Аура (2005)

Человек работает таксидермистом, но не любит убивать животных. Человек всегда избегал конфликтов, никогда не дрался, но постоянно продумывает в воображении идеальные преступления. Человек имеет феноменальную память, но… В его жизни слишком много НО, слишком много страхов, комплексов и тайных желаний. А ещё он эпилептик. Эпилепсия, как ни странно, не приносит ему неудобства. За несколько секунд до очередного приступа мир «сдвигается», меняет очертания, и чувство безграничной свободы переполняет. Это «время счастья» и называется аурой.

Как любой нормальный мужик в любой нормальной криминальной истории, герой получает возможность изменить привычный порядок вещей, продлить «ауру» не на территории трансцендентного. Помог случай. Случайно оказался на охоте, случайно убил организатора ограбления казино по имени Дитрих, случайно разузнал все планы предстоящей операции, случайно занял место Дитриха. На всё про всё — 5 дней. Случайности не кажутся натяжкой, ибо подкреплены неслучайными деталями. Второстепенные персонажи интересны, а выводы небанальны.

«Аура» — исповедальное кино, хоть и рядится триллером. Пессимистическая проекция помыслов обывателя не содержит раздражающего поучительного послания. Монотонность существования располагает к мечтам и с этим ничего не поделать. Сколько раз кино демонстрировало как идеальный план приводит к неожиданным последствиям из-за недосмотренной мелочи. Ну и что. Тяга к риску — качество смельчаков. Проблема в том, чтобы посмотреть на себя в зеркало и признать трусом. Привычная трусость предпочтительнее внезапной храбрости. Герой и сам толком не понимает, что он переживает во время ауры, а если чего-то не понимаешь, то и нет смысла пытаться это контролировать. Аура — стихия контроля с учётом имеющихся способностей. Способности же сами по себе ничего не решают.

Фабиан Бьелински и не стремится понять как вырваться из порочного круга нажитого осознания. Мощный символ — пёс Дитриха, больше похожий на волка. Животное, вроде бы, мирное, домашнее. Не лает, не кусает. Это не мешает ему совершать систематические набеги на соседские угодья и потрошить живность. Дикая природа зверя никак не откликается при виде трупа хозяина. Пёс не идёт против своей природы. Ему не важно — быть при охотнике или чучельнике. Он — единственный из участников фильма пребывает в гармонии. Люди не такие. Им всегда всего мало. Поиск лучшей доли оборачивается ещё более тугим узлом на шее для всех персонажей, благодаря нечаянной игре «маленького» человека.

Режиссёру удалось передать в жанровой драме чуть больше отмеренного жанром смысла. Эпилепсия героя — не сюжетное допущение, а метафора человеческой жизни, большая часть которой — «бодрствующий» провал во времени и пространстве. Но в обморочных промежутках есть место свободе. Место ауре.

При всей очевидности пересечений с нолановским «Помни» этот фильм приятно удивляет точностью кинематографических форм. Эпилептический припадок героя и очевидная амнезия выливаются в мучительный поиск истины — желание разобраться в природе собственных поступков. И так все красиво разыграно, что интерес представляет вовсе не подробное описание участия героя в преступлении — весьма, кстати, примитивном (ограблении, кровавом ограблении инкассаторской машины). Главное тут — путь, который придется пройти нашему герою для примирения с самим собой и постижения своей природы. Не случайно, сюжетные перипетии уйдут на второй план перед величественным лесом, в котором так часто плутает наш герой и символическим изображением волка, находящейся вблизи со всеми важными событиями. Все просто, ведь волк не что иное, как истинная, не прикрытая ложной моральной стыдливостью сущность героя, а лес — те сумерки цивилизационных условностей в которых потерялся его разум. И, развивая мысль, я думаю, что лес в изображении Фабиана Бьелински — это все ложное, навязанное нам извне, не соответствующее естественному. А взгляд волка, его глаза, на которых, кстати и обрывается повествование — это и есть первоисточник, исходный код. Не случайно ведь герой начинает фильм с того, что создает чучело убитого животного — тем самым подменяя свои истинные мотивы и ценности, прячась в мире условностей. Условностей, которые просто не позволяют назвать «Помни» Нолана крепким жанровым фильмом в сравнении с гениальной философской притчей Бьелински, зашифрованной в жанровые тиски. Это тот случай, когда содержание содержится в эстетской форме, а сюжет совершенно неинтересен. А посему -

9 из 10