Сады осенью (2006)

Удивительно, как сложно на русском языке говорить о возрасте, который на Западе иногда называют «третьим» (the third age of life). Трудно обойтись без слов с отрицательной коннотацией. Достойного аналога слова «старость» как будто бы и нет: «осень жизни», «вечер жизни», наоборот, звучат слишком живописно, а «преклонный возраст» — слишком сухо, канцелярно. Но именно про этот возраст рассказывает нам Иоселиани, отнекиваясь от категорических суждений. Точнее, про наступление этой поры, про необговорённый переход от одного периода жизни к другому.

На улицах — митинги недовольных властью, в министерстве — хитрые махинации серого кардинала, напоминающего Мусоллини, который заменяет одного министра на другого. Вот и Венсану пришлось покинуть пост главы правительства. Во время адаптации к новой улично-квартирной жизни, наш Данте (Венсан) повстречал множество старых друзей, в том числе и своего Вергилия (Арно, которого сыграл сам режиссер). Только в этой истории Вергилий написался и уснул, а Данте продолжил свой путь сам, бегая от одной подружки к другой.

«Поздняя зрелость» по-иоселиани имеет две характерные черты. Во-первых, она имеет очень много схожего с детством. Внимание к животным, страсть к разукрашиванию стен, езда на роликах, яркие красные волосы у подружки, тяга к матери, коллекционирование и многое другое — все здесь есть, даже в излишке. Покинув министерство, Венсан вернулся в лоно свое, вспомнил забытое и, возможно, снова почувствовал себя самим собой. Можно, как раньше, устраивать шумные посиделки с друзьями в квартире и драться на улице.

Во-вторых, разговоры в этом возрасте больше не имеют первостепенное значение. Они есть, остались, но как рудимент. Все просто происходит само собой; действие, движение (или покой) одержали победу над словом.

Иоселиани всегда верен своему стилю: неспешное повествование в ярких красках — слоны, аборигены, предметы искусства, красивые женщины, леопарды и автомобили. Кадр за кадром, с поднятым бокалом, со словами: «за неизбывную доброту!», сразу ясно — это фильм, снятый с удовольствием.

Иоселиани — эстет, выверяющий все перемещения в кадре (как кажется) по миллиметру. За этой чистотой кадра и математической аккуратностью вдруг выстраивается социальный протест, вызов ханжеской общественной морали. Он словно выдавливает из своих героев социальную зависимость, смеется над властью денег и прочими несвободами. Музыка, хлеб и вино — вот отмычка от закрытой двери, вот ключевые слова, направляющие тебя к свободе. Не думаю, что пьяные застолья надо воспринимать буквально, этим он словно бы призывает нас — радуйтесь дети, пока живете. Я вижу в этом что-то набоковское. Как это было сказано..: «Балуйте своих детей, ведь неизвестно, что их ждет в будущем». У Иоселиани похожая судьба последнего аристократа в кинематографе — сравните хотя бы идею «Охоты на бабочек».

«Сады осенью» наполнены тонкой иронией в каждой сцене. Но я вижу между тем разочарование. Иоселиани — аналитик, он хорошо видит и не рад тому, что происходит со старушкой Францией. Его герои хотят жить как дети, а в действительности должны прятаться под мостом от соседей, от полиции, от гостей-эмигрантов и от себя. Так выглядит современный мир, полный трудноразрешимых проблем, бытовых неурядиц в большом городе, и, продвигаясь к меньшему — современный человек — сам по себе, перед лицом своих слабостей и противоречий. Иоселиани умеет говорить об этом легко. Иоселиани констатирует, но не жалуется. И он далек от морализаторства, от упаднеческих ожиданий. Только за эту солнечную легкость хочется смотреть его фильмы снова и снова.

Когда вина в кадре становится все больше, фильм будто бы начинает набирать критическую массу, но в нем нет цирковой чехарды, как у Феллини, хотя про него почему-то тоже вспоминаешь, ведь каждый яркий кадр Иоселиани — это большое искусство. Кажется, его консервативной осторожности все же не достает немного шума, или даже безумия. От этого его идеи бы не пострадали, а искусство только выиграло.

Иоселиани хочет сказать свое гражданское слово — ведь посмеяться над чиновниками — святое дело. Даже не обсуждается, до чего они отвратительны в своей важности. И у этих «слуг народа» нет национальности и возраста, они как будто на все времена одинаковы. Тут режиссер своего героя наказывает по-своему: был министр, а стал бездельник и выпивоха. Ну, хоть так… Неизбывная доброта…, в некоторых странах их отправляют на виселицу.

На картины Иоселиани нужно взглянуть с бОльшей высоты, и не на единственную, а на все его работы сразу, чтоб увидеть его идеи во времени и убедиться в твердости руки. Вот была «Охота на бабочек» — громкая заявка на первенство в мировом кино 90х. Я также хорошо помню фильм «И стал свет» про африканское племя. Обе картины абсолютно божественны, полны высшего смысла. И «Сады осенью» на их фоне, увы, проигрывают. Возможно, социальная тематика отнимает ту самую свободу и у человека, и у художника, о которой идет речь. Ах, ловушка, тут не до возвышенного.

И все же, если вы включаете фильм не сначала, и по двум сценам узнаете самобытный авторский стиль, это и есть главное доказательство того, что человек рожден быть свободным.

Только, конечно, не каждый…. и непонятно, в какой стране.

Довольно медленное и тягучие повествование фильма, нарочно выбивает нас из сюжетных форм, сценария, игры актёров. К чему это ??Только сам фильм поставлен так, что мы смотрим за обыкновенной жизнью министра с/х пусть и бывшего, которого заставляют подписать заявление об уходе. В миг он теряет всё, жену, дом он становится не нужным тем, с кем работал, общался. Кроме своих родителей, кроме тех друзей что жили с ним до его назначения. Он продолжает жить не унывая, занимаясь обычными вещами. От помощи садовнику, до распития вин со своими друзьями.

Отар Иоселиани, показал обычную жизнь, смешав высокие чины с простым народом и показав как могут одни, жить в ладу с другими. Показал как чины влияют на определённых лиц, а как для кого-то совершенно не важно, кто ты есть и какую должность занимаешь. Неважно и системе, которая вышвыривает человека, тогда когда нужно сделать кого-то лишним.

Это комедия. Но только не такая комедия, к которым мы привыкли. Ждать шутки, и предвосхищать юмор ситуаций. Здесь столько же юмора, сколько и в нашей повседневной жизни. Здесь юмор, как будто не прописан в сценарии, здесь смех вызывают иногда совершенно, бытовые вещи.

На мой вкус не самая удачная картина великого мэтра (но только на мой вкус). Здесь в этом фильме Отар Иоселиани как бы ровно и мерное дрейфует в океане, чем куда-либо плывёт

Совершенно взрослый фильм, оценивает всю жизнь с высоты прожитых лет.

8 из 10

Иоселиани хороший режиссер, у него есть свой стиль, свой юмор, своя позиция в кино. Но «Сады осенью» разочаровали. Начни вы смотреть этого режиссера, с этой картины вы останетесь ею, без сомнения, довольны. Здесь снова его фирменная грустная комедия жизни, сказка в каком-то роде и необычные персонажи пусть и занимающие вполне реальные должности и места.

Герои Иоселиани, впрочем, всегда открыты и даже если хоть где-то отрицательны, то все равно милы и к ним ко всем или почти ко всем испытываешь только положительные чувства. То, что эти герои в который раз перекочевывают из фильма в фильм не столь уж грустная новость. Главное, что до этого фильма была «Истина в вине», и в ней было все интереснее и более точно показано зрителю, более разборчиво, и с прекрасным легким философским финалом.

«Главному герою удалось найти свой, новый путь…» и дальше идут слова, что в предыдущих фильмах этого не было. К сожалению, пока могу сравнить лишь с двумя предыдущими, и если на счет «Утра понедельника» эта мысль верна, то для той же «Истины в вине» это спорно.

Там герой то же находит выход, и происходит это более осознанно, чем в «Садах», другое дело, что путь настоящего героя — бывшего министра оказывается более непредсказуемым. Но все же суть в атмосфере кино самого Иоселиани — кино, которое всегда, в каждом фильме излучает доброту жизни, героев, и всю необычность и прелесть окружающего человеческого мира, каким бы паршивым на самом деле он не был. Иоселиани снимает монотонные сказки с грустной надеждой, заворачивая их в комедию жизни. Получается очень необычно.

Начальные кадры затягивают зрителя и не отпускают. Сюжета как такового — напряженного, трудно перетекающего из одного события в другое — нет. Есть просто подсмотренная со стороны история министра, который в одночасье превратился в чиновника не у дел и, несмотря на закат госкарьеры, нашел себе занятие по душе.

Пестрота и обилие действующих лиц — от африканского с/х министра до садовника, от правительственных лобби в роскошных апартаментах до яванских или гаитянских нелегалов под мостом — сильно смахивает на интернациональный и межэтнический букет-коктейль, какими изобиловала в свое время страна под названием СССР.

Почему фильм называется «Сады Осенью»? Осень это уже не лето, но еще и не зима. По прежнему тепло, но не жарко, снега нет, но холодом веет, отчего листва превращается из зеленой и охряную, багровую, желтую, оранжевую. Такой карнавал красок словно (вот именно) перед погибелью. Т. е. жизнь вроде продолжается, но финал ее уже не за горами.

Здесь очень символична и сцена в мастерской гробовщика, где несколько пожилых клиентов спорят до хрипоты, кому какая модель гроба лучше подойдет; и закрашивание разрисованных стен в пивной Жеже в абсолютно белый цвет, словно вся нарисованная «реальность» покрывается тройным слоем внезапно выпавшего снега.

Осень навевает грустные мысли, но если собраться за большим столом в большой компании за бокальчиком молодого вина из нового или старого урожая, может ожидание зимы, да и сама зима не покажутся такими уж скучными и мрачными. И возможно, за разговорами и застольями она пролетит незаметно.