, не буду спойлерить, чтобы не лишать удовольствия от неожиданных сюжетных финтов.

Скажу лишь, что переодевание в данном случае не дань западным кино трендам, женское платье здесь служит символом сопротивления, внутренней борьбы не только за свободу, но и жизнь, и ассоциирует духовную связь.

И вообще складывается впечатление, что режиссёр знатно троллит зрителя в плане вплетения 'священных' для западного кинематографа тем.

Короче, смыслов и символичных заначек в картине хоть отбавляй. Ну и, конечно, непредсказуемость сюжета с извивающейся и меняющейся фабулой как вишенка на торте.

Это фильм-шарада, скачущий по жанрам. А финальный аккорд вообще звучит в тональности чёрного юмора. А каков подбор детишек в этом 'Доме странных детей Мистера Шермана'. Чудовище с ранимой душой и мозгом профессора-астронома, юная манипуляторша, в один миг меняющая маски и легко играющая разные роли. Она непременно стала бы роковой женщиной, обрекающей мужчин на безумие ради своих прихотей. Ну и конечно главный герой... Нет, о нём долго писать, сложный и интересный персонаж, блестяще сыгранный Люком Прэйлом.

Однозначно не всем зайдёт, так что без широких рекомендаций, а кому надо тот уже и так всё понял.

8 из 10

Джейкоба изматывают еженощные кошмары, а он своими душераздирающими криками изматывает мать, встречающую его очередным утром с известием о кончине бабушки, которую мальчик никогда не видел, хотя, по всему видно, именно она была лицом его полночного ужаса, о котором напомнил рассказ безумной старушки, приставшей к нему на похоронах с жутким рассказом о девушке, сумевшей пережить холокост, поражаясь схожести его внешних черт с девичьим обликом покойной.

Прикосновение к прошлому делает Джейкоба жертвой неосторожности, позволяющей отчиму избавиться от пасынка, отправив нежелательного ребёнка в малонаселённый пансион, воспитанники которого, дефективные подростки, родом и племенем напоминают классово чуждые, расово нежелательные и прочие неполноценные категории населения, которых насильно изживал со свету Третий Рейх, восстающий здесь в образах надзирающих за учениками доктора Шерманн и его подельников, не дающих повода рассчитывать на счастливый конец.

Боаз Якин ввёл неожиданную параллель, связав нескольких необычных подростков, оказавшихся нежелательными для своих родителей, поспешивших сдать их с рук на руки деликатным палачам, что можно расценить, как шпильку режиссёра, пущенную им всему обществу, выдавая очевидный упрёк неизжитым в нём страхам и предубеждениям, сохраняющим отторгающие рефлексы в отношении в разной степени странных людей, так что кино, проходя сквозь испуг, превращается в социальный триллер, главным действующим лицом которого становится Джейкоб, находящийся в связи с сопротивлявшейся девушкой, дающей ему силу против новых врагов.

Режиссёр идёт путём жесткой провокации, вспоминая о неизжитом пороке, спрятанном за ширмой словоблудия, маскирующего откровенную ложь, бросая дерзкий вызов массовому сознанию, с ненавистью встречающему образ иной личности, вызывающей раздражение в мнении большинства, всё также избавляющегося от нежелательного раздражителя.

Самой провокационной, естественно, является роль Джейкоба, вместе с женским платьем примеряющего образ сопротивления, становясь источником борьбы и центром притяжения, который даёт сильный психологический и эмоциональный заряд представлению волевой личности, каким его делает лаконично ёмкое исполнение Люка Прэйла, получившего чёткие установки Боаза Якина, расставившего для молодого человека смысловые ориентиры в созданных им аллюзиях, позволившие актёру блестяще реализовать заложенную в его образе силу воли, с которой хрупкий мальчик становится демоническим мстителем за себя и за всех.

Режиссёр привязан к ритуальным актам, начиная с чёрного платья и перчаток Джейкоба, играющего с огнём под жгучий ритм «Кумпарситы», которая, прежде чем стать танго, пережила историю студенческого марша, именно в этой, старой ипостаси возвращённая в саундтрек Boarding School, передавая страсть и решительность главного героя, изящно вписанного в музыкальную тему, подчёркивающую непрозрачно загадочное выражение его призрачного лица.

Стоит разобраться в характерах запертых в доме детишек, вслушаться в приглушённую речь Фила с куском мяса вместо сгоревшего лица (вряд ли можно считать случайностью, что его роль исполняет Надя Александр), рискнуть первым разоблачить хитрость Кристин (Стерлинг Джеринс), посочувствовать страдающему от синдрома Туретта Фредерику, сгинувшим ребятам, и цветным близнецам, к которым Якин привязывает свои обличительные намёки, отделяя истинный кошмар от пресловутого ночного страха, уходящего на второй план серией стандартных жанровых положений, позволяющих своевременно менять акценты, поддерживая устойчивое и непрерывное внимание к неявному посланию режиссёра, оскорбляющего общественное мнение, как ему кажется, слишком много хорошего возомнившего о себе.