Быть Астрид Линдгрен (2018)

По-крестьянски чистый и проникновенный фильм о жизненном пути одной нетривиальной девушки из многодетной семьи и малонаселённого городка.

Швеция - прямой синоним слов свежесть, детство и уют. Астрид Лингдрен умело передала многим поколениям детей СССР, где её произведения, особенно Карлсона, любили едва ли не больше чем на родине, этот свободолюбивый дух и умение оказывать заботу не только себе, но и близким. Весьма интересное перемежение сцен-воспоминаний из молодости с озвучиванием писем, исполненных детской благодарности уже состоявшейся писательнице.

Прелесть шведов - в их нетипичной интерпретации людских интеракций: они всегда бесстрастны по отношению к действующим лицам, словно стенографисты, с одинаковым лицом печатающие истории о беременных девушках, глотающих спички с фосфором, или будничные некрологи. У создателей фильма, на мой взгляд, получилось сотворить образ не столько революционерки-бунтарки, сколько вдумчивой и упорной, но при этом мягкой и талантливой Астрид Эриксон.

В фильме много сцен, снятых средним и крупным планом, много чувственной экспрессии (преимущественно за счёт нрава главной героини, остальные роли оттеняют и уравновешивают её пылкость), что значительно повышает уровень доверия зрителей к повествованию и делает его более динамичным, да и вообще способствует более глубокому очарованию обаятельной актёрской игрой Альбы Аугуст.

Сам фильм, несмотря на рассказ о голодном и турбулентном времени, как и книги А. Линдгрен, даёт надежду на будущее и пробуждает жажду к долгой, исполненной множеством пёстрых событий, жизни.

Главная женская роль перевешивает все недостатки картины. Причем, серьезно так перевешивает. В последние годы не приходилось видеть настолько сильных женских ролей. Две женские роли второго плана в исполнении, по своему, не менее интересных актрис, еще больше подталкивают к размышлениям, рано или поздно упирающимся в слова — 'женское кино'. К слову, кино и снято женщиной.

Знаю, какая сейчас мысль может вас посетить, раз прозвучала фраза 'женское кино' — значит, за ней последует циничная и жестокая критика в адрес фильма. Нет, не последует. В данном случае, словосочетание женское кино — не обесценивающая формулировка, а только констатация, подчеркивающая особенности постановки.

Мужские персонажи обезличены до состояния статистов — они что есть, что и их нет, их вообще можно убрать, и такое действие останется незамеченным. А женщины напротив — чрезвычайно интересны. В них пульсирует жизнь, на их лицах неподдельные эмоции и переживания, особенно у Астрид. В ее переживаниях, на протяжении всего фильма, творится целое буйство эмоций. Неординарный характер будущей писательницы просится на свободу, так же как и неуемное воображение, не умещаясь в рамках общепринятого поведения. Один только танец чего стоит. Один только танец — уже потянет на своеобразный акт бунта против отчаяния и бессилия, против всего остального, ограничивающего внутреннюю свободу. Астрид — та еще хулиганка в те моменты, когда внутренняя свобода, либо внутреннее недовольство, просятся наружу. Ну а почему бы и не станцевать не по правилам, вопреки всему?

Перед тем как приступить к просмотру, важно понимать, фильм не о писательнице Астрид Линдгрен. Фильм о молодой женщине по имени Астрид, чья писательская жизнь еще только наступит в будущем. На экране определенный отрезок из жизни этой совсем еще молодой женщины. На экране ее обыденная жизнь, бытовые проблемы, либо наоборот маленькие радости, и в частности в семье, юные переживания, любовь, разочарования, и последствия ошибок, которые должны быть исправлены, либо приняты, как неизбежные составляющие личного жизненного опыта. Но, в первую очередь, все-таки, хочется обратить внимание на борьбу Астрид с самой собой, за будущее счастье, которое далеко не всех ждет с распростертыми объятиями за горизонтом, и за возможность не потерять себя на непростом жизненном пути. Она не потеряла.

- Газета.

- Бумага.

- Будущее.

- Свобода.

Unga Astrid — «Юная Астрид» — всем понятно про кого, хотя тогда еще Эрикссон, а вовсе не Линдгрен.

В начале фильма узнаваемая даже со спины, с характерной стрижкой, бабушка всея Швеции (и не только) читает и слушает записанные на пленку поздравления с днём рождения. В детских письмах — множество вопросов. Почему в книгах Астрид часто говорится о смерти? Как она придумывала героев, которым приходится бороться и преодолевать трудности? Почему, давно став взрослой, она не перестала понимать детей?

Но бОльшая часть фильма посвящена драме, которая, на первый взгляд, не имеет отношения к творчеству будущей писательницы. Это появление незаконнорожденного сына Ларса (Лассе) и борьба за право быть вместе с ним. В этой истории мало веселого, хотя внешне она кажется относительно благополучной.

Два часа действия на фоне прекрасной природы Швеции, солнечного Стокгольма и уютной Дании. Среди людей, которые «всё делают правильно» или хотя бы стараются. Где слезы невидимы, а крик неслышим и лишь иногда вырывается наружу как нечто животное, а значит — естественное, а значит — чуждое этим местам.

К минусам фильма, пожалуй, надо отнести явный расчет на подготовленного зрителя, хорошо знакомого с биографией Линдгрен. Потому что неподготовленный ожидает увидеть что-то про Карлсона и Пеппи Длинный Чулок, и ему трудно простить обманутые ожидания и совсем не детский сюжет. Особенно если в русской локализации фильм называется «Быть Астрид Линдгрен».

Картина совместного производства Дании и Швеции. Авторы создали идеальный образ датчанки Мари — женщины, которая стала ангелом-хранителем для Астрид и других шведских девушек в похожей ситуации, а для Лассе в первые годы его жизни — Мамой. Тем более странно, что ее линия обрывается в тяжелый для нее момент, а потом как будто никому не интересно, что с ней будет. Мне кажется, дальнейшая судьба этой героини заслуживает хотя бы упоминания в виде текста на экране.

В целом, фильм сделан с уважением и даже некоторым благоговением по отношению к Линдгрен, он удерживает внимание, несмотря на неспешность и большой хронометраж. Актриса не совсем похожа внешне (и ей не стали гримировать носик, который отличает юную Астрид от старой), но она живая, светящаяся и делает фильм, хотя так же хороши все актеры второго плана, и костюмы, и музыка.

Отличный фильм.

Не совсем точный перевод, ибо должно быть «СТАТЬ Астрид Линдгрен».

Фильм, действительно, о том, что повлияло на молодую Астрид, каким образом она стала писать так, а не иначе.

Это не летопись великой писательницы. Но эпизод ее жизни, показанный в фильме очень трогателен и убедителен.

Примечательно, что в фильме по сути нет отрицательных персонажей. Просто жизненная ситуация. Так получилось. Даже Аксель — не подлец в прямом смысле слова. Он и спрашивает: «Скажи, что я сделал не так?». Он старался быть порядочным, просто его поступки оказались не такими, какими их ожидала от него Астрид. Всё как в жизни.

Отлично сыграла главная героиня. Весь фильм смотришь на нее с удовольствием. Она естественна, трогательная, правдива. Далеко не красавица, но очень обаятельная. К ней проникаешься сочувствием, соучастием.

Совершенно бесподобны артисты — родители Астрид, особенно мама. Последние кадры с бабушкой в церкви великолепны.

Вообще, последняя треть фильм — для зрительских слез. Редко, когда сейчас снимают настолько по-доброму трогательно.

Музыка! Обязательно смотрите в хорошем качестве и не расходитесь при первых титрах. Потом, после детского хора пойдет отличная песня. Музыка — в полной гармонии с сюжетом, с эмоциями героев.

Фильм в лучших традициях шведского кино: реалистичен, точен в деталях, по-хорошему скуп на экшн. Прекрасны природа, костюмы, интерьеры — отличная операторская работа.

Отрадно, что в Швеции не разучились снимать качественные, умные, трогательные фильмы.

9 из 10

«Дорогая Астрид, вы много пишете о смерти, но когда я читаю о ней в ваших книгах, мне еще больше хочется жить. Вы тоже любите жизнь!»

Потрясающий жизнеутверждающий фильм о непростой судьбе шведской писательницы. Она первая в своем городишке состригла волосы, хотя тогда это было из ряда вон. Она из тех взрослых, кто не забыл — каково это быть ребенком. За каждой сказкой, которую она написала, кроется пережитый ею удар судьбы. А вы думали, как создается великое?

Кино о писателе, о преодолении и силе, о предательстве, о людском осуждении и порядках того времени, о взрослении, великодушии и любви.

Очень рекомендую.

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я — поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти,

- Нечитанным стихам! -

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Чуткий, тонкий, наполненный юношеской романтикой. Именно так хочется говорить о фильме открывающем миры шведской писательницы Астрид Линдгрен. Шестнадцать лет ей на экране и скучные библейские проповеди в церкви она трансформирует в игривые шутки, заурядность внешности на танцевальной площадке обращает в плясовой неподражаемый вихрь. Огненная страсть души проявленностью искр в глазах.

Её распирает изнутри счастье готовое разорвать грудь. Вырваться, оповестив округу. Зима, лесная дорога, половина десятого ночи, брат в попутчиках и останавливаясь под светом Луны, она заявляет, — мне надо покричать! Что, простите, надо? Да-да, покричать. Крик не истошен, не пуглив, он внутренним горном сильного человека, призывным рокотом едва ли не оленьего рёва. Внутренний плеск творческого опьянения захлёбом.

Помните как это звучало у К. Шахназарова в «Зимнем вечере в Гаграх» — Удар должен быть, удар! В чечётке главное — кураж. У Астрид Линдгрен кураж что надо. Есть это состояние, можешь поймать слетевшую на плечо музу — ширь дорожного тракта распахнутой колеёй пред тобой, нет — муки скомканностью листов в урну.

Удача сама идёт в руки — предложение поработать в газете, дар печатного слова — остротой ума. И тактичная взрослость, вблизи зарождающейся сексуальности, познание мужчины как любовника и осторожная неосторожность приговором расплаты. А она так неопытна, так юна. Месяц-другой и пойдёт молва. Муки отчаянного положения туманят.

Всё увиденное напомнило ленту Бу Видерберга «Цветения пора», 1995 года. Там подросток пятнадцати лет и учительница тридцати семи брошенные роком в объятия друг друга. Здесь девочка шестнадцати и мужчина с двумя браками за спиной и кучей ребятишек в постижении азбучных истин. Трогательные, наивные открытия. Робкие дверные скрипы и первая пылкость пощёчин.

В какой то момент показалось, что фильм несколько забуксовал, увяз в одной временной поре. Не двигается вперёд. В 25 лет, в 30, 35 — вехи трудов я ожидал открыть. Но увы, режиссёр оставил нас в границах 19—20 лет Астрид. Может быть это была самая сложная пора в жизни будущей писательницы? Возможно. Красок плача, автор не пожалел. Скорби и боли здесь через край. Так формировался, закаляясь характер. И именно здесь истоки душевных потоков «Малыша и Карлсона», «Пеппи Длинный чулок», «Расмус — бродяга» и др.

7 из 10

«Ты все сделала правильно» (с) мама Астрид (цитата из фильма)

Когда ты маленький, вещи вокруг тебя происходят и ты можешь себя вести как маленький: класть ноги на подушку, есть пюрешку, макая в неё пальцы — и испытывать от этих вещей настоящую радость и удовольствие.

Когда ты взрослый, ты узнаешь о правилах Мира, и стараешься ими пользоваться. Потому что вот такой Мир и в этом наверное и есть весь его смысл.

Но что, когда ты все сделал правильно, но результат тебе не понравился.

Тогда начинаешь задумывать о том, что что-то не так и что-то ты упустил, или забыл.

Слово «Забыл» мне больше нравится, потому что это главный инструмент взрослых, который позволяет им (взрослым) пользоваться этими самыми правилами Мира.

О чем же они забывают? О детстве! А что руководит тобой, когда ты совсем и совсем маленький? Тобой руководит Любовь! Это единственный и самый правильный инструмент, которым руководствуешься когда куда то решаешь пойти, или что то находишь, что то выбираешь или решаешь что нибудь сделать. Любовь ко всему происходящему.

И именно поэтому повзрослев, ты и испытываешь этот самый дискомфорт, сделав все правильно. Но, забыв о чем то очень и очень важном. О любви.

«Как спустя все это время тебе удалось остаться ребёнком?»

Намного правильнее спросить «Как спустя все это время тебе удалось всё это в себе сохранить? Сохранить эту любовь иии.. Свет»

(ведь правила Мира порой как раз таки и мешают всему этому, а порой и заставляют забыть).

Вот в этом и заключается настоящая человеческая магия.

Простая и Настоящая. И именно об этом этот фильм.

Не про несуществующих и вымышленных супергероев, которых мы так привыкли видеть с экранов кино, не про фантастические Миры и Тварей, не про будущее и не про прошлое. Не про трагедию и не про самопожертвование. Фильм про людскую простоту. Про их обычные ошибки, очень естественные ошибки. Про правила Мира и Любовь. И про магию, которая заключается в том, что бы сберечь в себе и то и то.

P.S. Еще в фильме есть удивительная штука. Во время просмотра я часто закрывал глаза.

И не потому что было страшно, не потому что переживал, не потому что было скучно или не нравилось. Нет. Закрывал глаза потому что про себя дополнял его своими историями, своими картинками, своими воспоминаниями — дорисовывал. И он этого позволяет.

Фильм идет не спеша и очень спокойно. Находишь в этой неспешности момент и закрываешь глаза, продолжая слушать. Прекрасное и очень хорошее чувство.

Из детства.

10 из 10

Что может быть приятнее, чем распечатывание письма поклонников. особенно если они от твоих юных фанатов, которые без ума от твоих историй? Жизнь Астрид Линдгрен нам доподлинно известна, что без её «Карлсона и малыша» у нас не было бы полноценного детства. Ведь 16-леткой она мечтала вырваться за рамки привычного порядка, решила пойти наперекор всех правил и бросить вызов судьбе.

Альба Аугуст выдержано и красиво, словно чистая, как слеза воды, передала суть начинающей писательницы. Пока работающей в помощницах у Блюмберга, иногда забавляясь на танцах одна, при этом не терявшая очарования, и перед женским полом. Фильм дышит Датскими условностями, при этом выдержаны в такой строгой форме, что на фоне 1931 года, когда Астрид попала в редакцию, всё становиться ярким, будто солнечный свет озарил темноту.

В семье верующих, где придерживались точного распорядка, мать (Трине Дюрхольм) была противоборствующей стороной, тогда как Астрид была катализатором веселья. Не удивительно, что чертовкой, словно Пеппи Чулок. ей позволяли порезвиться на картофельном поле. Единственный, кто понимал и доверял ей, был её брат (Бьёрн Густафссон) тоже мечтавший выбраться из родительского гнезда.

Единственное и незначительная сцена, мне не понравилось как редактор Блюмберг (Хенрик Рафаелсен), сохраняющий честь и отгоняющий Астрид, всё равно воспользовался невинностью девочки. Хотя потеря младенца любого может сломить, не только женщину. А ведь нормальным человеком прикидывался. Ничего не поделаешь, ведь Линдгрен сама хотела испытать новые ощущения.

Когда я был маленьким, в 2002 году (я отчётливо помню) как выходя из кинопроката, мать сказала мне что скончалась всеми любимый писатель, которая создала чудесные сказки на все времена. Не придал этому значения, потому как не любил тему смерти, однако мне было её жалко. И вот спустя время, я готов снова пойти в ближайшую библиотеку, за произведением и наполниться энергией вдохновения.

По-моему фильм, хороший образчик того, как должна выглядеть биографическая драма. Прекрасный, по наивному превосходный фильм, не теряющий юности и озорства.

«Три повести о Малыше и Карлсоне» — одна из двух главных настольных книг моего детства. Давно уже пришло время узнать, каково это — быть Астрид Линдгрен, и мне даже немного стыдно, что делаю это только сейчас. И делаю это благодаря режиссёру Пернилле Фишер Кристенсен (это один человек, а не трое), снявшей фильм «Unga Astrid», который перевели как раз подходяще — «Быть Астрид Линдгрен». Пернилла, правда, не шведка, а датчанка, но из известной загадки мы знаем, что если в Швеции и есть что-то лучше чем в Дании, так это соседи.

В городе Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме, в самой обыкновенной комнате, на самом обыкновенном стуле сидит старенькая бабушка всех детей мира Астрид Линдгрен. Комната загромождена мешками. Дети мира присылают ей письма, рисунки и даже магнитофонные записи.

«Как у тебя получается так писать о детях? — спрашивает в письме какой-то мальчуган. — Ты же не ребёнок».

История, рассказанная Перниллой, не даёт прямого ответа на вопрос, была бабушка ребёнком или не была. Скорее всего — да. Но прямо сейчас Астрид — 16-летний подросток с рыжими косичками, почти как у Пеппи, до появления которой на свет ждать ещё долгих 22 года. Она живёт в не очень бедной и не очень богатой крестьянской семье с мамой, папой, братом и двумя сёстрами, скучает в церкви и работает по хозяйству (сначала конюшня, потом дрова и только потом коровы). Она не Мисс Виммербю и не слишком востребована на танцах. За грамотность и фантазию её в шутку называют Сельмой Лагерлёф. За это же редактор местной газеты берёт её на работу. Сначала в офис на корректуру, новости и некрологи. Но время идёт, и вот Астрид Эрикссон делает свой первый репортаж с открытия железной дороги.

«Астрид, почему в твоих книжках так много смерти? — спрашивает следующее дитя всего мира. — Мама Пеппи умерла, родители Мио тоже. Но я читаю и хочу жить».

Хороший вопрос, мировой ребёнок, далеко пойдёшь. Интересно, что на него ответила писательница. Астрид повезло — все члены её семьи жили долго (и даже, кажется, счастливо). Её миновали настоящие трагедии, ничто не оставило гноящихся незаживающих ран. Но это ясно по её творчеству — лёгкому и озорному, не нужно ей было искать прощений и покаяний по мрачным углам воспоминаний. С трагедией на плечах домумучительницу не покурощаешь — во всяком случае, от души.

А вот драма была. Что за жизнь без драмы, и, что важно в нашем случае — что за фильм без драмы? Редактор Аксель Блумберг, мужчина в солидном возрасте и сомнительном браке, считал Астрид ослепительной, талантливой, полной жизни и энергии. А много ли нужно крестьянской девушке, просиживающей юбки на танцах? Результат — полулегальный и несвоевременный малыш по имени Лассе. Чтобы избежать неприятностей, как гражданских, так и церковных, Астрид рожает сына в Копенгагене и оставляет его у временной матери до лучших времён. У мальчика две мамы: мама и Лассе-мама. Эта ситуация и становится драматической основой фильма Кристенсен.

«В твоих книгах детям всё по плечу. Они борются до конца, — пишет следующий маленький умник. — В жизни я должен много чего делать. Иначе я не человек, а пустое место».

Астрид Эрикссон (а фильм заканчивается незадолго до свадьбы с Линдгреном) — не герой и не мученик, она сама ещё ребёнок и только начинает свою борьбу за счастье. Без какого-либо плана и без помощи со стороны, полагаясь на свои очень скромные силы, терпя неудачи и подстраиваясь под обстоятельства. Этот фильм — настоящая северная драма, не слишком травматичная и не слишком яркая, в потёртых выцветших интерьерах. На дворе двадцатые годы — задолго до швецсоца; современные северные драмы происходят уже не в потёртых, а в практичных выцветших интерьерах. В этом фильме есть всё для конкурсной программы любого европейского фестиваля — бедный на события, но богатый на высосанные из пальца интерпретации сюжет, тусклый застиранный антураж, реалистичная камера и добротные актёрские работы (опытные любители творчества Звягинцева узнают в матери Астрид Веру из «Изгнания»). Признаться, в истории маловато остроты (для меня), и, если бы она не была о любимой писательнице моего детства, я мог бы заскучать. И, по-моему, удивительно, что «Быть Астрид Линдгрен» попал в обычный, широкий по нашим меркам прокат.

«Бабушка любит с нами играть, хоть она и старая, — пишет в письме мальчик, видимо, слишком маленький для понимания основ вежливости. — Ты такая же. Ты всегда на стороне детей».

Спасибо, бестактный малыш. Ты чётко и лаконично (хотя ещё не знаешь этого слова) описал причину, по которой нам, внукам всемирной бабушки, всё-таки интересно посмотреть на её самую обыкновенную жизнь с 16 до 23. Она присматривала за нами всё наше детство, а пока мы хоть немного дети, пока мы помним вставные челюсти дядюшки Юлиуса и картину Карлсона «Очень одинокий петух», она будет оставаться на нашей стороне. А то, что Астрид Линдгрен заработала свои мешки с деньгами, но предпочла им мешки с письмами в самой обыкновенной стокгольмской квартире, я запомню навсегда.