Почему я? (2015)

Первоначальный замысел Тудора Жюржию состоял в дотошном, до мельчайших деталей, рассказе о событиях коррупционного скандала 2002 г. в румынском правительстве, разразившегося после (само)убийства 29-летнего прокурора Кристиана Панаита. Но собранных фактов оказалось столько, что соединить их в двухчасовой ленте было немыслимо. И вместо жёсткого политического триллера Жюржию сосредоточился на воссоздании психологического портрета Панаита, чувств и мыслей, обуревавших служителя закона в роковые для него дни.

Режиссёр минимально изменяет имена главных участников всколыхнувших страну событий и оставляет неизменными должности, названия городов и учреждений, будто намекая на возможные расхождения лишь в характерах Кристиана Пандуру и его прототипа Панаита, а также коллеги Пандуру — Богдана Лека и его прототипа Александру Леле. Последний умудрился засудить сына спонсора правящей партии за контрабанду горючего, за что был направлен в руки Пандуру — амбициозного и бескомпромиссного знатока законов, который уже успел нажить славы на делах против депутатов и судей. Лека оказывается не лыком шит и приглашает зафиксировать процесс обыска работников местного телеканала — так румынский народ в прямом эфире заглянул под ковёр криминально-политических баталий.

После неудачного обыска зрителю открывается основная коллизия положения молодого прокурора. Психологический прессинг начальства всё усиливается, вплоть до истерики больших чинов, а реальных доказательств вины Лека нет. Допросы, бесконечные просмотры видео обыска и даже не вполне законное использование данных разведки оказываются для Пандуру углами тёмной комнаты, из которой нужно выгнать чёрную кошку вины Лека, в то время как начальство всё настойчивее кричит, стоя у двери. Актёру Емилиану Опреа превосходно удалось передать нарастающую тревожность своего персонажа, доходящую, по мнению боссов, до паранойи (Панаит был признан шизофреником).

Понимая, что он поддерживает не всеми разделяемую версию событий, Жюржию снимал свой фильм втайне от СМИ (!), ну а после выхода картины получил в своей стране кучу отзывов, которые и с натяжкой нельзя назвать конструктивной критикой. В то же время основная идея фильма так же далека от проделок министров периферийной европейской страны, как Румыния от Индии. Именно фокус индийских факиров с вертикально устремлённой в чистое небо верёвкой, по которой под звуки дудки карабкается худенький мальчик, служит, пожалуй, лучшей метафорой смысла карьеры в современном обществе. Кодреа — начальник Пандуру — упоминает об этом фокусе, объясняя подопечному, как устроен мир. Иногда случается, что мальчик падает, верёвка рассыпается на мелкие кусочки, и изумлённые зрители в ужасе глядят на окровавленные останки. На извечный вопрос, вписанный в название фильма, Пандуру получает обстоятельный ответ: он выбран на роль мальчика, потому что суперамбициозен.

Пожалуй, когда мальчику приходит в голову, что верёвка рано или поздно закончится, он может прийти в отчаяние от мысли, что для движения вверх ему придётся хвататься за пустоту (к которой крепится и сама верёвка). Образ торчащей из земли верёвки подобен законам человеческого общества — верёвка так же материальна, как и книга с уголовным кодексом. Но факир продолжает играть — и там, где по видимым законам уже пора остановиться, мальчик всё лезет вверх, выходя за рамки правил, — благо, на саму верёвку мало кто смотрит, зачарованный актёром и игрой факира в исполнении современных СМИ. Стоит, подобно Пандуру, остановиться, — и верёвка рассыплется, обрушив весь свод законов на твою голову.

Интересно, что претензии западноевропейских и американских критиков к фильму касались лишь вопросов эффектности — в фильме не хватает красивых пейзажей (!), это вовсе не триллер с сильным главным героем и, вообще, а где восточноевропейский бренд абсурдизма «кафка»? Увидев вдумчивую психологическую картину о структуре власти, кинокритики не обнаружили в ней зеркала своих правительств. Французский президент единолично растоптал двухсотлетний гражданский кодекс оксюмороном «однополый брак», — иначе он давно был бы политическим трупом. Вот только западные факиры прячутся в тени, а не торгуют ворованным бензином.

9 из 10