Белый танец (1980)

Мужчина и женщины, и автомобиль

Болгария во времена не столь давние считалась настолько «своей», что ее недаром называли 16 советской республикой. Общих черт тут, конечно, много, но если сравнить эту страну со многими другими странами бывшего СЭВ, то бросается в глаза ее культурная провинциальность. Киноуспехи Польши, Чехословакии или Венгрии не имеют почти ничего общего с болгарским кинематографом, который чаще всего совершенно далек от рефлексии по поводу киноязыка, добросовестно следуя жанрово-нарративному принципу. В данной ленте это заметно сильно.

Конечно, перед нами комедия с акцентом на сатирической подоплеке. В центре сюжета сексапильный (по женским меркам того времени) автоинструктор (в исполнении Стефана Данаилова, одного из немногих широко известных по совместным постановкам у нас болгарских актеров)в местном подобии ДОСААФ, которому даже не нужно искать повод для знакомства, так как женщины приходят к нему сами. Точнее, к его железному коню, но он обладает таким непревозойденным мастерством обольщения за баранкой (которая не за столом, а автомобильный руль), что многочисленных героинь просто не оторвать от этой самой баранки и ее рулевого. Эта ситуация утрирована, женщины почему-то терпят друг друга в качестве многочисленных любовниц лихого инспектора, надеясь, что в конечном счете он достанется именно им. Кстати, сама ситуация героя в окружении многочисленных барышень напоминает известное место из «Восьми с половиной» Феллини, правда, без тех смыслов, которые есть в итальянском фильме.

Однако во второй части фильма раскрывается истинная цель ситуации. Она нужна совсем не для того, чтобы вывести героя Данаилова как некую местную версию не менее южного по географической прописке Андриано Челентано. Скорее главный герой становится своеобразным медиатором, проводником по позднесоциалистическому болгарскому обществу, которое что-то совсем далеко от всякого пафоса по поводу светлого будущего, а максимальными темпами стремится обуржуазиться. Собственно, акцентация трагифарсовых мотивов снова заставляет вспомнить о Феллини к концу фильма, когда сюжет становится практически притчеобразным и социально резким.

При этом сам фильм далек от шедевральности, а больше любопытен родственным советской эстетике примером «мягкого» сатирического модуса, когда вроде и недостатки вскрыты, но так, чтобы при съемках фильма ни одно серьезное партийное лицо не пострадало и сомнений в прямолинейной комичности сюжета тоже не возникло. А критиковать пошлость можно при любом строе, это совсем неопасно, а даже по-интеллигентски приятно.

6 из 10