Образование Чарли Бэнкса (2007)

Прежде всего, позвольте мне переварить то, чего я не заметила до просмотра фильма:

ФРЕД ДЕРСТ — РЕЖИССЕР.

Впрочем, это многое объясняет. Зная его как вокалиста и муссируемую в СМИ личность, наблюдая за ним на концертах и фестивалях, несложно связать его манеру воспринимать мир с тонкой ноткой агрессии, проходящей красной нитью через весь фильм.

Тонко — это самое лучшее определение для «Образования Чарли Бэнкса». Аккуратно, деликатно в плане подачи внутреннего — без навязывания и вдалбливания — как умеет только творческий человек.

В самом начале мы видим этот школьный автобус и большеглазого мальчика, который наблюдает за другим мальчиком, который выбивает из какого-то ребенка своего возраста дерьмо, а потом присаживается на скамейку к юной особе и включает соблазнителя, одновременно поглядывая на своего наблюдателя. Дети — двое главных героев, и в начальной сцене — саммари всего фильма и их жизней. Детская психика — как паутинка из канатов на игровой площадке: не знаешь, что схватит, но если уж хватает — то цепко и насовсем. В памяти Чарли навсегда остался этот день, когда он, маленький мальчик, своими глазами увидел, что такое агрессия, что такое жестокость, и одновременно — сила, доминирование и… еще не осознавая этого, он получил некоторую порцию флюидов, которая связала его и Мика крепкими узами взаимной горькой эмпатии, которой бы очень заинтересовался Фрейд. Дирижер фильма очень талантливо балансирует на этой грани, показывая, что можно воплотить эту болезненную заинтересованность, эту связь, которой порой сам не замечаешь, в другом человеке, с которым тебя слепило одно странное событие, без лишней пошлости, одним касанием пальцев, так, что зритель улавливает это скорее сознанием, чем глазами и ушами. Психология кино. Этот прием — то, как прописаны отношения Мика и Чарли — эта психологическая пытка, замешанная на страхе, чувстве вины, притяжении, стремлении догнать — как идеальный удар клюшкой по мечу, как единственно верная нота в симфонии, как взгляд на совершенную скульптуру.

Дети растут, инцидент утопает в повседневной рутине взросления, школьных будней, потом — подростковых приключений, но Чарли с тех самых пор хранит в себе отпечаток, такой маленький, который, тем не менее, влияет на то, кем он становится, на то, какие решения он принимает и чего он боится.

Мик — этакий агрессор с понятиями. Он создает иллюзию того, что с ним можно договориться: вроде как, у него действительно проблемы с гневом, но как ни посмотри — всегда, вроде, бьет за дело. К его негативной энергии, прущей подобно томным парам первобытной злобы, приплюсовывается его острый в плане социальной справедливости ум, что сразу выделяет его среди других драчунов, готовых марать руки о любое лицо, чье выражение им не понравилось. Но это, повторяюсь, только иллюзия. Обсессивно-компульсивное расстройство — оно и в Сибири одно и то же, и антигерой Чарли внушает ему трепет и страх одновременно, потому что парень задним умом понимает, что раздавать ранги Мику не за что. Он пытается быть хорошим — ему иногда искренне стыдно за то, что он в очередной раз натворил — но ключевое слово здесь «очередной». Мик бы и Спайдермену набил морду, если бы представился случай, а именно Спайдермен известен тем, что по возможности избегает драки.

И не думайте, что болезненная привязанность, которая вспыхивает снова спустя много лет, когда эти двое встречаются на одной оси, односторонняя. Чарли растет хорошим парнем, слегка забитым, умным, тонко чувствующим мир и людей — и он в глазах Мика настолько же чист, насколько ненавистен ему. Во-первых, за то, что сделал в самом начале фильма, а во-вторых, за то, кем ему удалось вырасти. Ему удалось стать тем, кем никогда не светит проснуться Мику — добропорядочным среднестатистическим, немного скучным, но таким честным мальчиком, к которому люди не боятся подходить и заговаривать; ему не боятся протянуть руки, в то время как Мик и в своих-то не уверен.

Сидя на стуле в комнате Чарли и Дэнни, Мик с трепетом показывает им книгу о Гэтсби и говорит: «Это первая книга в моей жизни, которую я прочел от корки до корки», и Чарли действительно верит в то, что, может быть, Мик начал исправляться.

Вишенка этого кино в психологическом напряжении, которое чувствуется каждую секунду, когда Мик в кадре. Это присутствие человека, который всех напрягает, от которого постоянно ждешь чего-то нехорошего, которого тебе не хочется знакомить с друзьями и одновременно стыдно за это. Зная, кто он такой и как легко поднимает кулак в твою сторону, невозможно верить его беспечной улыбке. Но зная, что у него есть те самые понятия, теряешься окончательно. Ведь — и эта сцена похожа на негатив пленки — когда он бьет Лео, вполне очевидно, что тот того заслуживал. Богатенький парень, с вечно широкой улыбкой на наглом лице, он кажется хорошим другом и просто весельчаком, но его безмятежность — результат полного пренебрежения другими людьми. Когда Мик бьет его за то, что из-за него доверчивая простушка может потерять работу, девчонки лицемерно визжат: что же ты делаешь, Мик?! И американское коронное «Вот тэ фак из е проблем?», но в этой сцене чернуха Мика права, потому что именно тумака Лео и заслуживал. В контексте белокаменного честолюбия успешных людей, которым свезло поступить в колледж, ни разу не посидеть в тюрьме и не облажаться с выбором друзей, Мик наоборот кажется несущим справедливость викингом со своими средневековыми, но зато прямолинейными как бревно, а оттого чистыми методами. И как бы зрителю хотелось, чтобы этой сценой дело и кончалось, но нет.

Мысль, которую Фред Дерст пытается донести, приходит чуть позже, похожая на спокойные волны на пристани: вещи двойственны в своей скорлупе, мир — двухсторонняя обертка, которая, если посмотреть через нее на свет, обнажает неоднозначную природу вещей. Что с одной стороны плохое — то с другого бока хорошее, и наоборот. Лео — избалованный засранец, не осознающий, что он ничем не лучше несимпатичной, наивной девушки, которую обманул. В то же время начинающего закипать Мика в баре он останавливает, спасая пьяного шизофреника от побоя со всей деликатностью, присущей хорошему приятелю и просто совестливому человеку.

А что касается интересного и губительного симбиоза Чарли и Мика — он будет продолжаться до бесконечности, потому что духовная связь двух людей, какой бы характер она ни носила, переживает самих участников.

9 из 10

Я одновременно удивлена и не удивлена тем, насколько мне понравился фильм. Удивлена, потому что режиссером выступил Фред Дёрст, и не удивлена по той же самой причине. Любопытно получилось. То ли я преданный фанат его творчества, то ли его творчество во многих сферах не лишает его качества.

История о довольно-таки простом и скромном парнишке, Чарли, в жизни которого вдруг появился самый обыкновенный хулиган, по-другому я что-то не могу его назвать, который ненамеренно стал неким инструментом во взрослении Чарли и для него.

Джесси Айзенберг, как обычно, прекрасен, и фильм стоит посмотреть уже только ради него одного, если вы не поклонник Дёрста. Всё довольно просто и понятно, но, тем не менее, есть некоторые моменты, которые до конца не раскрыты и не ясны, что не делает фильм менее интересным или более запутанным. Динамично, легко, знакомо многим; простая, обыкновенная жизнь подростков и всё, связанное с ней.

7 из 10