Паршивая овца (2006)

Влюбленному человеку с творческим зудом всегда свойственно желание увековечить свою музу. Не миновала эта участь и режиссера Оливера Рииса, переехавшего в шумный разудалый Берлин из тихой Швейцарии и решившего выразить любовь к немецкой столице через фильм «Паршивая овца». Признание, правда, вышло с душком, поэтому особо впечатлительных личностей, а также стариков, детей, беременных женщин и священнослужителей от экранов перед просмотром лучше убрать. И дело здесь вовсе не в том, что большинство героев фильма напоминают персонажей картин Босха, а самой приличной из обсуждаемых тем является утренний стояк (причем речь идет совсем не о столичных пробках). И даже не в том, что во время просмотра вас буквально окатят всеми видами жидкостей, содержащихся в человеческом теле, и замучают рваной съемкой и дрожанием камеры, заставляя почувствовать тошноту и головокружение. Это все неприятно, но не смертельно. К тому же режиссер, не чуждый гуманности, позаботился о зрителях, у которых картина, по его словам, должна вызывать не рвоту, а смех, и снял фильм в монохроме с легкими вкраплениями цветных пятен в кульминационных моментах.

Гораздо страшнее для этих впечатлительных особ станет регулярное пересечение Риисом тонкой грани морали и общепринятых норм, которое он совершает с такой легкостью и скоростью, что зритель даже не успевает испугаться, а уже нарушает пару заповедей и десять запретов Роспотребнадзора. Да и где же еще пересекать эти границы, как не в Берлине, городе, наскоро склеенном по линии двадцать лет назад снесенной Стены и стоящем на грани прошлого и будущего, социализма и капитализма, Востока и Запада? Существует поговорка, что для того, чтобы быть здесь счастливыми, вы не должны быть богатыми. Что ж, герои фильма «Паршивые овцы» полностью отвечают этому условию, однако счастья в их жизни на первый взгляд не отмечено. Правда, до поры до времени. Ведь представленные в данном творении герои — не кто иные, как осовремененные персонажи старых сказок, а Оливер Риис выступает тут то ли в роли Румпельштильцхена, прядущего из соломы золото, вернее, из сора — произведение искусства, то ли в ипостаси сказочника новой эпохи, и вслед за братьями Гримм творит новую берлинскую мифологию.

Он разбивает свое произведение на пять историй, персонажи каждой из которых, словно Элли, Трусливый Лев, Страшила и Железный Дровосек, идут по вымощенным серым кирпичом улицам Берлина в поисках кто счастья, кто — любви, кто — богатства, кто — просто сексуальных наслаждений. И, разумеется, как в любой сказке, они что-нибудь да найдут. Ведь сказкам свойственно заканчиваться хорошо, даже если они начинаются с рассказа о том, как вечный неудачник-аферист, когда-то работавший моделью для демонстрации часов, полюбил прекрасную и недоступную принцессу и ради нее и получения страховки отрубил себе ту самую ценную часть тела, на которую он эти часы надевал.

Прекрасная королевна в этих историях за пристрастие к так горячо не любимому депутатом Мизулиной нетрадиционному сексу носит прозвище Аналита; Золушка работает гидом на экскурсионном кораблике и прячет от своих успешных знакомых принца-алкоголика; три поросенка, прикинувшись тремя сексуально озабоченными турками, отправляются на поиски эротических приключений, но под действием галлюциногенов оказываются в стране Оз где-то в районе Мюггельзе; двое студентов-хиппи, растящих на деревьях коноплю, подобно Гензелю и Гретель, вместо избушки ведьмы попадают в квартиру богемного гея, который, в отличие от своей злобной предшественницы, вовсе не пытается их съесть или хотя бы совратить, а всего лишь поит ромашковым чаем.

И разумеется, как в каждой сказке, здесь присутствует апофеоз, который воплощается в истории под кодовым названием «Спящая красавица» о пробуждении находящейся в коме бабушки внуком-сатанистом. Именно этот самый эпизод переводит весь фильм в категорию «21+», а то и все «31+», а истории о нем пересказываются шокированными свидетелями тихим шепотом. Правда, в их описании все кажется гораздо более жутким, чем видится на экране, да и кто знает, будил ли настоящий принц эту самую спящую красавицу поцелуем или же овладел ей в позе поиска тапочек под диваном?

В общем, создается впечатление, что дым берлинской конопли вызвал чрезвычайно мощный взрыв в мозгу Рииса, до этого вдыхавшего лишь ароматы альпийских лугов, поэтому и с сознанием зрителя он изо всех сил старается сотворить то же самое, то окуная его головой в нечистоты, то легким ударом ноги переворачивая все нравственные ценности, в итоге выдавая из всего этого трэша, снятого за копейки, фильм, который может вызвать у вас самые разные чувства и эмоции за исключением безразличия.