Безмолвный свет (2007)

Светает. Ночь гасит последние звёзды, рассыпанные по небесному одеялу, и вместо звёзд появляются первые солнечные блики. Среди пейзажей невиданной красоты суждено грянуть всполоху страстей человеческих — как фигурки на шахматной доске жизни, расположены в безграничном пространстве природы примерный семьянин Йохан и его супруга Эстер с детьми, а также Марианна — злосчастная страсть Йохана.

Не суть важно, меннониты в северной Мексике или представители любого другого сословия, вероисповедания, общины — подобного рода истории могут произойти в любой семье. Карлос Рейгадас в своём третьем полнометражном фильме не изменяет себе в видении мира: все его персонажи, какими бы условными порой ни казались, как бы ни разговаривали и что бы там ни чтили, предстают чрезвычайно живыми и человечными. Им не нужно каждые пять минут феерией испытываемых чувств доказывать зрителю, насколько потенциально опасной бывает альтернатива влюблённости и череды измен для семейного быта и крепкого брака. Это не голливудское кино, где всё решает сценарий вкупе с актёрами, облизывающими наставления Станиславского. Обычные люди так же обычно существуют в той плоскости, куда их поместил режиссёр, и занимаются ежедневными заботами: сегодня нужно искупать детей, завтра — собрать урожай, послезавтра — подоить коров и провести семейный ужин с молитвой на устах. Кто-то сочтёт медленную, долгую протяжённость многих сцен за апофеоз скуки — ведь ничего не происходит, ничего как будто не меняется. Но Рейгадас в каждой секунде остаётся истинным художником — и в «Безмолвном свете» художественность его киноязыка, на мой взгляд, достигает поистине поразительных высот.

Камера смотрит на героев как на произведения искусства, в не меньшей степени сопоставляя их с окружающими пейзажами: такие люди могли родиться лишь здесь, а их самобытная красота проявляется с младых ногтей до самой старости. Казалось бы, что может случиться плохого в семье, где растут столь прекрасные дети, где любящая жена почти не дышит рядом с мужем, чтобы не беспокоить его, уставшего после долгого дня, и где горизонт пестрит всеми красками мира? Суть в том, что сердце почти любого человека требует новых потрясений: очень скоро даже самые великие образы и тёплые родственные связи имеют свойство угасать перед неизбежным течением времени — и время в фильме играет ключевую роль. Оно почти не движется, оно мерцает, оно безмолвно, как свет воскресающего или уходящего дня. Роковой выбор пути не за ним — выбор лишь за нами, а время есть полотно реальности, на территории которого каждый вынужден решить сам, остаётся ли он в садах Эдема или поддаётся искушению, способному эти сады разрушить.

Рейгадас не зря упивается ландшафтом и одновременно вторгается в дома героев, пересчитывая на пальцах особенности их бытового уклада. Тонкая червоточина во вполне себе обустроенной среде меннонитов — это связь Йохана с Марианной, и чтобы зритель чётко разглядел её, необходимо показать всё то, что данная связь способна стереть с лица земли в один момент. Иногда достаточно совершить одну ошибку, раскрыться одной тайне — и ничего больше не будет прежним. Любовь, явившаяся из ниоткуда, так же смертельно ядовита, как самое гнусное предательство, если она является причиной и следствием чужого несчастья. Поэтому герои вовремя соображают, что заигрались: каждому есть что терять, даже если время и пространство вокруг них не заметят никакой потери.

Кульминация происходит в момент, когда всё тайное от невозможности больше скрываться становится явным — роковую грань удалось переступить, переломить, как ствол сохнущего дерева. Красоты этого мира больше не существует в поблекших от горя глазах: грех чужеродной страсти стал адамовым яблоком. Однако Карлосу Рейгадасу жизненно необходимо доказать то, о чём говорила Марианна: «Мир сильнее любви».

И это правда — мир сильнее любви. Всё то, что ежечасно окружало измождённых чувствами, но молчаливых и терпеливых меннонитов, чья сплочённость находилась в шаге от разъединения и хаоса — сильнее любви в тысячу раз. В финале истории Рейгадас одним махом ломает любые представления зрителя о том, как мог бы закончиться фильм. Он просто позволяет себе невозможное и в то же время единственно возможное ради сохранения прочности ранее выстроенного мира. Да, червоточина играла несоизмеримо важную роль, но и она способна затянуться — кто сказал, что не посредством чуда? Кто вообще придумал правила? Нет никаких правил. Произойти может что угодно.

Потому что мир сильнее любви — и сильнее всего остального.

А завершится всё на закате, ибо так живёт само время.

9 из 10

Иноходец и миросозерцатель Рейгадас гармонизирует человека с природой, вписывает его в окружающий мир, созданный Творцом, уже в начале фильма, когда тишина рассвета плавно перетекает в безмолвие молитвы семьи Иоханна и Эстер перед трапезой.

Эта благодать, единение человека с окружающим миром, на первый взгляд, нарушаются изменой, любовным треугольником, противоречащим естеству, выхода из которого не видно, сколько слез не было бы пролито.

Но у мексиканца любовь, во всех ее проявлениях, естественна как сама природа, вписана в нее, и натуральна по своей сути — поэтому суетливо живущим под бескрайним небом людям, не видящим выхода из сложившейся ситуации, еще невдомек, что за них уже все давно предрешено и предначертано свыше Создателем.

И этого установленного хода вещей никто и ничто не изменит, — все, что кажется нам неразрешимым и необратимым, само, в покорности Божьему предопределению, найдет разрешение и предстанет в истине, справедливость которой не подвластна человеческому разуму и пониманию. Истина эта сурова, но верна также, как правдив рассвет, каждый день возвращающий к жизни, все что уснуло с наступлением темноты, и как закат, который оканчивает путь дня, чтобы снова, в свое, установленное время, снова дать дорогу свету.

Поэтому, завтра снова ветер погонит по небу облака, заколышется трава, медленно упадет лист, бабочка, словно душа умершей Эстер вылетит в окно, зажурчит вода в озерце. Снова пойдут остановившиеся было часы. Все это будет еще. Все это повторится, просто потому, что так должно быть. Пусть даже и уже без какого-то из нас.

Пуристичная, тягучая, закольцованная притча Рейгадаса, заставляющая вспомнить «Пустоши» Малика и «Слово» Дрейера, в которой тишина важнее слов.

8 из 10

Мексиканский ценитель творчества Тарковского Карлос Рейгадас в 2007 году явил миру авторское кино «Безмолвный свет», где довольно броско прослеживается почерк нашего соотечественника: задумчивые взгляды место обильных диалогов, монотонные кадры с пейзажами, замедленное развитие сюжета, что явно претендует не на любой вкус, а только на «любителей». Поэтому если зритель ожидает любовного «экшена», то он не по адресу. Низкая популярность подобных фильмов иногда даже придает им большей интриги, так как режиссер не закладывал колоссальный бюджет в картину и следовательно не ориентируется на окупаемость «поп-корном». Получается он абсолютно не скован цепями американских «законов жанра» и свободен осуществить любую задумку на экране, не боясь быть осмеянным или непонятым. Одной из таких задумок было использование в качестве актеров людей «с улицы». Рейгадас просто пришел в деревушку, где обитают сохранившиеся аборигены меннонитов и предложил им сняться в фильме. И так как новоиспеченные герои не владеют навыками актерского мастерства, то им ничего не оставалось как исключить «игру» и просто «жить» на съемочной площадке, тем более что меннонитский колорит картины им вполне привычен.

Сюжет фильма уносит зрителя в глухую фермерскую местность в Мексике, где он может наблюдать печальный отрезок жизни тихого и доброго семейства, у которого до определенной поры все важные события жизни сводились лишь к тому, что нужно покормить да помыть детей и сводить их к зубному врачу. И был бы рай, если бы они так жили всегда! Но нет, человеческий эгоизм, жажда, похоть как сорняк проникает везде и всюду и даже религиозная броня не способна остановить это.

Что же нарушило столетнее спокойствие этой семьи? Измена мужа. Казалось бы история «замылена» и заурядна. Однако, «изюминка» данной истории состоит в намеке на религиозность, или сектантство — как угодно. Наши герои — не кто иные, как приверженцы меннонитства, т. е. они отказываются по определению от любых форм применения оружия против человека и посвящают свою жизнь богу. Но мотив к борьбе заложен в человеке еще с рождения, ведь всем известный закон естественного отбора никто не отменял. Когда человек получает все, что он хочет, он не наслаждается, как по идее должно быть, а ищет новые «толчки» к жизни. И глава семьи Йохан все же не удержался и применил «оружие» против жены. И неоднократно. В очередной раз изменяя жене с официанткой местного придорожного кафе Марианной (иногда даже не стесняясь своих детей за стенкой), Йохан раскаивается, он даже подтверждает это мужскими слезами в гордом одиночестве. Но из-за измены ли он плачет? Создается впечатление, что плачет он из-за терзающего душу сомнения: чтить закон «не прелюбодействуй», как послушный богобоязненный человек или же игнорировать законы божьи и придаваться плотским страстям? Но что примечательно, в интервью режиссер сказал, что Йохан вовсе не терзается противоречием между религией и плотским началом. Он якобы просто не хочет причинять боль жене и любовнице. Но любовь Йохана к Эстер как к женщине вообще довольно спорна. Очевидно, что Йохан воспринимал жену, как производителя потомства, кухарку, порядочную воспитательницу семи отпрысков, но не более того. «Ты делаешь отличное мыло, Эстер» — на более пылкий комплимент мать семейства может не рассчитывать. При всем притом Эстер с печалью и тоской во взгляде все же позволяла ему эти измены и Йохан мог жить припеваючи. Но он страдал. Следовательно, страдал он из-за некогда прерванной связи с богом. Таким образом, сложное переплетение любовной, религиозной, бунтарской тематик в итоге выдают «бутерброд» под названием «Безмолвный свет».

К сожалению, концовка фильма ставит зрителя в тупик, если он не на одной философской волне с режиссером. Произошло духовное воскрешение Эстер или же реальное, а главное, почему толчком к нему стала любовница Марианна — остается загадкой. Возможно, здесь прослеживается сюрреализм, который в принципе понимается каждым по-своему. Но соответствие принципу «не знаешь что говорить — говори непонятно» зрителями не приветствуется и даже любителями авторского кино. В мировой «паутине» можно встретить несколько отзывов о непонимании концовки фильма. А мало их, потому что остальные просто постеснялись признаться, что не поняли финальной сцены. Простор для фантазии — дело благое, но в умеренных количествах.

Но тем не менее фильм получился живой, не «картонный». И даже может похвастаться своеобразным саундтреком, несмотря на полное отсутствие музыки в фильме. Звуки природы — это главные мелодии фильма. Шум ветра, дождя, грозы. Можно ощутить запах местного пруда, скошенного сена, вспотеть от дневного солнцепека, ощутить скрип дорожной пыли на зубах и даже услышать стук пылающего сердца. Природа, по все видимости, выступает здесь Абсолютом, неизменной метафизической сущностью бытия, а может и божеством. Люди могут воевать, работать, жениться, растить детей, изменять друг другу, но закат и рассвет всегда будет в одно и тоже время, а юго-восточный ветер всегда будет дуть в одном направлении…

Фильм заслуживает 8 баллов — за идею, за красивый сюжет, за актеров, за «пищу» для размышления над нашим бренным существованием.

И два балла фильм, к сожалению, потерял за концовку, которую режиссер никак не пояснил.

С первых кадров фильм Рейгадаса вызвал у меня ассоциацию с куда более известным «Древом жизни» Терренса Малика. Те же «нагие», излучающие свет лица женщин и детей, то же таинственное присутствие космоса и природы… Тот же оглушительный удар горя под дых, то же ожидание чуда.

Но «Безмолвный свет» вышел в 2007 году — на четыре года раньше шедевра Малика. И понравился мне куда больше — своей предельной честностью и аккуратностью, сведением к минимуму пафоса, нулевыми спецэффектами.

В интервью журналу «Сеанс» Рейгадас посетовал на сравнение своих работ с фильмами Малика: «Мой последний фильм взялись сравнивать с «Древом жизни». Но мне этот фильм кажется антикинематографическим. Для меня это не кино, а серия красивых изображений, которые могли быть фотографиями из альбома, если бы в них не было движения». Рейгадас настаивает, что без всезнающего голоса за кадром «Древо жизни» лишилось бы всякого смысла.

А вот его фильмы не нуждаются в таком сопровождении — каждая сцена говорит сама за себя.

Я не знаю, как этот волшебник снимает рассвет, снимает закат так, что в них ощущается дыхание Бога. Я не знаю, надо ли долгими минутами фиксировать в кадре аккуратный амбар меннонитов или дождливый вид за окном автомобиля, — но почему-то потом серия таких приемов рождает ощущение тайны бытия, так что по коже бегут мурашки.

Сам по себе сюжет прост да не прост. Банальный любовный треугольник в сообществе сектантов, живущих по строгим правилам, достигает трагедийной остроты и космического масштаба. «Покой выше любви», — говорит любовница перед расставанием. А сердце жены, для которой без любви нет покоя, способно в буквальном смысле разорваться от боли. Они цельные личности — в отличие от расколотого надвое главного героя, который в первых кадрах фильма решается остановить маятник часов (ведь влюбленные их не наблюдают). Но никому не дано ни остановить, ни повернуть время вспять…

«И восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит»…

Финал меня покорил. Он искупает крайнюю медлительность повествования, которая отпугнет даже «бывалых» ценителей арт-хауса. Досмотрите до конца.

'… в конце лес начнет общение с вами»

К. Рейгадас (из интервью)

Это Картина, именно картина, поскольку каждый план невероятно погружает в себя, в свои краски, в свою самобытность, в насыщенность. Смена этих планов абсолютно гармонична и плавна, как цвета рассвета в начале фильма. Утренние кадры, где прислушиваешься к каждому звуку, присматриваешься к деталям, которые медленно появляются из мрака ночи — все это продолжается во всем фильме. Полотно Рейгадаса обладает невероятным магнетизмом, невероятной выдержкой чувства. Сын приходит к отцу с вопросом мучающим его сердце, занимающим его разум, затмивший казалось бы его жизнь, и отец предлагает посмотреть на снег, заметить, что посев будет не такой как обычно. Суматоха жизни, эмоции, путаница в чувствах, поиск Дьявольского и Божественного — все это ничто перед величием природы и спасение в этом фильме я увидел только работе для Земли и на Земле. Только Природа сможет расставить все на свои места. Возможно, мне это привиделось из-за того, что созвучно моим мыслям или фильм заставил погрузится в себя, и развивает в себе то о чем думаешь, не только ты смотришь это фильм, но и фильм смотрит тебя — общение замечательное! Некоторый внешний ритм фильма, его внешнюю динамику, сюжет и развязку наверное стоит заметить еще раз, ибо при первом просмотре — исключительно медитация, исключительно общение с собой. Мне нравится именно первое чувство, именно первое касание фильма! Остальные просмотры часто могут привести к лишним мыслям и уже первые чувства могут растворится.

Фильм тонкий, медитативный, обладающий сильным магнетизмом и вихрем чувств, которые начинают диалог внутри смотрящего!

Жду с нетерпением нового фильма Рейгадаса «После марка свет», думаю, пальмовая ветвь за режиссуру дана вполне обоснованно.

О чем этот фильм? О житейских буднях небольшой общины, о немолодом мужчине и двух любящих его женщинах, о страсти, о терпении и о покое… «Покой сильнее любви» — эти слова главной героини стали лейтмотивом всего фильма.

Эстер. Заботливая мать. Верная жена. Странная женщина. По-своему очень любящая и очень глубоко чувствующая, но молчаливая и замкнутая в себе. А ведь когда-то и она была молодой, счастливой и любимой. Что произошло? Быт, дети, житейские проблемы… или это — закон времени, с которым бесполезно спорить и нужно смириться..?

Йохан. Образцовый отец семейства, всегда плывущий по течению, не строящий грандиозных планов и не имеющих каких-либо амбиций. И вот этот человек испытывает чувства, о которых, может быть, вовсе не подозревал за все годы своей размеренной жизни. Хорошо это или плохо? Что это — подарок небес или дьявольское искушение? Он и сам не может понять. Он мечется между двумя женщинами, обещает себе разорвать этот треугольник, но не может самостоятельно решиться на это.

И, наконец, Марианна. Не слишком молодая и не слишком красивая женщина, любящая женатого мужчину, без какой-либо надежды на совместное будущее. Очень уставшая от всего этого и, при этом, безумно благодарная судьбе за испытываемые чувства.

И всем им нужно, пожалуй, только одно — покой…

Это хороший фильм. Простой и нужный. В чем-то затянутый / сразу предупреждаю, смотрите с пультом в руках, потому что 5 минутные виды полей или лобового стекла заставят нервничать любого/ Но то что между этим — сильно и, по-настоящему, реалистично…

«Безмолвный свет» — один из самых трудно воспринимаемых, и, в то же время, один из наиболее важных фильмов последних нескольких лет — обращается к, казалось бы, самой заезженной теме в истории мировой драматургии. Йоганн после десяти лет брака вдруг осознает, что ему другая женщина, Марианн, предназначена и мучается, пытаясь сделать выбор, то ли к любовнице уйти, то ли семью сохранить. Обычно этот сюжет имеет некоторые дополнения и различные окантовки. Карлос Рейгадос, например, предложил сделать героев фильма меннонитами, говорящими на редком диалекте немецкого языка, что само по себе весьма интересно.

Меннонитство — это религиозное течение, привезенное в Мексику из Нидерландов и Германии, где оно в свое время, в XIX веке, не было признано. Меннониты, как представители крайнего протестантизма, обособились от мексиканцев и цивилизации, в общем, и до сегодняшних дней сохранили чистую кровь и старый уклад жизни. Как их обычаи влияют на историю Йоганна, и что принципиально вносят, не совсем ясно, разве что, как полагается, герой делит со всеми жителями общины, включаю собственную жену, свои проблемы, дабы было принято коллективное решение. Но вроде бы и необязательно быть меннонитом, чтобы по глупости оповестить жену, о том, что ты завел любовницу и ваш брак трещит по швам. Меннонитство — это лишь экзотическая приправа для старого как мир сюжета, подоплека религиозных исканий Йоганна, порой шокирующего своими поступками, или оправдание для громкого заявления синопсиса — что его душа становится полем битвы добра и зла, что в фильме и происходит.

Карлос Рейгадос — верный последователь «медленного» кино, рассматривающий время и пространство картины как подручные инструменты. Кажется, шестиминутный рассвет и закат «Безмолвного света» стали, чуть ли, не хрестоматийным примером. Экстремально мало монтажа, экстремально мало диалогов, ограничивающихся элементарными предложения. Первый час вовсе не понимаешь, где ось конфликта. Весь сюжет Рейгадос уместил в час, но чтобы этот час был настолько великолепным, как он есть, потребовался еще час, чтобы сделать нас чувствующими свидетелями разворачивающейся драмы.

Пространство картины наполнено бытовыми зарисовками из сухой жизни общины, сменой времен года и бескрайним небом. Небо здесь — ключевой элемент, помимо того, что оно неописуемо прекрасно, оно и задает весь настрой. Мы видим крупные планы. Где-то вдали бегают маленькие герои по пустошам. Камера похожа на дьявольский глаз, и, как утверждается, именно дьявол искушает Йоганна, заставляя забыть, что «покой важнее любви». А над Йоганном, Эстер и Марианной то самое бескрайнее небо, вокруг которого, будто на иголочке, вертится мир с его мелкими страстями. Сюжет как был банальным, так банальным и остается, но духовные поиски героя в столь говорящих кадрах, придают сюжету подлинную экзистенцию, которой зачастую так не хватает в современном кино.

«Безмолвный свет» до конца способны досмотреть — единицы, честно говоря, несмотря на то, что этот фильм входит в десятку лучших за прошедшее десятилетие. Но стоит перетерпеть первый час, как Рейгадос самым стойким подарит не только интересную историю и головоломку, но и ощущение подвижнического подвига, ибо чувства останутся после просмотра осветленные, а усталость будет неизмеримой.

7 из 10

Авторский, крайне медленный, что вообще характерно для многих замечательных фильмов последнего времени («Ты, живущий», «Кружение в пределах кольцевой») — ритм реальности, которая скользит сквозь время отпущенной человеку жизни…

Не исключено, что в этом есть частица режиссерского протеста против бешеных темпов современности вообще, и блокбастеров — в частности…

Итак, отец семейства, где детей — мал мала меньше! — и не сосчитаешь, влюбился.

Влюбился ли или его просто накрыла последняя возрастная волна — кто тут разберет? Но мы, зрители, узнаем о том, что творится в благородном семействе, буквально, в самом начале картины. В то время, как жена в курсе уже два года…

Нужна ли такая честность в супружеской жизни? Что и кому она дает и к чему приводит? Как все это выглядит изнутри и со стороны?

При всей реалистичности съемок картина наполнена символами, почувствовать значение которых позволяет продуманный и далеко не случайный ритм повествования, ибо времени задуматься о происходящем куда больше, чем происходящих на экране событий, движений и слов. При этом там есть глубокий, отлично переданный драматизм и неожиданный финал…

Да и сама тема достойна того, чтобы наполнить длинные паузы между диалогами осмыслением ситуации и попытками не судить, а попытаться представить состояние каждого персонажа и понять…

Идея, глубина сценария — однозначно на «десятку», хотя, признаюсь: большую часть картины я смотрела на тихой скорости, а в кино бы запросто могла отключиться и уйти мыслями куда-нибудь в свою степь, поэтому оценка ниже…

7 из 10

В «Безмолвном свете», конечно, больше всего раздражает уж совсем невероятная манера героев говорить — члены семьи обращаются друг к другу на «Вы» и каждый раз употребляют имя собеседника. То есть натурально сидишь и с ужасом слушаешь, как «непринужденно» болтают супруги:

- В этом году только двое были у дантиста, Йохан.

- Правда, Эстер?

- Да. Правда, Йохан.

- Тогда я возьму их с собой, Эстер.

То ли это такая особенность диалекта меннонитов (даже не спрашивайте про них) северной Мексики, то ли просто режиссер лажает с диалогами, когда речь заходит о высоком искусстве. Притом, что в остальном у Рейгадаса всё так чинно, благородно, высокохудожественно: пятиминутный план восхода (восхитительной красоты, к слову), неожиданная смена времен года, длинные планы, безупречный ритм, авторский стиль и т. п. Все смешано, кино как медитация.

Мексиканца Карлоса Рейгадаса, как и нашего Звягинцева впрочем, часто записывают в категорию перспективных режиссеров из так называемых «последователей Тарковского». Но почему, демонстрируя в своих фильмах и замедленный темп, и высокоизобразительную манеру, они так и не поднялись выше? А проблема в том, что они не имеют ни малейшего представления о тех вещах, которые сами же и экранизируют. Как сказал, не помню кто: «приличный человек может сходить в народ, покосить с мужиками сена, хлебнуть кваску, но сравняться с ними — никогда». И вот когда Звягинцев снимает крестьян, а Рейгадас пристально вглядываются в морщинистые лица старообрядцев — это выглядит на экране именно как «сходить хлебнуть кваску». Притом, что поиск некой духовности занимает и того, и другого. Но если Звягинцев в итоге упирается в пошлые метафоры, то Рейгадас находит Бога на небесах.

Небо в «Безмолвном свете» — это что-то отдельное. Это — как ночной Лос-Анджелес в «Соучастнике» или тонущий корабль в «Титанике». Некий второстепенный персонаж, без которого не было бы фильма. В целом, Stellet licht — очень камерный фильм, диалоги из пару слов, масса сцен в помещении, а пейзаж используется исключительно как затянувшаяся монтажная склейка. Рейгадас на протяжении всего фильма раскрашивает небеса, эмоционально насыщая каждую сцену и добавляя эффект божественного присутствия. Возможно, свет, дождь, длинный план — это чересчур в лоб. Но с другой стороны: такой метод очень ярко говорит о нем как о художнике. В его картинах есть элемент богоискательства и своя искренность. А вот жульничества как раз в них нет. И именно это больше всего подкупает.