Крыши Парижа (2007)

Sous Les Toits de Paris или Beneath The Rooftops of Paris является потрясающим примером французского кинематографа в его лучшем виде, где заниженные и минималистичные тона обнаруживают хрупкую, трагическую и вместе с тем очень трогающую картину о человеческой природе, одиночестве и старости; ведь всепоглощающее чувство того, что ты один и у тебя никого нету, может задеть любого человека.

Сюжет. Обжигающее, иссушающее лето делает жизнь Марселя (Michel Piccoli) под крышами бедной и запущенной квартирки тяжелой для него и его друга Амара (Maurice Benichou). Кроме частых посещений общественного бассейна, единственным источником их отдыха и развлечений является местное кафе, где симпотичная но уже немолодая официантка Therese (Mylène Demongeot) уделяет особое внимание Марселю, своему любимчику.

Как только наступает осень, Marcel становится более шатким, его ноги начинают болеть, а речь становится менее внятной. Amar уехал, любимое кафе закрылось, а у сына Марселя — Винсента (Vincent Tepernowski) нету ни времени, ни желания проводить своё время с отцом, и только соседка Julie (Marie Kremer), чувственная молодая девушка, у которой проблемы с владельцем дома (Serge Chambon), испытывает к нему какой-то интерес. Но даже она не задерживается надолго, и ухудшение состояние Марселя ускоряется приходом зимы: он больше не может нормально передвигаться и маячащие из окна виды Парижа и Эйфелевой башни настолько красивы, что выглядят практически как насмешка над всё более прикованным к своей квартирке Марселем.

Надо упомянуть необычную атмосферу фильма: она выглядит хрупкой и ветхой, словно обветшавшая ткань. У нас создаётся впечатление, что резко сказанные слова или неуместно сильная музыка могут просто порвать ткань всего фильма. За всё время мы слышим отдельные реплики окружающих Марселя и его редкие слова, которые он даже не произносит, а выдыхает вместе со своим тяжёлым дыханием. Музыка используется очень разумно, однако во время просмотра возникает мысль, что пристуствие чего-нибудь едва заметного и лёгкого не помешало бы, — однако почти полное отстуствие музыки немного сгущает атмосферу и делает идею режиссёра более яркой.

Актёры. Визуальный стиль и актёрское мастерство доминируют над практически отсутствующими диалогами и развитием персонажей. Выразительнейшие глаза Demongeot и её физическое присутствие в кадре держат каждую сцену, в которой она присутствует, однако режиссёр уделяет львиную долю внимания именно Piccoli. В начале, это потрясающая роль, практически лишённая какой бы то ни было изощрённости и необычности, однако к концу она становится не более чем исследованием немощности старости, «sans teeth, sans eyes, sans taste, sans everything.» Kremer помещёна в фильм только для того, чтобы персонифицировать молодость, красоту, живость, чувственность, лёгкость.

Сцены и кадры. Однако простая конструкция сюжета просто несравнима с необычностью и шармом незабываемых и очень тонких сцен фильма. Demongeot, который ест макароны с пола, тогда как пластиковый вентилятор обдувает комнату горячим воздухом, потрясающе иллюстрирует маленькие утешения, за которые мы хватаемся во время знойных и душных летних дней. А восхитительная сцена близости Piccoli и Demongeot, в которой они, испытывая страсть друг к другу, понимают, что уже неспособны на физические проявления любви, и в полном бессилии разделяют момент молчания, а затем танцуют в его неприбранной, неприглядной кухне — именно в этой сцене выражается вся их нежность, сопереживание, понимание и сильная привязанность; она наполнена ими. Сцена, в которой Demongeot прощается с другом: сначала ему всё равно, и он ничего не испытывая, практически закрывает перед тем дверь, как затем ему становится стыдно и он пытается догнать друга, но не успевает; ведь потом он по-настоящему будет по нему скучать. Или сцена с Julie, когда они летят как птицы — обратите внимание на то, как летит она, и как летит он. Или сцена, как Марсель не хочет, чтобы кто-то видел его в состоянии, когда он даже не может ходить, и не впускает Жюли к себе… И таких сцен много, фильм чрезвычайно насыщен подобными тонкими моментами — режиссёр очень с хирургической точностью выводит их в фильме и потрясает ими зрителя.

Однако затем Saleem внезапно и решительно переводит фокус на физическое ухудшение Марселя, его затухание. Каждый кадр подобно зеркалу представляет собой окно в будущее, ждущее самого режиссёра — оно раскрывает его ужас от понимания того, что его ждёт. «Сколько мне лет?» бесконечно повторяет мать Терезы (Mado Maurin), прикованная к инвалидному креслу 93-летняя полубезумная женщина. Saleem осознаёт и чётко даёт понять, что уход из жизни, как это произошло с Bruno (Birol Unel), сорока с чем то летним сидящим на наркотиках бойфрендом Жюли, — намного более щадящий путь. Эта мысль, высказываемая на протяжении веков по разному почти всеми известными личностями, например, тем же Kurt`ом Cobain`ом: «Live fast, die young!» — была преподнесена нам в совсем необычном и освежающем виде. И огромное спасибо режиссёру за это.

8 из 10