Степень риска (1968)

Совсем не случайно Илья Авербах второй своей картиной решил экранизировать повесть кардиохирурга Николая Амосова «Мысли и сердце» (1964). Если ты собираешься снимать серьёзное кино о врачах, то просто обязан разбираться в материале. А Илья Авербах разбирался: в 1958 году он окончил 1-й Ленинградский медицинский институт им. академика И. П. Павлова. Работал по распределению в Шексне. И лишь после врачебной практики окончил Высшие сценарные курсы при Госкино СССР (1964, мастерская Е. Габриловича). Удивительное на первый взгляд совпадение: Амосов в 1964 году пишет свою знаменитую повесть, а Авербах в этом же году заканчивает сценарные курсы. С 1967 года Авербах — закончив ВКСР при киностудии «Ленфильм» — режиссёр киностудии «Ленфильм», автор сценариев научно-популярных фильмов. В 1968 году он пишет сценарий для картины «Степень риска» и в качестве режиссёра приступает к съёмкам.

Как это обычно бывает при экранизации, зрители делятся на 2 категории: первая — те, кто читали (и даже по несколько раз) повесть Амосова, и те, которые её не читали. Извечная дилемма экранизаций: что внести в сценарий, а что оставить за его рамками. Работа, что и говорить, неблагодарная. Повесть — законченное произведение, если его сюжетные ходы выбрасывать, то и фильм может получиться «куцым», а местами — просто обрубленным. И всё же Авербах пошёл на эти вынужденные меры, потому что рамки игрового фильма не позволяли вместить весь материал в ограниченный хронометраж. Быть может именно поэтому некоторым зрителям главный герой картины профессор Михаил Иванович Седов (Борис Ливанов) может показаться излишне сухим, а его личная жизнь — документально-фрагментарной. Конечно, повесть лишена этих недостатков. В ней немало страниц, в которых жизнь профессора показана во всём многообразии, в максимальной полноте: «Многим я увлекался в жизни: поэзией, женщинами, хирургией, автомобилем, внучкой. Сейчас, когда жизнь идёт к концу, хочется одного: понять, что такое человек…»

Мне кажется, именно эта фраза могла бы стать эпиграфом ленты. Авербах не стал «распыляться», выбрав в повести одну-единственную сюжетную линию — историю учёного-математика Александра Кириллова, и превратил её в настоящую драму. Иннокентий Смоктуновский — бесподобный актёр! Его манера говорить, его мимика, жесты, и даже паузы — это настоящий театр одного актёра! Почти в каждом эпизоде он выглядит по-новому, но, при этом, очень естественен и органичен. Самая сильная сторона фильма — это именно игра Смоктуновского — человека, который стоит в буквальном смысле на пороге смерти. Как учёный-материалист он отвергает Бога, но разве Надежда — это не проявление божественного? Смоктуновский бесподобно сыграл те эпизоды, в которых его герой будто прощается с миром — хруст снега под ногами, прикосновение к собачьей шерсти, печальные крики птиц.

Кому-то может показаться, что картина излишне печальна, а профессор Седов — слишком холоден и угрюм. Но разве можно иначе снять обстановку, в которой живой человек за несколько минут превращается в холодный труп?.. К тому же в фильме хватает юмора — пусть он специфический, зато сильно «разбавляет» гнетущую атмосферу. Заключительная часть снята почти как триллер — наивысшее напряжение, ритм которого отбивают падающие капли крови: «Этот страх, что медленно заполняет меня всего и растёт, растёт с каждой минутой. Не проснётся! Сердце не пойдёт!» Безусловной удачей картины является закадровый голос, будто размышляющего вслух профессора. Этот голос роднит каждого зрителя с повестью Амосова, которую кардиохирург не столько написал, сколько выстрадал. Именно поэтому она и называется «Мысли и сердце», а Илья Авербах лишь взял оттуда много хороший мыслей и вложил в картину частичку своего сердца…