Ещё раз с чувством (2016)

Я переписываю этот отзыв после случайного удаления всего предыдущего, это напоминает мне начало фильма, где Ник оделся, пошел к зеркалу, причесался, а затем понадобилось переписать, и он опять разделся и оделся снова. Жизнь продолжается, не такая приглядная. На экране будни, а за кадром только голос, та сторона, что никто не увидит. Вот этот голос, голос Ника Кейва, на время фильма становится твоим.

Ник Кейв — австралийский музыкант, лидер группы The Boys Next Door, позже The Birthday Party. Музыка пост-панковская, достаточно мрачная, совру, если скажу, что тащусь от тех альбомов, лично мне по душе релизы с The Good Son из 90-х. Вообще со времен распада вышеупомянутой, и соответственным образованием новой группы (существующей до сих пор), звучание становится более изящным что ли, изощренным.

В этом фильме состоялась первая презентация альбома Skeleton Tree, над которым группа работала еще с 2014 года. В середине 2015 года погибает сын Ника и все становится по-другому.

Одно событие, которое переворачивает всю жизнь. Перемена, которая оставляет за собой огромный след. След на лицах и в душах. Нужно смотреть этот фильм в оригинале. Нужно слышать, как Ник вздыхает, как голос трясется. Смотреть либо с субтитрами, либо без, но обязательно слышать этот голос.

Отрывок, в котором Ник говорил о жене — сильная вещь, заслуживающая отдельного места в отзыве, насколько хороша аналогия с камерой и игра слов, основанная на этом:

Every time I try to get a handle on her, and to pull her into focus, she shifts and change and becomes someone else, or worse she steps out of the frame entirely, and I am left with a hovering ghost image that is burned on my retina, like I`ve stared into a spotlight, and closed my eyes. Eventually she steps back into the frame, and I pull her back into focus, but she`s changed because she`s been out there, communing with the dead.

И конечно, Музыка, Музыка, она безумно красивая, скрипка и голос, скрипка и пианино, скрипка… Совершенно невероятный Уоррен Эллис, его чувства в музыке или он сам музыка.

О самой трагедии не говорится, это и не нужно, лица, черно-белая картинка, пролеты камеры сквозь стены и вознесение над всей планетой больше, много больше, чем слова.

Фильм пробуждает, отрезвляет, потрясает своей честностью, его нужно переваривать. Нужно время, чтобы понять, как с этим жить. Никогда не видела ничего подобного.

«One More Time with Feeling» — особый кинопредвестник нового альбома Ника Кейва «The Skeleton Tree», что стал основой и самим существом киноленты. Фильм, рожденный от невесомой музыкальной материи, чей покров смягчает острую боль, которой проникнуто повествование. Истории, что рассказывают об альбоме, и истории, что раскрывает сам альбом, обнажая невысказанное, невыразимое и поистине человеческое.

Кинопроект Эндрю Доминика обладает особым родом художественности: здесь синкретизм музыки и кино размывает границы кинематографичности и одновременно дает больше простора для звука. И сила этого союза оказывается настолько самодостаточной, что художественная условность оказывается ненужной, нарочитость и постановочность отбрасываются в сторону — ни единого фальшивого слова, ни единого жеста не должно помешать звучащим струнам души. Поэтому в фильме оказываются сцены, где у оператора падает камера, где съемочная группа в разгар съемок понимает, что нужно прервать монолог из-за расфокуса камеры или где Ник начинает нервничать, потому что видеографы мешают началу записи композиции. Это предельная откровенность авторов проекта, допускающая подобные особенности сюжета как самокритику и как реализацию идеи о праве на ошибку для каждого. Такой ход — самый верный шаг к созданию произведения, исполненного искренности, и это тактичный жест, позволяющий и обоим художникам — Нику и Эндрю, и остальным участникам проекта быть на равных и быть предельно открытыми и честными, что особенно важно, когда речь идет о трагедии.

Но это далеко не единственная особенность, кинопроизведение метажанрово и многомерно: основа сюжета — это студийная запись альбома, как готовые композиции, так и подготовка к ним, это перемежается интервью с Ником и участниками группы, и дополнительный художественный пласт — закадровые размышления музыканта, сопровождающие сцены. Как и «Небо над Берлином», в котором когда-то снялся Кейв, «One More Time with Feeling» проникнут монологичностью. Фильм полифоничен, звуча то нестройным хором голосов, то волшебством мелодии оркестра и вокала Кейва, то потоком сознания музыканта. Тишина тоже звучит, оглушительно и символично. Главный герой это именно Ник, и поэтому наивысшая точка фильма это закадровый монолог, который ведет только он один. Монолог то подчеркивающий происходящее на экране, например, беседа со своим отражением и осознание происходящих с ним изменений, то вступающий с ним в резонанс, как внешне вроде бы спокойная подготовка к записи и внутренний диссонанс из-за слабо звучащего голоса и тревоги. Этот прием служит инструментом для обрисовки противоречий, диалектики, что составляют экспрессивное ядро альбома.

Благодаря такой многослойности, фильм обретает дополнительную глубину. Кинолента закручивается вокруг себя как вихрь, и если обычное произведение центростремительно и направлено внутрь, на образы и сюжет, то здесь оно многократно отражается от этого центра, от героев в нем — посредством зеркал, дополнительных фото и кинокамер. Поэтому все создатели фильма — его же участники, разделяющие участь Ника Кейва, его семьи и The Bad Seeds, попавших под пристальный взгляд объективов, смущающиеся при съемке диалогов, разбирающиеся с аппаратурой, кружащиеся в бесшумном танце с громоздкой камерой вокруг Ника, творящего за роялем настоящую магию.

Фильм, снятый на черно-белую 3D-камеру, становится своеобразным воплощением трехмерного буклета к новому альбому, — с фотографиями, текстами песен, комментариями участников, и, конечно же, самими композициями. Съемочная группа тоже получает фотоместа на этом буклете вместо обыденного перечисления фамилий в титрах, что еще раз подчеркивает стремление избавиться от формальности и обезличенности, позволяя фильму обрести свое собственное лицо, душу и голос. Но одно место остается пустым — в дань памяти.

Древо «The Skeleton Tree» выросло из семени горя и трагедии, простирая свои ветви к небу в безмолвном крике. Идея о записи нового альбома развивалась с 14 года, но через год погиб Артур Кейв, сын Ника, и этому проекту было суждено переродиться уже в новом качестве. Этому посвящена одна из самых сильных сцен фильма, где Сьюзи и Ник показывают картину их сына, говоря о своей утрате. Смерть Артура стала центральным мотивом, которым проникнуты все композиции, и если сравнить с материалом, записанным до этого, то разница оказывается поразительной. Это квинтэссенция душевной боли, заполняющей сознание, и вместе с этим невероятная красота, которая продолжает существовать, несмотря ни на что. Выход «The Skeleton Tree» это само по себе чудо, потому что это переживание трагедии через музыку, через творчество, и оттого он такой неподдельно живой и вместе с тем гипнотический.

Черно-белые цвета лишают ленту палитровых излишеств, в чем-то сближаясь с некоторыми клипами Ника, в чем-то с тем же Вендерсом. Контраст столь силен, что почти обретает физическую форму; пересветы, сменяющие затемнения, также символичны, не в меньшей степени, чем оглушающая тишина; здесь форма попадает с содержанием в абсолютный резонанс, вызывая мощную экспрессивную интерференцию. Образом восприятия становится цветовой аскетизм выцветшей от горя души, при этом удивительно гармонирующий с музыкальной гранью, но как бесцветная призма способна оживить пространство радугой от падения солнечного луча, так и Distant Sky окрашивает ленту богатством красок, что также внезапно обрывается, в очередной раз погружая все в безмолвие.

Насыщенная цветовая гамма оживила миф о Кейве под названием «20,000 Days on Earth», что вышел за два года до этого, но он как раз наоборот подчеркнуто условен и псевдодокументалистичен, а герой Ника не лишен самолюбования. Но все это начисто теряется в фильме Доминика. Если «20000» это о Кейве-образе музыканта, то «One More Time…» о Кейве-человеке, оглушенном болью, испытывающем страх, любящем. «One More Time with Feeling» — это торжество искусства над трагедией, вобравшего в себя все, что могло и что должно быть сказано и записано, чтобы фильм стал настоящим художественным произведением, слишком красивым, чтобы назваться реквиемом, но все же являющийся трогательным лиричным посвящением светлой память Артура Кейва.

Это был самый тихий полный зал на моей памяти. Люди знали, на что они пришли, многие знали, какую историю им расскажут, не знали только, в каком настроении выйдут из кинотеатра.

После романа «И узре ослица Ангела Божия», после сотен изумительных в своей выразительности и наглядности историй про смерть и несправедливость, красоту и любовь, после всего воспетого Ником мрака, сложно было предположить, что самая страшная и сильная история, рассказанная им, будет история из его жизни. Ни Элайза Дэй, или Генри Ли, ни бесконечное раскаяние человека, жарящегося на электрическом стуле, ни ироничная разочарованность в мире более позднего Кейва и его героев, не идет ни в какое сравнение с довольно простой историей одного отца, который потерял своего сына. За год Ник Кейв стал стариком, стал говорить и выглядеть как старик.

One More Time With Feeling — искусный документальный фильм, который совмещает изощренный монтаж и великолепную звуковую работу с сумбуром и некой неловкостью самого повествования. Настоящие люди не могут говорить о самых страшных жизненных трагедиях красивыми словами. Кейв заикается, забывает слова, рефлексирует по поводу самих съемок. Остальные герои фильма (включая съемочную группу) тоже явно чувствуют себя не вполне комфортно. Но потом все занимают свои места в студии и начинают заниматься тем, что умеют лучше всего в жизни — творить музыку. Голова занята другими проблемами, голос медленно набирает силу, можно заметить едва уловимый блеск в глазах…

Можно было бы предположить, что это в конечном счете будет жизнеутверждающей картиной, что ее смысл в том, что всегда нужно бороться, что нужно искать светлую сторону, что музыка спасает. Нет, не спасает. Есть такая тьма, к которой ты никогда не хочешь возвращаться, но она тебя преследует неотвратимо и жестоко. Есть страдания сильнее музыки и боль сильнее творчества. Время для Кейва стало «эластично»: чем больше он тщится забыть или отойти от этой травмы, тем жестче и больнее она бьет его, возвращаясь снова и снова. Да, Ник Кейв с женой пообещали друг другу постараться быть счастливыми, но здесь и сейчас дела обстоят именно так.

Люди выходили тихо, мало разговаривая друг с другом. Вряд ли они стали счастливей или умнее, но они услышали еще одну историю, рассказанную великим человеком.