Молодой Годар (2017)

Что такое Жан-Люк Годар? Великий режиссёр-революционер, один из основных представителей французской «новой» волны — вот вам наиболее простой и банальный ответ, который, наверное, взбесил бы самого Годара. Ему не нравились ярлыки, комплименты, евреи (антисемитизм? Возможно), буржуазный комфорт, актрисульки-шлюхи и кино ради развлечения. По крайней мере таким режиссёр предстаёт в картине Мишеля Хазанавичуса «Молодой Годар». Русский перевод названия картины сразу же запутывает: почему он молодой, если в начале заявляет, что ему почти 37? Молодой — это вообще про возраст или про внутреннее ощущение? Это противопоставление старому? Наверное, над этими вопросами тоже стоит подумать, но в оригинале Хазанавичус называет фильм «Le redoutable», т. е. грозный. Годар действительно порой оказывается достаточно устрашающим и мрачным типом, но вообще это отсылка к одноимённой французской атомной подводной лодке, про которую Годар и его жена, молодая актриса Анна слушают радиопередачу на кухне. «Такова жизнь на подводной лодке Редутабль…» — заканчивает ведущий, и за ним повторяет Жан-Люк, иронизируя над дикторской интонацией. Рефреном пройдёт эта фраза через картину, но так до конца и непонятно: какова же всё-таки эта жизнь? какова?

1967 год. Франция на пороге революции. В моде Мао Цзэдун, Ленин, красный цвет, молодость, демократизм и анархизм. Жан-Люк Годар — звезда мировой величины, снявший культовый «На последнем дыхании», «Маленького солдата», «Безумного Пьеро» и т. д. Его любят за то, что он порвал со «старым» в кинематографе, позвал молодых актёров, написал сценарий на коленке, дал оператору ручную камеру и выкатил его в инвалидном кресле на улицы Парижа. В общем привнёс свежее, лёгкое дыхание в пафосный и консервативный киномир. Однако сейчас, когда студенты бунтуют и миллионными толпами выходят на улицы с призывами свергнуть правительство, он встаёт перед выбором: его кино, весёлое, ироничное, так полюбившееся публике, или кино революции. На самом-то деле выбор он сделал давно: если ты — Годар, то ты должен идти в ногу со временем. И Жан-Люк бежит со студентами от полиции, кидает камни, выкрикивает «Де Голль — мешок с говном!», на студенческих собраниях призывает начать революцию с самих себя… Правда, постоянно поскальзывается из-за ботинок, падает и теряет очки, без которых он беспомощен как ребёнок. Его жена Анна — студентка философского факультета, чья семья — яркий образчик презираемой Годаром буржуазии. Она влюблена в мужа, восхищена им и по собственному признанию всегда смотрит на него снизу вверх, ведь это же Годар! Но чем больше Жан-Люк погружается в политику, тем быстрее он теряет в ее глазах прежний шарм, тем желчней и холодней он относится к не разделяющей его порыв жене, тем быстрее испаряется ее любовь к нему. И Годар это знает, но осознанно выбирает одиночество и революцию, ведь «такова жизнь на подводной лодке Редуталь».

Мишель Хазанавичус — режиссёр оскароносного «Артиста», немого чёрно-белого фильма об актёре немого же кино, переживающем личностный и профессиональный кризис из-за неспособности влиться в звуковой кинематограф. Если там Хазанавичус отдавал дань уважения Голливуду 20-х годов, то здесь он сентиментально воссоздаёт стилистику ранних фильмов своего героя. Тут и любимое Годаром сочетание красного, жёлтого и синего в интерьере, одежде и пейзажах, и частое обращение актёров напрямую к зрителю с заявлениями, что они то всего лишь актёры и всё это не жизнь, а всего лишь фильм. Есть и разделение картины на определённые смысловые блоки, каждому из которых дан номер и название (так же как в «Безумном Пьеро» или «Жить своей жизнью»). Всем понятно, что это лишь подражание стилю, а не реальное следование годаровским принципам, но режиссёр и не скрывает этого. Так же не скрывает того, что он не Жан-Люк, а просто исполняет его роль, и Луи Гаррель, который в очках и с редкими волосами на голове очень похож на своего героя. Он читает газеты, морщит лицо при встрече с поклонниками, рьяно спорит, ходит задом наперёд и саркастично заявляет, что он убил Годара. И его игре веришь, хотя не забываешь, что это игра.

Вообще этот фильм сложно назвать биографией, скорее романтической комедией, немного прилизанной, но смешной, визуально красивой и по-французски экстравагантной. Уверена, что самому великому режиссёру (всё ещё живому!) картина не понравилась совсем, но иначе и быть не может. Так что над «Молодым Годаром» можно похихикать, полюбоваться тонкой изящной Стэйси Мартин и красочными, почти карнавальными кадрами бастующей молодёжи, а потом пойти смотреть фильмы реального Годара. Потому что только они могут хоть немного дать понять, как же живётся на подводной лодке Редутабль.

7 из 10

Очень смешной фильм, если рассматривать его в отрыве от личности Годара.

Мишель Хазанавичус в который раз доказал, что снимать остроумное и динамичное кино. Первая часть фильма полна парадоксальных анекдотов и создает образ режиссера-чудака, в которого влюблена, не вдающаяся в подробности мировоззрения этого стихийного философа молодая актриса. Картины непрекращающихся и вроде бы абсолютно лишенных смысла пикетов и митингов, заключающихся в дразни полицейских и последующего бегства от них. Символ разбивающихся очков под каждым натиском стражей порядка.

Как здоров подошел Луи Гаррель на роль Годара, по крайней мере, внешне! Просто поразительно! Что еще приятно удивляет в этом фильме — так это постоянные отсылки к картинам великого режиссера, мир показан глазами нестандартно видящего художника…

Очень четко вычерчивается приговор молодому Годару как человеку: он не состоятелен в своих философских и революционных поисках, он отвратителен по отношению к другим людям. Другой вопрос: а какие доводы есть у режиссера, чтобы выносить приговор все еще живущему мэтру кино? Может, это еще одна шутка — ответ на непонимание творчества Годара заключается в том, что он сам ничего не понимал… Как бы то ни было, я понимаю, почему уже не молодой Годар отозвался об идее снять этот фильм как о глупости…

Первый раз после The Dreamers Бертолуччи мне приятно смотреть на молодого Луи Гарреля (которого я воспринимала только у Бертолуччи и более нигде).

Безупречное попадание в образ. Он знает, КОГО он играети КАК его играть, знает эпоху (конечно, когда Такой папа, такой кинодебют у такого режиссера, гены не деть никуда), не похож на себя вечного начиная с Бертолуччи, здесь он Жан-Поль, не Луи.

Его вторая жена Анна Вяземски, наполовину русская аристократка-наполовину француженка — внучка нобелевского лауреата, писателя Франсуа Мориака (хотя с Анной Кариной никто не сравнится!) в лице Стейси Мартин — очень мила, хотя играть ей особо (особенно после Фон Триера!) ничего не надо, просто ходи-туда сюда и изображай музу маэстро. Но смотреть на нее очень приятно, она милая и в ней живет и мысль, и эмоция.

Май 1968, студенческие волнения, Париж под красными знаменами и цитатники Мао, портреты Сталина, Геварры, маршала Линь Бяо, Троцкого и Кастро повсюду, мятущаяся душа классика французского неореализма — от маоизма «Китаянка» до «Группы Дзиги Вертова». Несдержанный, нервный, неуверенный в себе, желающий того мира и того кинематографа, которого не может быть, жаждущий, чтобы люди говорили его языком и чувствовали так же остро, как и он сам, не терпящий фальши и формализма, ненавидящего буржуазные ценности и проповедующий идеи революции (не имея о ней ни малейшего представления, ибо сам до мозга костей из буржуазной среды, плоть от плоти ея).

Прекрасный, удивительный режиссер, изменивший киномир и давший ему новый киноязык, но весьма трудный для тех, кто его любит, человек. Смурной, едкий, злой, полный раздирающих его противоречий, едкой иронии, сарказма, теряющий трижды очки в пылу революционного гнева, и не готовый смириться с тем, что Анн его разлюбила (посему и снотворное).

Таким увидел его Мишель Хазанавичус (по написанной Анной Вяземски книге), и мне нравится его видение, даже если Гаррель играл слишком утрировал образ маэстро.

PS. Как мне не нравилась в «Артисте» Беренис Бежо, жена режиссёра Х., также не нравится она мне и в «Годаре». И да, я в восторге от цитат и оммажей в сторону маэстро и от черно-белых любовных сцен, в точности повторенных Х. вслед за Мастером.

В основе фильма лежит роман-биография «Год спустя» — «Un An Apres» Анны Вяземски, которая, очевидно, осмыслив свой роман с Годаром, была разочарована, обижена и увидела в любовнике нечто иное, показное, слабое и даже жалкое спустя год.

Название картины «Le redoutable» (фр. le redoutable, рус. грозный, устрашающий), интимные подробности и слабости Годара человека, как подводная лодка типа Le redoutable, всплыли на поверхность, и как французский «барбетный броненосец — Le Redoutable», выстрелили в вечность.

Картина креативная, атмосферная, изобретательна, напоминает стиль раннего Годара. Есть изысканные места, как ожившие кинокадры и сцены из кинематографа мэтра. Интересные, философские и бесконечные диалоги напомнили мне (из моего личного опыта), что французы очень любят поговорить. Есть атмосфера времени, правда, больше лозунгов, чем бунтарского духа. Создатели и Мишель Хазанавичус смогли наполнить картину дыханием эпохи «новой волны». И актёры блистательно играют, с любовью, за ними интересно наблюдать. А Луи Гаррель просто перевоплотился по-настоящему, на мой взгляд, это его лучшая роль.

Не знаю уж насколько «глупая идея» со слов Годара, снять о нём и про него ещё при жизни игровое кино и насколько я хотела бы по собственной воле узнать о неприглядных чертах его противоречивой личности, и не знаю, как он сам воспринял чужую правду о себе, со стороны. Увы, деться некуда, и снобизм Годара режиссёра, его высокомерие, эгоизм и ревность, его заблуждения и самовлюблённость, ярко отображены и показаны в этой картине.

Картина достойна просмотра. Особенно стоит её смотреть ценителям творчества Годара и желательно запретить полное и бездарное дублирование.

P. S.

Если классик видел картину и не обиделся, то он, Годар, действительно, гений.

Мишель Хазанавичус выпускает ещё один фильм, посвящённый кинематографу, а имен-но небольшому периоду жизни и творчества выдающегося французского режиссёра — Жан-Люка Го-дара. В 2012 году Мишель был осыпан самыми титулованными наградами за черно-белый немой фильм «Артист» (2011), в котором он рассказал о переломном моменте Голливуда 20-х годов, о при-ходе звука. «Le redoubtable» (от фран. «устрашающий»), в российском прокате проходивший под названием «Молодой Годар» участвовал в Каннском кинофестивале и получил неоднозначные отзы-вы критиков. Картину обвиняли в неуважении к ныне живущему и до сих пор снимающему француз-скому режиссеру — одному из основателей французской «новой волны» — Жан-Люку Годару. Да, это нестандартная биография, байопик, которые зрители привыкли видеть на большом экране. За основу сюжета взяты мемуары второй жены Годара, вдохновившей его на многие работы, Анны Вяземски или, как её чаще называют, просто Анн. Сюжет описывает сложный период в жизни режиссёра, на-полненный внутренними конфликтами и ставший переломным для его дальнейшего творчества. Не-смотря на тяжелый конфликт, положенный в основу сюжета, фильм смотрится достаточно легко и непринуждённо за счёт большого количества забавных моментов и тонких шуток, а также стилистики фильмов 60-х. Зритель наблюдает за терзаниями режиссёра глазами его ещё совсем юной жены Анн, восхищающейся им как личностью. Возникает вопрос: так в чем же заключаются претензии критиков? Многие посчитали фильм издёвкой над великим режиссёром, так как он не раз предстаёт перед зрителем в глупых и нелепых ситуациях: то он мажет подушечки пальцев клеем, чтобы не ос-тавлять отпечатков, то кричит на пожилую пару, то в четвёртый раз ломает очки, то сгорает от не-обоснованной ревности. Он кажется вредным и упрямым, когда не прислушивается к мнению окру-жающих, призывающих снимать простое и доброе кино, как говорит один из персонажей картины: «… всякой грязи мне хватает и в жизни, а в кино я хочу от неё отдохнуть…». Но все эти доводы идут вразрез с внутренним пониманием режиссёра. Он продолжает снимать картины, которые не признает публика.

Для более полного понимания стоит сказать о временных рамках, в которых развивается сюжет — ко-нец 60-х. В этот период Жан-Люк Годар, вдохновлённый идеями Мао снимает «Китаянку» (1967), где главную роль исполняет Анна Вяземски. Картину не приняли ни во Франции, ни в Китае, зритель наблюдает за переживаниями режиссёра, читающего отрицательные рецензии и наблюдающего за уходящими и спящими зрителями. После этого Годар все больше отдаляется от кинематографа и все больше интересуется политикой. Влияние на него оказывают и исторические события: война во Вьетнаме(1955—1975) и революционные настроение в мае 1968 года в Париже. Студенты выходят на улицы, устраивая забастовки и митинги, среди них оказывается и Годар. Он жаждет идти в ногу со временем, публично отказываясь от всего, что сделал ранее, вступает в группу «Дзига Вертов» (1967—1970), пытаясь в своих работах анализировать существующие общественные проблемы. Также боль-шая роль в сюжете картины отведена взаимоотношениям Годара и Вяземски.

Что касается актерской игры, то выделить, пожалуй, удастся лишь исполнителей главных ролей. Стейси Мартин (Анна Вяземски), открытая зрителям Ларсом фон Триером в «Нимфоманке» (2013), органично вписывается в роль начинающей влюблённой актрисы русско-французского происхожде-ния, ставшей музой выдающегося режиссёра. И конечно же Луи Гаррель (Жан-Люк Годар) сумевший уловить отличительные черты режиссёра и порой комично передать терзания и муки человека, осле-плённого политическими идеями, что в картине метафорично передаётся постоянной потерей очков. Гаррель сумел иронично передать потерявшегося и полного сомнений в себе творца.

Думаю, каждый сам для себя решит, шарж ли это. Для меня — нет. И об этом кричит визуальная со-ставляющая фильма, в которой с любовью воссоздан стиль Жан-Люка Годара. При просмотре возни-кает чувство, будто это картина 60-х, что безусловно очаровывает и погружает в атмосферу этого времени. Мишель Хазанавичус прибегает к огромному количеству киноцитат из таких фильмов, как «На последнем дыхании» (1960), «Презрение» (1963), «Безумный Пьеро» (1965), «Мужское-женское» (1966), «Китаянка» (1967), «Уик-энд» (1967). Иногда режиссёр воссоздаёт сцены целиком, используя различные приемы, как визуальные, так и звуковые: закадровый голос, работающее радио, в такт которому актеры открывают рот, будто они говорят между собой, актёры говорят в камеру, прерывая действие. Также фильм разделён на главы с забавными и остроумными названиями, к чему так часто прибегал и сам Годар. Мишель Хазанавичус играет и с цветовой палитрой, наполняя кадр контрастными насыщенными цветами в интерьере и одежде: голубой, желтый, красный… Кроме то-го, он использует подобные Годару планы и ракурсы в отдельных сценах. Например, отличительной чертой в фильмах Годара становится построение постельных сцен на крупных планах, то же делает и Хазанавичус — резкие склейки: глаза, рука, рот, бровь, губы, пальцы. Сцены копируются полностью, когда Анн и Жан-Люк едут в поезде, они располагаются так же, как и герои «Китаянки». Годар часто снимал обнаженную натуру в своих фильмах, прибегает к этому и Хазанавичус, точь-в-точь повторяя ракурсы. Нельзя не отметить, насколько живо сняты сцены с митингами, забастовками, местами на-поминая документальную съёмку. В целом, можно найти множество интересных деталей, которые придутся по вкусу и любителям кинематографа, и неподготовленным зрителям.

От картины исходит тепло, здесь затронута не только история отдельной личности, но и эпоха в це-лом, переломный момент не только в жизни режиссёра, но и в кинематографе, а также знакомый ка-ждому в той или иной степени внутренний конфликт, связанный с поиском своей идентичности, не может оставить равнодушным. Добрый, легкий и в то же время печальный фильм рассказывает исто-рию одного значимого режиссёра глазами другого.

8 из 10

После головокружительного успеха оскароносного фильма «Артист» режиссер Мишель Хазанавичус не слишком радовал своих поклонников достойными премьерами, но в этот раз, возможно, новая работа изменит сложившуюся ситуацию. Фильм о режиссере, о живой легенде французского кино Жане-Люке Годаре, который еще стоял у самых истоков «новой волны». Годар широко известен своими антисионистскими взглядами. Он, словно вечный бунтарь, который громко кричит, но понимают его лишь немногие.

Сюжет немного раскрывает нам многогранную структуру внутреннего мира сложного человека. После съемок фильма «Китаянка» общественности стало известно, что сорокалетний режиссер крутит роман с девятнадцатилетней актрисой. Пресса горит желанием раздуть из этого большой скандал, но вскоре эти события затмевают общественные беспорядки, происходящие на улицах Парижа. Вспыхнувший молодежный бунт увлекает бескомпромиссного Годара в пучину революции

Уверен, что начало фильма понравится многим зрителям, потому что яркая постановка с явным стилем несомненно очарует и восхитит. Интересная цветовая гамма с небольшими операторскими уловками намекают зрителю на визуально красивое творение, словно перед глазами самая настоящая картина шестидесятых. Стоит отметить, что режиссёр вполне удачно перенёс нужную атмосферу того времени. В кадре присутствуют эротические вставки с акцентом на красоту молодого женского тела. За кадром мы слышим узнаваемую мелодию, а диалоги героев окончательно убеждают нас о конкретном перемещении во времени. И все бы ничего, но уже совсем скоро вся эта красота пропадает, и зритель вместе с героем стихийно погружается в мир негатива, долгих политических рассуждений и других общественных разногласий. На протяжении всего фильма главный герой бросается в спор со всеми собеседниками. Он хамит окружающим и оскорбляет незнакомых людей. Он презирает актеров и требует к себе уважения, возмущаясь тем, что его не понимают критики. Зрителю кажется, что Годар, словно объявил всему миру войну и требует тотальной капитуляции. Он не видит никого и не желает никого слушать. Он личность и лидер в одном лице, который хочет быть в центре внимания, думая, что только он понимает сложившуюся обстановку в стране и в мире.

Мне, если честно, на протяжении всего фильма данный персонаж был совсем не интересен и не приятен пока я не понял самого главного, что Годар вовсе не воевал с большим миром, он в первую очередь воевал с самим собой, пытаясь разобраться в себе.

Сразу хочется предупредить, что фильм смотрится затянутым и местами очень скучным. Мужские диалоги монотонные и не всегда выразительные. Лично мне была симпатична только Стейси Мартин, сыгравшая молодую жену Годара. Все остальные выглядели, как проходные персонажи, которые не вызывали практически никаких эмоций. После яркого и сочного начала дальнейшая постановка превращается в стандартное большое кино для фестивалей.

В общем, данное кино рекомендовано исключительно для поклонников личности Годара или тем, кто симпатизирует коммунистическим взглядам, а остальным зрителям можно смело проходить мимо.

6 из 10

Прекрасный во всех компонентах фильм, затрагивающий важнейший период в жизни великого режиссера, демагога, авантюриста и грозного ворчуна Жан-Люка Годара. Мишелю Хазанавичусу удалось создать бесподобный памятник живой легенде кинематографа, настолько тонкий и филигранный, что временами кажется, будто именно такой фильм о самом себе мог бы снять Годар, будь он чуточку самоироничнее. Многие характерные приемы и методы ЖЛГ, в шестидесятые изменившие лицо киноиндустрии, здесь были взяты на вооружение для полного погружения в годаровское видение мира и его уникальную стилистику, основанную на противостоянии со всем традиционным. Надо сказать, что это погружение несомненно удалось. Хазанавичус, в принципе, — большой мастер в создании ностальгических лент, отсылающих к славным «золотым» киноэпохам. В данном случае, сочетая нескрываемую теплоту к объекту наблюдения с беспристрастной критичностью, он воспроизводит атмосферную картину, дышащую жизнью, полную парадоксов и абсурдной трагикомичности.

Но еще больший восторг вызывает стопроцентное попадание в выборе исполнителей главных ролей. Часто в байопиках (и не только) актрисы, играющие «муз» главных героев вызывают, мягко говоря, недоумение, создавая в большей степени эффект балласта. Но Стэйси Мартин здесь без преувеличения восхитительна. Она не просто элемент интерьера для своего талантливого мужа. За ней хочется наблюдать, ей хочется сопереживать. Вопроса о том, что в ней так притянуло Годара, просто не может возникнуть. Гаррель же выдает, пожалуй, лучшую роль в своей карьере. Совершенно убедительный образ гениального безумца на краю пропасти, своими руками убивающего свой талант и себя самого.

Но принципы для Годара, как рассудила история, — превыше славы и популярности. И, объявив войну против всего и всех, он в первую очередь объявил войну самому себе. В этом весь Жан-Люк Годар.

10 из 10

Премьера в России нового фильма Мишеля Хазанавичуса состоится только через месяц, но благодаря одной влиятельной киносети воронежские синефилы (а также жители еще дюжины российских городов) получили возможность посмотреть его уже сейчас. Режиссер с триумфом прокатившегося по миру «Артиста» на этот раз взял за основу сценария мемуары второй жены Жана-Люка Годара актрисы Анн Вяземски, потому картина с трудным непереводимым названием «Le Redoutable» пойдет у нас в прокате под названием «Молодой Годар». Режиссеру «На последнем дыхании» в период рассказываемой истории уже 36 лет, но он тщетно пытается найти себя среди молодого поколения и стремится во что бы то ни стало понравится ему.

Ядром повествования становится симметрия угасания любви Годара и Вяземски и перехода режиссера «Китаянки» от авторского кино к политике: по мере того, как Годар все больше отходит от своих режиссерских принципов, уклоняется во все больший нигилизм по отношению к своему творчеству и кино вообще, тем более он становится невыносим, и тем менее Анна его любит. Хазанавичус максимально чуждается возвеличивания поисков Годара, показывая всю амбивалентность его творческой натуры. Происходя из семьи швейцарских банкиров и постоянно вращаясь в среде среднего класса, Годар всегда стеснялся и презирал свою буржуазность, чуждость своих эстетических поисков простому народному искусству, то бишь реализму.

Хазанавичус чрезвычайно убедительно, с большим юмором (не цинично и не пошло, вульгарность присуща ему скорее в любовных сценах) показывает все большее отчуждение французского гения от окружающих и самого себя, все большее фанатичное замыкание в плену собственных идеологических фантомов: Годар откровенно называет дерьмом все, что он делал до 1968 года, более того дерьмом он считает весь прошедший кинематограф, все, что не дает сиюминутной отдачи, не изображает революционного движения масс. Режиссер «Молодого Годара», конечно, не мог удержаться от искушения воссоздать баррикады 68-го, но вышло у него это не фантазийно, как у Гарреля в «Постоянных любовниках», а лубочно-открыточно, как у Бертолуччи в «Мечтателях».

Конечно, картину Хазанавичуса можно упрекнуть в однобокости: показывая человеческую правду и правоту Вяземски, он ни на миг не сомневается в том, что Годар заблуждается, а мир прав, хотя весь ход событий европейской истории показал, что это было именно так, а не иначе. Жемчужиной картины становятся эмоциональные тирады Годара в адрес всего на свете от соседа в ресторане до друга-кинокритика, которых он не стесняясь поливает грязью. Фильм Хазанавичуса — настоящее испытание для фанатов Годара, ибо в столь нелицеприятном виде на экране мэтр еще не представал. Действительно, трудно не согласится с мнением постановщика, что чем более Годар уходил в идеологические дебри, чем больше увлекался политикой, тем больше хирело его кино, тем более бесплотным и мертвым оно становилось.

Путь от живой поэзии к мертвым лозунгам — это трагический путь, путь всей европейской интеллигенции, путь великого журнала «Кайе дю синема», но шаржированно играющий Годара Луи Гаррель, в этой картине открывший у себя комический талант, подчеркивает и глубокую неприкаянность мэтра, его неуважение, даже презрение к самому себе, его глубокую неудовлетворенность собственным творчеством. И пусть мир был прав, а гений ошибался, но даже его ошибки, созданные в соавторстве с жалкой посредственностью Гореном, взявшим над гением верх и убедившим его отказаться от самого себя, даже эти «кинолистовки», как называл их сам Годар, в разы лучше любой даже самой профессиональной коммерческой картины, ибо Годаром на протяжении всего его творческого пути всегда руководила реальная боль за человека, его лихорадочное, разорванное мышление, находившееся в состоянии смятения, лучше всего отразило трагедию поколения бэби-буммеров, хоть сам он к нему и не принадлежал.

Снятое объективно, с добрым человеческим юмором, с сочувствием к заблуждениям мэтра лента Хазанавичуса — шаг вперед по сравнению с «Артистом», шаг по направлению к созданию синефильского кинематографа нового типа, когда шутки и комические ситуации рождаются из киноцитат и околокинематографического разговора. Лучше сценой картины становится объяснение в кинотеатре, когда, смотря «Страсти Жанны д`Арк», Годар отчитывает Вяземски, и ее слезы рифмуются со слезами Жанны, а его собственные доводы — с речью монаха, которого играет Антонен Арто. Вот действительно не только кинематографическая, но и культурная рифма! Годар стал для мира и своей возлюбленной как великий шизофреник Арто, чей бред причинял боль, но в котором сквозили недоступные для обычного понимания бездны.

Годар давно оторвался от земли и зрителей, 10 лет посвятив политическому кино, он вернулся к большому экрану, но не стал понятнее, его «неизреченные глаголы» будоражат зрителей и сейчас, в таких лентах, как «История (и) кино», «Моцарт навсегда», «Наша музыка», и, конечно, он уже не попадает в нерв времени, как было в 60-е, став философом-затворником не от мира сего. Но его ни на что не похожий кинематограф со всеми его заблуждениями, грубыми обвинениями, нетерпимый и колючий, непонятный и сумасшедший прикасается к таким безднам в нас самих и нашей истории, что мы не можем вычеркнуть его из нашей жизни. Лента Хазанавичуса доказывает нам это.