Священная римская кольцевая (2013)

Эта удивительная картина стала первым документальным фильмом, который получил «Золотого льва» за всю историю Венецианского кинофестиваля. А всё дело в том, что режиссер Джанфранко Рози смог снять действительно интересное кино, избежав банальностей и стандартов телевизионных репортажей.

В фильме нет ни интервью героев, ни комментариев автора. Рози аккуратно документирует жизнь реальных людей, превращая обыденность в поэзию. Римская кольцевая дорога, кажется, принадлежит автомобилям, которые проносятся по ней на максимально возможной скорости, чтобы как можно скорее оказаться в месте назначения. Но есть и те, для кого Grande Raccordo Anulare (GRA) — конечная точка жизненного маршрута.

Роберто работает ночами санитаром в машине скорой помощи. Он спасает жизни людям, живущим в районе кольцевой, а также автомобилистам, которые попадают на GRA в аварии. Франческо пытается защитить оазис пальм от жука-долгоносика. Ботаник изучает повадки насекомого, пытается понять его мотивы и способы общения. Для него это — настоящий Крестовый поход.

Есть в этой истории и другие герои. Они философствуют, рассуждают о несовершенстве мира, создают музыку, танцуют за деньги и по причине хорошего настроения. Одна из живущих в трейлере уличных проституток поет сама себе колыбельную, а работники старинного кладбища проводят эксгумацию старых захоронений, чтобы перенести их в братскую могилу недалеко от кольцевой… У каждого свои заботы.

Джанфранко Рози рассказал, что во время путешествуя вдоль кольцевой для выбора мест съемок, читал «Невидимые города» Итало Кальвино. Эта книга имеет сложную структуру, словно состоящая из разных образов мозаика. Примерно таким же получился и фильм: скроенный из разных состояний, иллюзий и надежд.

8 из 10

Священная Римская кольцевая — самозамкнутая автомобильная граница Вечного города, которую исследует в своём фильме режиссёр Джанфранко Рози. Итог этого исследования предстаёт последовательностью тревожных сюжетов, где провозглашаемые в пошлом нагромождении дорогого интерьера громкие титулы прошлого в следующем же кадре контрастируют с традиционно одетым монахом, одиноко фотографирующим шумящую сегодня кольцевую автомобильную дорогу, о героях которой и идёт речь.

Первым из них оказывается разговорчивый и энергичный работник скорой помощи, оказывающий помощь попавшему в канаву бродяге. Позднее мы встретим его ещё несколько раз — в работе, в быту, в отношениях с престарелой и, по всей видимости, готовящейся к уходу в вечный мир матерью. Судьбы, казалось бы, совершенно не связанных между собою людей, объединены духом угасания и постепенного умирания на периферии древнего города, подобно телу пальмы, уничтожаемому долгоносиком, которого изучает другой герой, хмурый седовласый ботаник. Некогда священный город живёт действительностью, резко контрастирующей с мистическим духом религиозного прошлого, отзывающимся и в таинствах носителей древнего Ордена, и в молитвах залитых контровым светом толп людей, и в куполе Святого Петра, который по признанию несколько блаженного старика «виден отовсюду». Действительность же представляется сотами однотипных домов с маленькими каморками, где тесный быт жильцов «подглядывается» камерой режиссёра, грязноватыми барами с наскоро ужинающими потасканными танцовщицами, стареющими обочинными проститутками, шумными танцующими иммигрантами, гулким отдалённым соборным эхом, гуляющим по исписанным граффити кварталам и перемежающимся с шумом заходящих на посадку самолётов. Привычный для гостей Рим в картине Рози вообще не появляется, лишь слабо пульсируя по ходу саркастичными намёками богатого своим убранством особняка, где скучающий хозяин то раскладывает «косынку», то с тоской разглядывает залитый дождём атриум своего дома.

Того Рима нет. По крайней мере, здесь, в этой полуторачасовой ленте. Гробницы прошлого в этом фильме перезахоронены на каком-то далёком погосте, занесённом, будто специально таким чужеродным для Рима, снегом. Прошлое выпроваживается за границы дня сегодняшнего. Вновь появляющийся в конце фильма ботаник готовит какую-то смесь, которая должна по его заверению буквально разорвать личинки долгоносика, поедающего пальмы. В чём этот скрупулёзный деятель прикладной науки может наверняка ошибаться, так это в том, что у этих жуков «нет ничего общего с людьми». По крайней мере, это чувство становится всё сильнее по мере продвижения ленты.

Победа в Венеции критиками была встречена неоднозначно. Эта картина сложна в восприятии и, возможно, с трудом может заручиться званием экспортного кино, но жюри во главе с учившимся и жившим в Риме Бертолуччи, которое и присудило главную награду фестиваля «Римской кольцевой», это «альтернативное» кино про «альтернативный» Рим может быть действительно ближе и яснее как никакое иное.

«Священная Римская кольцевая», где скупой на первый взгляд язык предстаёт в настоящем богатстве образов, должна быть интересна вдумчивому зрителю с широким взглядом на историю и современную мысль.

Оценить сложно, но поставлю

7,5 из 10