Дитя (2010)

У Кевина не было выбора: шизанутая мать и эпилептически припадочный отец — алкоголик. Не первый ребёнок в многодетной семье, но единственный, кто стал поперёк горла больной женщине, сделавшей мальчика своей излюбленной грушей для битья, находя для этого любой повод, а, если его нет, то просто так, собственноручно, или подставляя под удар одуревшего муженька.

Экранизация автобиографического литературного произведения позволила фильму прикрыться ссылкой на реальные события, однако, кроме как обещанием правды, ничем иным ей стать было не суждено. То, из чего обычно Кен Лоуч отжимает сок остросоциальных проблем, у Ника Морана стекает подкрашенной водицей дешёвой шипучки, у которой вкусовой эффект заменён газовой активностью, от которой и толку-то — обыкновенный пшик.

Ухватившись за главного героя, режиссёр, актёр по основной профессии, постарался выехать за счет его исполнителей, разделив роль между тремя преемственно отчуждёнными от мира сего актёрами, последовательно выстроившими образ особенного ребёнка, не находящего себе места среди близких и далёких людей, оставаясь неприкаянным изгоем, которого жизнь мотает и безжалостно бьёт.

Появляясь доброй надеждой, сначала приют, а потом приёмная семья оказываются перерывом между кошмарами, куда его возвращают несчастье и недоразумение — знаки безнадёжно несчастливой судьбы, делающей молодого человека игрушкой в руках предприимчивого дилера, совмещающего грязную коммерцию с тотализатором кулачных боёв.

Крепкий главный герой вырастает из застенчивого Уильяма Миллера, перерождающегося во взрывного Августа Прю, продолженных Рупертом Френдом, в котором наивность большого ребёнка граничит со зверским буйством уличного бойца, сокрушающего противников и надламывающегося в себе.

Сосредоточенно работая над центральным персонажем, режиссёр теряет по дороге сопутствующие характеры, никак не конкретизируя поведение других членов несчастной семьи, лишь эпизодически выводя на люди хладнокровного брата Кевина и никак себя не проявляющих других детей, притом, что как и он, эти второстепенные личности проходят положенные три возраста взросления, оставаясь немыми свидетелями его незаслуженных бед.

К совершенному удивлению, родители Кевина за тринадцать лет экранного времени остаются в неизменном виде потрёпанных сумасшедших и помятых ханыг застывшего возраста, диссонируя на фоне преображающихся детей, будто не нашлось для них стоящего гримёра. Да и сами Кон О’Нейлл и Наташа МакЭлхоун зажаты в рамки однотипных эпизодов, из времени во время повторяя одно и то.

Нарастить мышцы за счет приходящих со стороны гангстерито Терри (Дэвид О’Хара) и его подручного Ли (Джонни Палмиеро) у кино тоже не получилось, также как и мелькнувшие всуе воспитательные попытки Йоана Гриффита и Бернарда Хилла, не создали картину, рассыпавшуюся в серый песок. А файтерский героизм прозревшего Кевина скомкан в несколько подслеповатых сцен, невнятного махача, отбирая у фильма единственный шанс на зрелищность, ну нельзя же ставить всё на романтично-криминальный финал.