Гриль-бар «На полпути» (2002)

Восточная Германия, Франкфурт-на-Одере, наши дни. Две немолодые супружеские пары друзей — Крис и Катрин, Уве и Хелен — ведут ничем не примечательную монотонную жизнь средних бюргеров, типичную для поколения сорокалетних, у которых позади большая половина жизни, а будущее предопределено. Они ходят друг к другу в гости, да попивают пивко в забегаловке Уве под названием «Половина лестницы».

Радиодиджея Криса и его вторую жену Катрин уже не объединяет ни общая постель, ни заботы по дому. Владелец бара Уве день и ночь продаёт свои хот-доги, совсем перестав обращать внимание на жену Хелен. И ничего удивительного в том, что Хелен, страдающая от дефицита внимания, и Крис, которому хочется чего-то нового, сближаются. Но однажды их связь становится явной…

«Половина лестницы» — картина на общечеловеческую тему, о такой неизбежности как кризис середины жизни. Но успех фильма заключается в том, что Андреасу Дрезену удалось соединить восточноевропейскую школу, с характерной для неё социальной наблюдательностью и психологичностью с требованиями современного мирового кинопроцесса.

Фильм снят дрожащей видеокамерой, в отличие от киноплёнки, более адекватно передающей серость окружающего мира — с малопривлекательными постройками, обычными людьми, проходными событиями, блёклыми эмоциями. Помимо датской «Догмы», вдохновившей на ратные подвиги малоимущих европейских режиссёров, видно, что источником вдохновения для немецкого постановщика является ещё и английский реалист Майк Ли, чьи герои всякий раз будто бы извлечены из потока самой жизни.

Это подчёркнуто скромный и простой фильм, действие которого происходит в почти советском антураже (даже дочку Криса зовут Машей). А типовые, близко посаженные друг к другу многоэтажки и грязноватые закусочные, где персонал даже не соизволит накинуть фартуки, подтверждают, что ничего ещё не забыто. «Половина лестницы», самый премированный немецкий фильм года, предвосхитил триумф другой немецкой картины — «Гуд бай, Ленин!». Складываясь в определенную дилогию, они не только попрощались с прошлым, но и предвосхитили возрождение немецкого кино.

Две обоюдо-дружественные семейные пары «второй молодости» — Эллена и Уве, Крис и Катарина, — досуществовались до состояния, когда жизнь катится по давно наезженной колее и ничего, кроме новой кухни в старой малогабаритке, уже не хочется.. Да и в радиус обзора героев, помимо семейных забот и работы, увы, давно ничего не попадает.

Жизнь начинает набирать обороты с того момента, когда Крис и Эллен заводят неожиданный лишь с точки зрения незрячего глухонемого роман, а Катарина вдруг это мероприятие рассекречивает, накрыв мужа с закадычной подругой в собственной чисто вымытой ванне.

Все предельно просто и банально до оскомины, чего казалось бы не видели… Не тут-то было! То есть, тут оно, конечно, и было, однако Дрезену удалось какое-то парадоксально честное кино: реалистичное, но не до отвращения; бытовое, но без пошлости. Этакие зарисовки из жизни соседей, или, чем чёрт не шутит, родителей. Отказ режиссера от попытки сказать «новое слово» по теме пошел фильму на пользу. «Гриль-бар «На полпути» — сплошная жизнь, как она есть, во всей своей реальности и простоте, сложности и непредсказуемости.

И персонажи здесь под стать — просто люди в полном смысле слова, с очевидными недостатками внешности и такими неочевидными, но более неприятными, изъянами души и сердца. Актеры великолепны, их органичность в исполненных ролях заслуживает оваций.

Легкое ощущение документальности поддерживается и операторской манерой: «пьяная» камера в лучших традициях почившей с миром триеровской «Догмы-95». Да и вообще весь фильм неуловимо напоминает картины, сделанные в рамках датского проекта, выгодно отличаясь лишь сменой подхода к действительности с бредово-негативного на обыденно-оптимистический. За что режиссеру положена большая медаль с зачислением в передовики арт-хаусного кинопроизводства.

Большое достоинство ленты — ее аллегоричность. Кто-то найдет, вероятно, символизм «Гриль-бара» излишне доходчивым и прямолинейным, но в бесхитростности и есть его обаяние. Несусветной «зауми» тут и в помине нет, но в этой легкочитаемости подтекста, собственно и плюс налицо — легкочитаемость. Кому не будет приятно разгадать гениальные в своей простоте символы: волынщик у бара, пропавший попугай Ганс-Петер, внезапно-гаснущее электричество, да много чего еще? Все доступно — только открой глаза.

Прекрасный образчик истинно авторского кино с полным набором «независимых» атрибутов. Достойный фильм, посмотрев который, подавляющее большинство неподготовленных зрителей перестанет, наконец, воспринимать термин «арт-хаус» как ругательство от кинематографа и бояться Медведей, Львов и вполне невинных Пальмовых веток.