Лора (1979)

Фотограф Дэвид Гамильтон известен, прежде всего, многочисленными фотографиями обнаженных девочек, чье несовершеннолетие им не особенно скрывается. Стоит ли говорить о многочисленности и бессмысленности «холиваров» в среде искусства и фотографии, художник он все-таки или порнограф? Вообще, надо отметить, что детская эротика (грубовато сказано, но суть уловима) и детская порнография — вещи, хоть в чем-то и схожие, позиционирующиеся авторами, как совершенно далекие друг от друга, свидетельствует чему то, что вторая находится под юридическим запретом и моральным осуждением во всем мире, а первая, с различным успехом претендует на право зваться искусством, смелым и неоднозначным. Основное оправдание этого направления, не в пример хорошо — ссылки делаются на античное представление красоты, и вопрос, почему вообще человек, если он нормален, должен держать в себе восхищение обнаженным телом, любого пола и возраста, будто подразумевая моральное преступление уже в самих мыслях. Сегодня Гамильтон обладает, наибольшей популярностью (скандальностью, соответственно) в данном направлении: христианские общины, выстраиваются митингами у книжных магазинов, где продаются его книги и альбомы, расходящиеся, к слову, миллионными тиражами, закон то запрещает, то разрешает его, а противников у него все же много больше, чем почитателей. Не мудрено, что родившись в Англии и ныне живя в США, Гамильтон выбрал для работы Францию, где к любым проявлениям искусства, особенно касающегося красоты, любви и сексуальности, относятся наиболее лояльно, ведь, как и любой увлеченный художник, он, прежде всего, ищет уютное место, где любители праздно поспорить не будут отвлекать от дела.

Оставаясь фотографом, Гамильтон пробовал другие выразительные средства, как архитектура или кино; последним он занимался около десяти лет, начиная с середины 70-ых, выпустив несколько фильмов на свойственную тематику. «Лора», картина о 15-летней девочки и 43-летнего скульптора — третья по счету, считающаяся одной из лучших, из-за своей невероятной статичности, в чем приравнивает кино к обожаемой Гамильтоном фотографии. «Оттенки Лета», отброшенная часть оригинального названия намекает на ощущение легкого приключения в теплый сезон, закончившиеся вполне естественной разлукой. Внешне и сюжетно здесь все максимально упрощено, сведено к незатейливой истории, в которой даже события, повлекшие слепоту героя, смотрятся очень надуманным хитросплетением судьбы. В остальном же этому произведению свойственна эфирная легкость, пастельные тона и античный возвышенный дух, на что намекают даже белые халатики, напоминающие туники. Действие проходит в просторных помещениях, напоминающих, однако, летние домики, скудно представленные и, тем не менее, создающие запоминающееся представление культурной среды пребывания героев, будь-то скульптура, балет или ничего-не-деланье. Здесь и возникает влечение Поля к юной дочери своей старой знакомой, все еще испытывающей теплые чувства к красавцу-скульптору. Объяснения причин любви здесь отрицаются в пользу созерцательности, и что смелее — осязания. Для того, чтобы смотреть этот фильм обязательным условием должна быть готовность прочувствовать его, именно в этом его заслуга, с рациональной же точки зрения он станет находкой для критики, не имея практически никаких кинокачеств, и в то же время, обладающей заслугами хорошей фотографической работы, настроение которой Гамильтон перенес в кино, заняв в нем очень небольшое, но, безусловно, свое место.