Стригой (2009)

Интересная картина. Вряд ли в ней найдут что-то особенно лакомое поклонники истинного хоррора. Авторы не центрируются на «кошмарных ужасах» и не стремятся пощекотать нам нервы видом крови, мяса, тёмных углов и длинных зубов. Любители голой эстезы в стиле Кустурицы (а так в первых кадрах всё и выглядит) тоже будут разочарованы — это не из образцов балкано-карпатского ура-экзистенциализма. Никакого сюра, гротеска (ну, почти) и полное, как ни удивительно, отсутствие мистики. Фильм — не жанровая развлекушка, это — немного нелепая, кустарная (не как «категория D» — как студенческая работа, что ли) иносказательная драма, оценят которую, скорее, «коллекционеры» социального кино разных народностей и формаций. Это для тех, кто способен отнести содержание фильма к происходившему в реальной Румынии (и не только в ней) в последнюю четверть века.

Итак, в первую же минуту фильма крестьяне под водительством мэра и священника «казнят Чаушеску» — низам, как всегда, надоело, а будущие верхи ищут свой скромный гешефт. Кровь, глупость, темнота, соборность, лопатой по голове — всё как в жизни, ага; взгляните на фото из Википедии — сразу станет понятно, откуда этот кадр. В последующие минуты — то ли священник не справляется со своими обязанностями, то ли всё новое начальство задумало как-то поэксплуатировать тему нежити, а — «призрак коммуниста» бродит по деревне, покойная супруга его выжирает холодильники зажиточных простолюдинов, а мужская половина населения дринчит водку над трупом, подозрительно похожим на Ленина. Блажные деревенские жители радостно отдают свои земли нерушимому союзу власти, церкви и полиции, считают последние сигаретки, считают, что обокрали их ещё «проклятые комми», считают себя в доле с нынешними хозяевами положения, а те — вписывают имя мёртвого диктатора в бумаги о земельной собственности. Все рады, несчастны и довольны…

И тут, как говорил один из великих… — И тут появляешься ты! Да-да, чувак, ты — наглядевшийся на западный здравый смысл, на эти ихние интернеты, скуку свободы и возможность существовать без кладбищенской лопаты в руках, ножа за пазухой, кошелька под рясой.. Ну хотя бы — насмотревшийся буржуйского кино и поработавший лето в макдаке. Родители твои в городе, а ты, стыдясь показываться им на глаза после продранной сессии и, соответственно, макдака, приезжаешь в деревню к дедушке и становишься свидетелем вышеозначенного маразма. Твои действия? Правильно. Герой стреляет сигаретки, обращается к полиции, пытается приложить к происходящему элементарную логику и скромные знания… Не, не выходит. Суровая мировая деревня работает совсем не так, как в кино или на первых курсах незаконченной вышки. Явятся тебе и небритые аморфные мужики с дубьём, и свирепая деревенская мафия в лице пастыря и старосты, и призрак коммунизма будет говорить к тебе с трона, и твой полоумный дедушка предъявит права на твою кровь. И вампиры будут кусать тебя, как комары, и будешь весь в прыщах от укусов — а ты не верь, взвешивай, трезво оценивай, вызывай зомбополицаев и ешь-пей с добряками из зажиточных, которых всё замечательно устраивает и так… А потом врубись, что таки да — мужики не правы, священник реально не доделал свою работу, и зомбей надо упокоить наверняка, хоть и собственными своими руками, запачкать их-таки, поорудовать лопатой и кухонным ножом, вспомнить весёлую злобу предков и вернуть на эту тяжкую землю хоть крупку здравого смысла, о котором так долго старались не говорить большевики и продолжают молчать их наследники.

Ничего, что дед твой — вампир, если в твоём народе все — вампиры. Ничего, что твой народ странен — главное, чтобы он был честен. Главное — это твоя земля. Не принадлежащая кому-то общага с безлимитным интернетом, а место, где ты можешь действовать по своей воле и любить собственную жизнь. «Стригои ненавидят жизнь». И идеи, оставленные ими — тоже против жизни. Под такие идеи больше годятся призрачные пьяные пляски и ночные всенародные сходняки на кладбище… В финальном кадре мы оставляем героя с верной лопатой на обочине пути в цивилизованный мир — но он-таки нашёл, куда копать, и уже обучен вырезать и сжигать гнилые сердца. Эдакие, знаете, «Соломенные псы» тридцать лет спустя — в сказочной обложке, лёгонькие, не съедающие тебя целиком — но автору было всё-таки что сказать людям, как бы наивно он ни выражался.

За пять лет после выхода фильма мэр наш несколько посуровел, священник несколько окреп и потолстел, деды, кто не бессмертные, поумирали, а мужики ещё поглупели — однако кино как артефакт вполне смотрибельно. Не то чтобы непременно показывать детям в воспитательных целях, как Тарковского:), но глянуть самим, о чём и как думают наши братья с недальнего Запада — вполне.

6 из 10

За наивняк vs. грамотное, имхо, видение определённой темы.