Одна история (1987)

Не секрет, что многие маститые и породистые кинорежиссёры, нашедшие себе тёплое местечко под лучами славы голливудских светил и ныне непоколебимыми тюленями возлежащие на прочных шезлонгах международного признания, делали первые, но отнюдь не робкие шаги на творческом пути, создавая принципиально иное кино, чем то, которое в итоге принесло им мировую известность, статус и безбедное существование. Так, в то время, как на зелёных травянистых просторах Новой Зеландии молодой, уже одержимый кинематографом, но ещё не обременённый эпическими трилогиями, весёлый энтузиаст Питер с инициативной группой таких же одержимых товарищей тратил остатки студенческой стипендии, упражняясь в дурновкусии, на урбанистической поверхности противоположного полушария нашей многострадальной планеты ещё более юный, но не менее юмористичный аниматор Эндрю испытывал первый режиссёрский опыт, занимаясь оживлением придуманных им же персонажей непродолжительного, но дюже концептуального постмодернистского мультипликационного творения под скромно-лаконичным наименованием «История».

Облачив якобы детский мультфильм в антураж классической сказки, с обязательным открыванием сказочного издания добрым закадровым сказочником и последующим сказочно традиционным нарративом, мистер Стэнтон, плотно завернувшись в элегантную мантию хитроловкого фокусника, благополучно усыпляет бдительность доверчивого зрителя, оперативно выстраивая, хорошо знакомый с раннего детства, воздушный замок на мягком облачке иллюзорной сюжетной предсказуемости. Но, увы, чем мягче и уютнее облачко, тем больнее и обиднее с него сверзиться, особенно учитывая, что стремительное падение коварным образом организуется в аккурат в уродливо растопыренные конечности пренеприятнейших клоунов, словно сошедших со скриншота второсортно-гадкого фильма ужасов славных восьмидесятых.

То, что происходит дальше, не укладывается ни в какие рамки привычного обывательского разумения, ибо режиссёр натурально неистовствует, безжалостно пинает главных героев в виде мальчика, слишком часто смотревшего телевизор, и его внезапного друга-динозавра, доводя градус безумной клоунской агрессии в отношении беззащитных созданий до максимума, под дикий, хаотический аккомпанемент из оглушающего гвалта крушащихся на мелкие осколки заскорузлых шаблонов наивных зрительских ожиданий. И когда ошарашенный, обескураженный зритель, беспомощно барахтаясь, захлёбываясь в собственной неспособности на что-либо повлиять, отчаянно пытается ухватиться за хлипкую, искорёженную циничным замыслом автора, соломинку последней надежды, вероломный сказочник предательски замолкает, а сказочная книга скоропостижно закрывается, не оставляя ни единого шанса на спасение. Сказки кончились. Добро пожаловать в реальный мир, дружок.