100 минут о любви (2017)

Вообще о фильме «100 минут о любви» все было понятно после публикации трейлера в сети. А потом появился постер, и все стало кристально ясно. Но ведь всегда в душе теплится это волшебное «ну а вдруг?». Этого самого «вдруг» не случилось, и ровно сто минут драгоценного времени было выброшено на ветер, а точнее на просмотр дебютной картины Альмири Карпыкова. И чтобы вы не тратили эти самые час сорок, я расскажу вам все об этом загадочном явлении (самая большая загадка, кто дал деньги на съемки) с жирнейшими спойлерами.

Фильм «100 минут о любви» начинается с закадрового текста главной героини Мики. Видимо, Альмири Карпыков думает, что его фильм будут смотреть слепые зрители, поэтому закадровый голос в течение минут пяти рассказывает буквально все, что происходит в кадре. Это не шутка. То есть «вот я бегу, эту привычку я привезла из Америки, а это моя мама, папа, бабушка и бабушкин бойфренд, а это моя подруга, которая встречает меня в аэропорту…». Это у Карпыкова-младшего называется экспозицией. Бессвязный набор фактов обо всех основных и второстепенных героях и проговаривание того, что они делают на экране.

Собственно, сама история о том, как Мика, которая мечтала заниматься музыкой, но пять лет за каким-то чертом училась на экономиста в Америке, встретила мужчину своей мечты Ануара. Но у Ануара есть нелюбимая невеста — дочь хозяина банка, в котором Ануар работает. Хозяин банка хочет, чтобы кровинушка вышла замуж за главного героя по одной простой причине. Он не ворует. Ануару же вообще, что воля, что неволя.

Сам Альмири Карпыков в фильме «100 минут о любви» значится не только режиссером-постановщиком, но и исполнителем главной роли. И что примечательно, Альмири сам не играет (его персонаж весь фильм проходит с лицом человека, у которого трубы горят сейчас, а пункт приема стеклотары откроется только через час), и другим не дает. Даже такие профессионалы, как Азиз Бейшеналиев и Айсулу Азимбаева выглядят в «100 минут о любви», как персонажи старомодной низкопробной мыльной оперы или рекламы стирального порошка.

Отдельного упоминания стоит друг главного героя — мотоциклист, крайне аккуратно разбившийся на мотоцикле. Так аккуратно, что жить отдельно от Ануара он не может, но вполне себе способен сексуально удовлетворить невесту друга. Да так удовлетворить, что после первого же полового акта между другом и невестой вспыхивает любовь до гробовой доски… точнее до свадебного алтаря.

Во Вселенной «100 минут о любви» также существует сестренка главной героини, чья основная функция заключалась в том, чтобы показать, что Зайтуна Карпыкова — близкая родственница Альмири Карпыкова и продюсера Абая Карпыкова отлично умеет кататься на коньках и подносить зонтики. Так отлично, что девушку даже вынесли на постер к фильму, хотя она героиня даже не второго, а третьего плана.

Впрочем, с такими главными героями можно было на постер вообще вынести воздушный шар (что, к слову, и сделали на одном из вариантов афиш). За весь фильм ни Ануар, ни Мика не сделали ровным счетом ничего, что могло бы вызвать у зрителя хоть каплю сопереживания.

Мика вообще образец восточной покорности, причем со всеми и независимо от собственных возможностей, фобий и желаний. Вот примеры диалогов с Микой (недословно, но основная суть):

- Мика, ты должна завтра прийти на репетицию!

- Я не могу. У меня работа.

- Без тебя никак.

- Ладно, приду.

- Мика, полетели со мной кататься на самолете?

- Я не могу. У меня аэрофобия.

- Ну я же с тобой.

- Ладно, полетели.

- Мика, давай я тебя подвезу.

- Нет. Я с вами не поеду.

- Езжайте, девушка. Скоро дождь начнется (эта сцена разворачивается на фоне чистого неба и в кадре появляются солнечные блики, но кого это парит, если в сценарии прописан дождь?).

- Ладно, поеду.

Причем, сценарий прописан так, что вообще непонятно, к чему там целые сюжетные линии, не ведущие никуда и завершающиеся сами по себе ничем. Вот, например, мама сообщает Мике, что папа потерял работу, соответственно Мике нужно идти работать в банк, чтобы тащить на себе всю семью. Мика идет в банк, где ей говорят, что работать она будет, как раб на галерах, отсюда и до забора и… собственно, на этом все. Дальше Мика занимается чем угодно, кроме работы в банке (сидит в кафешках, ночует в юртах, катается на самолете, поет, лабает на пианино и т. д.). Папа, потерявший работу, занимается чем угодно, кроме того, чтобы спасать семью от финансового краха. И все у них нормально. Никто не бедствует.

К чему было это все? Только чтобы все основные герои пересеклись в одном банке? Или чтобы Ануар и Мика оказались в юрте степного философа, который развлекается тем, что опаивает гостей галлюциногенами?

Все конфликты в фильме заканчиваются ничем. История любви Мики и Ануара прерывается, когда он сообщает ей о невесте и… потом они тупо встретятся в степи, провожая улетающего на воздушном шаре того самого философа. Главный герой ни одним мускулом не пошевелил, чтобы хоть как-то заслужить прощения.

Зато кадры красивые. Мика и Ануар ласково друг другу улыбается, философ улетает не то в Изумрудный город, не то в Неверлэнд, а по степи рандомно разбросаны бараны и дети (непонятно чьи и откуда взявшиеся).

Все это Альмири Карпыков называет «ироничным кино». Собственно, а в чем ирония? В том, что актеры не играют? Что озвучка не совпадает с артикуляцией персонажей? В трех песенках, которые ничем не запоминаются? В рандомно вставленном закадровом тексте? Или в том, что история разваливается на жижу и пятно?

Но главный вопрос к фильму «100 минут о любви», видимо, останется, без ответа: Зачем семья Карпыковых решили выпустить эти «упражнения в прекрасном» в прокат?