Клинок бессмертного (2017)

Такаси Миике всегда славился умением снимать эффектное и кровавое кино. И для экранизации манги Хироаки Самуры лучшей кандидатуры просто не найти. Несмотря на некислый хронометраж в 2,20 действие не провисает ни на мгновенье. Кровавые бои сменяются разговорными сценами с суровым юморным ворчанием и обратно, а скучать тут просто некогда. При том, что темп у фильма достаточно степенный и по-японски спокойный. Поединки поставлены жёстко и круто, будь то масштабные побоища одного против полчищ врагов, или же схватки один на один. Актёры все на месте и в фактуре. Такуя Кимура чертовски хорош в образе ворчливого бессмертного самурая, а Хана Сугисаки порой смешно орёт и истерит. Помимо основной темы мести за семью, сюжет разбавлен небольшой классической интригой, которая ближе к финалу даст о себе знать. В общем, получился крепкий, крутой и брутальный самурайский боевик, снятый мастером своего дела.

8 из 10

Что означает хорошая мастерская режиссура? Это когда смотреть легко и интересно, вне зависимости от хронометража. А имея за плечами такой опыт, снимать у Миике получается так, что зритель смотрит в общем-то банальную самурайскую историю, наслаждаясь, два с половиной часа, причем на одном дыхании!

Режиссерский подход Такаси Миике переживает излом от реализма к гротескной картинности, при взгляде на которую складывается ощущение, что аниме и кинематограф соединяются воедино, но Такаси не пытается адаптировать аниме под реализм, упрощая и делая его понятным и близким для каждого, вместо этого он, как бы, рисует анимацию через кинокамеру, сохраняя яркость цветов, картинные прически, невероятное оружие, спецэффекты, живописное окружение, и эта яркая смесь, в контексте древней Японии, создает интересное ощущение — оживающей фантастики из легенд, приукрашенных поколениями!

Игра актеров — это тоже заслуга режиссера. В отличии от современного популярного японского кино массового потребления, в данном случае актеры несут нечто большее, чем просто радость для глаз. Теперь поведение персонажей удивляет красочными нюансами, тонкой лицевой мимикой, тонкими и точными движениями глаз, индивидуальными импровизированными фишками, по типу задорного смеха старой колдуньи. Мировая актерская школа была допущена в японскую культуру и постепенно меняет древние традиции театра Кабуки, используемые в японском кино, но не совместимые с ним.

ИТОГ: Такая вспышка однажды случается у трудолюбивых упертых мастеров, которые не всегда, но часто делают ширпотреб в промышленных масштабах, ярче которой не было и не будет в их творчестве.

Япония — страна безбашенных самураев, которым сделать себе харакири, как пойти отобедать. Ради своего господина они готовы убивать направо и налево каждого, на кого тот укажет. Человечность для них непозволительная роскошь. И вздумавшему выйти за границы покорности грозит неминуемая гибель. Однажды, повинуясь приказу, самурай по имени Мандзи расправился с коррумпированным чиновником и всей его охраной. К несчастью, один из охранников был мужем его сестры. Бедняжка с горя тронулась умом, и Мандзи был вынужден пуститься в бега, чтобы спасти их жизни. За их поимку была обещана крупная награда, и в итоге, жадные до денег охотники за головами обнаружили беглецов. Мандзи ничего не оставалось, как обнажить свой меч. Эта кровопролитная бойня впоследствии вошла в историю, не только прославив самурая как «убийцу сотни», но и отняв у него единственного дорогого ему человека — его сестру.

Месть сыграла с Мандзи злую шутку. Поддавшись ярости, он мечтал уничтожить врага и сам отправиться вслед за ним в ад. Но, у смерти на него были свои планы. Старуха в белом, Яо Бикуни, вместо того, чтобы забрать, подарила ему вечную жизнь. Потому, что слишком эгоистично было просто так умереть, отняв столько жизней. С тех самых пор Мандзи жил с надеждой когда-нибудь прекратить свои мучения и оставить этот мир. Годы спустя на порог его лачуги пришла девочка Рин, с твердым намерением отомстить за убийство родителей. Ей требовалась помощь бессмертного самурая. И он не смог ей отказать, ведь она была так похожа на его почившую сестру. На вопрос, кто рассказал ей о нем, девочка сослалась на старую женщину, Яо Бикуни. Так какую игру затеяла 800-летняя жрица? Через что еще нужно было пройти Мандзи, чтобы, наконец-то, умереть?

«Скажите всем, не терять головы».

Известная манга «Клинок бессмертного» не зря перекочевала на большие экраны. Герои, в исполнении талантливых актеров, стали нам еще ближе, а у постановщиков боевых сцен появился шанс оторваться на полную катушку. На протяжении 2,5 часов с экрана брызжет кровь и летят в разные стороны порубленные в фарш японцы. Обычно, в таком случае на ум приходит Квентин Тарантино с его любовью к жестоким кровавым сценам. Ему бы такое понравилось. Фильм от начала до конца изобилует схватками на мечах и прочих острых орудиях. Мечники из разных школ боевых искусств один за другим складывали головы под меткими ударами своих же соотечественников, желающих вырваться в лидеры. Подмять всех под себя мечтал молодой ас клинка Кагэхиса Аноцу, дед которого когда-то был изгнан из одной из таких школ. Холодный и беспощадный убийца задумал сам обучать учеников по своему образу и подобию. Сота Фукуси, несомненно, подходит для такой роли. Его лицо не выдало ни одной лишней эмоции, даже когда ситуация того требовала. Внутренне собранный и всегда готовый к внезапному удару. Даже наряд соответствовал его образу. В эпицентре кровавой мясорубки одежда Аноцу оставалась чистой и не запятнанной. Благо дело, его собственные раны все же кровоточили. Иначе, могло показаться, что он сам сделан из стали.

«Значит, я все-таки могу умереть?.. Но, мне нельзя».

В противовес юному и амбициозному парню, «дряхлый» Мандзи производил жалкое впечатление. Его кромсали по-страшному все, кому не лень. То ли его так расслабило бессмертие, то ли ему было уже все равно. Но, за тех, кто ему дорог, он был готов сражаться до потери конечностей. С безобразным шрамом через все лицо, смотрящий на мир одним глазом, Мандзи все равно пёр туда, где, он заведомо знал, его могли изувечить еще сильнее. Однако, несмотря на то, что он являл собой печальное зрелище, герой из него получился хоть куда. Харизматичный Такуя Кимура не мог остаться в тени своего персонажа. Его роль эмоциональна разнообразна, что позволило ему показать себя со всех сторон. Кривая ухмылка и едкие замечания характеризовали его, как мужчину необщительного и не желающего заводить друзей. Временами он смотрел на всех с презрением. Но, и сочувствие, и тревога, и горе также находили отражение в его взгляде. Кстати, один отсутствующий глаз для этого не помеха. Талант играть лицом и глазами для актера — огромное богатство. Тогда каждая роль будет ему с радостью подчиняться. Так вот, Такуя наделил Мандзи всеми присущими герою качествами, которые сделали его симпатичным для зрителей. А то, что об него не гнулись мечи и каждый противник мог причинить ему боль — так это даже к лучшему. «Живому» персонажу гораздо проще сопереживать, чем нереально крутому «ни разу не убиваемому» бруталу.

«Несчастный. Не можешь отпустить свою человечность и вынужден вечно блуждать».

Помимо сцен насилия, на которые так щедра была манга, фильм впитал в себя и человеческую драму. Трагедия Мандзи, случившаяся с ним в прошлом, лежала грузом на его душе. Поэтому, взявшись помогать Рин, он как будто бы снова обрел сестру, о которой должен был заботиться. Искупление вины вело его к кончине, которая теперь была ему не в радость. Смерть снова играла с ним. Наблюдать за его сражением с судьбой оказалось не менее занимательным занятием, чем просто смотреть на бесконечно мельтешащие перед глазами мечи. Рин Асано задала ему непростую работенку. Хоть месть и жила в ее сердце, она время от времени давала слабину. На словах Рин была готова порвать кого угодно, но жалость могла заставить ее руку дрогнуть. Она боялась причинить вред Мандзи и не хотела, чтобы пострадали невиновные люди. Конечно, и смелости в ней было, хоть отбавляй. Правда, чаще она перетекала в безрассудство. Посему, одноглазому самураю приходилось успевать следить не только за врагами, но и за своей подопечной. Тем не менее, их отношения получились очень трогательными. Последняя сцена даже может выжать слезу из особо эмоциональных зрителей.

Фильм стал юбилейным для режиссера Такаси Миике. Человек с таким обширным багажом работ имеет достаточно опыта, чтобы в уместной и всем интересной форме представить публике свое следующее творение. С «Клинком бессмертного» промашки не случилось. Хотя, его на родине не очень высоко оценили. Может быть, тема самураев там уже набила оскомину, а, может, маркетинг подвел — как знать. Но, для западного зрителя, тем более, знакомого с оригинальной мангой, или для поклонников Такуя Кимура этот фильм не должен стать проходным.

10 из 10

«Клинок бессмертного» по канве напоминает «Путь дракона»: уже немного подросшая девочка нанимает бессмертного брутального самурая, чтобы разобраться со своими врагами. Как всегда Миике радикален: в конце остается куча трупов (пожалуй, это самая большая куча из всех мной виденных. А я посмотрела почти все фильмы Миике), но главный симпатичный герой и девочка, конечно же, выживают. Q.E.D. Весь абсурд, который мы любим у Миике, тоже налицо: 800-летняя старуха, кровяные черви, неувязки сюжета и т. п. Но поговорить я все-таки хочу о другом. А именно, о том, что, во-первых, этот фильм показывает, что идея о том, что японское как ни крути лучше западного\иностранного, живее всех живых, и, во-вторых, что жизнь и любовь всегда побеждают.

Первый тезис очевиден и следует из фильма. Доказывание приоритета японского над иностранным настолько давняя, порицаемая и одновременно восхваляемая, а также живучая идея, что начинаешь чувствовать уважение к японцам. Японию все время бросало из стороны в сторону: то совсем закрыться от тлетворного влияния Запада, то полностью открыться и стыдиться всего японского. После Второй мировой японцы даже перестали уважать свой флаг, воспринимая его как тяжелое наследие милитаризма. Сейчас же все поголовно бросились в археологию, доказывая, что японцы вовсе не выходцы из Кореи, а имеют более глубокие корни на их земле. Ни одно новообразовавшееся религиозное учение не будет иметь успеха, если в его составе нет положения, что именно японцы приведут весь мир к должному состоянию просвещенности духа. Поэтому-то Манджи и побеждает новомодного хипстера-культуртреггера.

Второй тезис связан с первым, раскрывая его. У нас есть напряжение между двумя историями: давняя и мутная история с прадедушками\дедушками и относительно недавняя с младшей сестренкой и новообретенной заменой (Рин). И оказывается, что любовь к семье (шире, патриотизм) способна выродиться в фанатизм, ненависть к окружающим (можно добавить, антисемитизм, антиамериканизм, наплевательство к окружающей среде и пр.). И таков до встречи с Рин, возможно, был и Манджи, живший на отшибе, ни с кем не знавшийся. Рин одушевила его воспоминания о Мачи, влила в них новую кровь (возможно, в частности поэтому он и начинал периодически кровоточить, а не только из-за тибетского снадобья. Манджи ожил во всех смыслах этого слова). И поэтому он получил возможность умереть по-настоящему, как воин, не прибегая к химии как его собрат. Мысль о любви с мечом в руке кажется несколько романтической или голливудской, но напомню о существовании в буддизме бодхисаттвы Манджушри, покровителя ученых, который изображается с мечом, отсекающим неведение. Зачем он этим занимается? Из любви к людям, как и всякий бодхисаттва. Так что вперед с мечом в руке пока мы молоды и живы..