Война крестьян (2017)

Удивительно, что эту картину по жанровой принадлежности причисляют к комедиям, хотя её пролог включает в себя безжалостное убийство ребёнка, происходящее без тени юмора к судьбе его отца, неосмотрительно посягнувшего на собственность феодала, оценившего бутыль воды стоимостью жизни безродного сына, очертив своей властью линию прав и запретов. А спустя мгновенную паузу и скачок времени действие возвращается к башне со знакомым гербом на огромном флаге, под которым одна группа молодняка сражается против другой, называя себя господами, а противников — убогими. И это не детская игра, а вечный классовый антагонизм, воспроизведённый совсем не в игровой форме, так что без режиссёрских подсказок становится ясным метафорично — символическое содержание его картины, где, перешагнув века, общество всё также разделено на классы, привязанные к своим местам, определённым, как только кажется, ещё на многие поколения.

Сословное деление не препятствует перекрёстной любви, оставляя в силе его устои, но и эти чувства сопряжены по большей части с болью, нежели с радостью, вселяя нехорошие опасения, подкреплением которых становится наведывающийся с другого берега кузен главаря нищебродов, представляющий портретную галерею иного сословия, выросшего среди ночных огней невидимого издали, очевидно, большого города, чей достаток и опыт нарушает баланс издревле устоявшихся сил, подчинённых теперь третьей воле.

Режиссёр настолько увлечён темой классовой борьбы, что решил представить часть её истории в очень непривычном примитивно-символическом изложении, максимально абстрагировавшись от реальности, ограниченной вымышленным местом и временем, облагораживая взаимную ненависть вечно несчастной любовью, где между влюблёнными встаёт не предрассудок, а новый класс, так что её приходится считать сорванной попыткой примирения, а спускающийся тяжким занавесом финал не оставляет никаких сомнений в аналогии с королевской казнью, открывающей дорогу новорожденным буржуа.

Игра с имитацией не даёт и намёка на цель данного представления, заставляя путаться в догадках, ценность которых определяется возможностями вашей фантазии, но многочисленные юные персонажи ретушируют туманность этой смутной истории, просветляя её улыбкой детской неловкости, чему подспорьем — серьёзное по глубине отношение пары главных героев друг к другу, которое, надвигаясь над придуманными символами, направляет картину в русло настоящей трагедии, как бы кому не хотелось прикрыть ею революционный переворот.