Ночные шепоты (1985)

1980-е годы для позднего советского кино были временем экспериментов. Изрядно устав от революционных и идеологически выверенных картин режиссёры пытались исследовать иные кинематографические глубины. На это десятилетие приходится основная доля опытов в области советского арт-хауса. И хотя режиссёр Исаак Шаевич Фридберг позиционирует свою картину, прежде всего, как психологическую драму, внимательный зритель обязательно заметит в ней эпизоды «немотивированного трагифарса». Всё это берёт начало в 1979 году, когда Фридберг поступил на высшие режиссёрские курсы (мастерская комедийного фильма, руководитель Эльдар Рязанов). Остросоциальные перестроечные мотивы нашли отражение во многих фильмах Фридберга, в частности: «Дорогой Эдисон!» (1986) и «Куколка» (1988), отмеченные и на Всесоюзном, и на Берлинском теле фестивалях. «Ночные шёпоты» - немного странный фильм. Впрочем, не страннее того непростого времени, которое многие сегодня вспоминают с острой ностальгией.

У фильма имеется второе название, которое, на мой взгляд, точнее и глубже отражает перипетии истории - «Заблудившиеся в ночи». О молодожёнах снято немало фильмом. Сценарист и писатель Фридберг рассмотрел «брачующихся» в свете нетипичной для советского кино проблемы «неравного брака». Александрас (Игорь Косталевский) и Инга (Ингеборга Дапкунайте) — из разных социальных слоёв. На стадии романтических отношений это не играло большой роли, но в семейной жизни всё иначе. Пока над свадебным столом тамада весело декламирует поздравления молодожёнам: «Желаем здоровья, любви и удачи, машину, квартиру и дачу в придачу» Александрас напряжённо размышляет над тем как ему в течение суток успеть выкупить в Москве долгожданные «жигули». «Половину гостей мы не знаем. Вторая половина не знает нас. Если мы сбежим, то никто и не заметит!' Эта фраза Александраса говорит о его личном отношении к торжеству: «Свадьба формальность - подарок родителей», «Подальше от пьяного застолья и мещанских радостей!»

Поэтому с молодой женой они отправляются в «романтическое свадебное путешествие» длиной в тысячу километров. Далее следует эпизод, который является бесспорным раритетом для сегодняшнего зрителя — получение автомобиля по специальному талону. Здесь режиссёр не удержался от двусмысленного намёка: на фоне закаменевшего в сосредоточенном ожидании лица Александраса, на втором плане проезжает эвакуатор с надписью 'Мосавтотехобслуживание' на платформе которого — разбитые «в хлам» новенькие «жигули». Очень тонкая ирония в совмещении чаяний, надежд, ожиданий ДО и потерь, разочарований ПОСЛЕ обретения долгожданного авто. Если первая половина картина — это чистая мелодрама, то вторая половина — драма психологическая. За какие-то 15 минут главные герои умудряются три десятка раз произнести слово «унижение». Начинается всё с реплики Инги: «Ты смотрел на машину, как сумасшедший! Ты на меня так никогда не смотрел...»

Фраза Инги открывает речевые шлюзы Александраса, который долго и упорно объясняет жене, что в этой жизни «за всё надо платить, и плата всегда одна - унижения. Для человека нет ничего слаще, чем унижать другого человека!» На возражения Инги «Я никогда не позволяла, чтобы меня унижали!», герой Косталевского разыгрывает очень странную сцену, с которой начинается настоящий пред финальный сюрреализм с лейтенантом милиции Решетовым (Александр Пашутин), с посетителем в кафе, доливающем в свой суп водку, с видениям в заглохшей машине. Эпилогом всего этого духовно-морального абсурда является финал, в котором режиссёр в комедийном ключе соединил то самое ДО и ПОСЛЕ, которое можно прокомментировать лишь фразой из ленты «Берегись автомобиля» (1966): «Каждый, у кого нет машины, мечтает её купить. Каждый, у кого есть машина, мечтает её продать. И не делает это лишь потому, что продав, останется без машины»