Смертная казнь через повешение (1968)

Сейчас это кино смотрится немного иначе. Вопросы смертной казни и гуманного отношения к заключенным в мировом кинематографе были раскрыты не один раз. Витиеватые притчи о социальной справедливости, «Шоушанк», «Заводной апельсин» и многое другое. Все это было после Осима.

Именно поэтому к картине Осима нужно относиться более внимательно. Темы, которые он затрагивал были сущим динамитом. Однако стиль повествования, причудливый, абсурдный, витиеватый, лишенный прямых логических связей попросту не допускал возможности взрыва.

История про заключенного, у которого неудачно прошла прошла казнь и он стал с чистого листа осмысливать свои прошлые действия в наши дни выглядит действительно вторично. Так много всего снято. Но мы говорим о совсем другом временном периоде. И о Японии. Ведь в главном герое можно без труда усмотреть и нечто большее, чем судьбу одного человека. Неспроста один из сотрудников тюремной администрации вскользь вспоминает про то, как он работал в концентрационных лагерях. Да. Тут весьма четко можно выделить тему ответственности за содеянное. Причем Осима выделяет именно моральную ответственность перед обществом, здраво осознавая, что вопросы юридической ответственности могут быть куда более лабильными.

А ведь при этом поднимаются еще и вопросы сексуального насилия над женщинами (что свойственно для творчества Осимы), национализма (приговоренному все отмечают в числе недостатков его корейскую национальность). Это очень значимые пласты.

Да, фильм Осимы выглядит несколько легковесно, многословно, излишне напряженно. Да, безусловно, вторая половина ленты полностью провисает и может быть без труда сокращена. Но это тот случай, когда эти нюансы не являются определяющими. При всей своей кривизне фантазия Осимы является безусловным событием для тех лет

7 из 10

Кореец R, проживающий в Японии, приговорен к смертной казни через повешение за убийство и изнасилование двух женщин. Фильм начинается с исполнения смертного приговора, но оно не увенчалось успехом: каким-то образом приговорённый к смерти выживает. У свидетелей и исполнителей приговора (Прокурор, его секретарь, представители тюремной администрации, служащие тюрьмы, священник и врач — в дальнейшем я буду их называть просто «палачами») начинаются длительные дебаты насчёт того, как определить дальнейшую судьбу выжившего преступника. У всех, разумеется, были разные взгляды по этому поводу. Ситуацию усложнял тот факт, что очнувшийся после повешения R абсолютно потерял память. В итоге «палачи» пришли к выводу о том, что необходимо сначала восстановить память R, а потом снова его повесить…

Как известно, в Японии и по сей день существует смертная казнь как высшая мера наказания для особо опасных преступников. В данном фильме режиссёр размышляет на тему того, есть ли грань между законной казнью, которую назначает народ в лице государства, и незаконным убийством, которое совершает преступник. Кто должен платить за это убийство, санкционированное государством? А как же вероятность того, что человек, которого только что повесили, на самом деле никого не убивал? Должно ли в этом случае государство проявлять такое же раскаяние за совершенное им преступное деяние, которое должен проявлять преступник перед казнью?

Помимо противоречивого вопроса о природе смертной казни, режиссёр затрагивает одну очень острую проблему послевоенного японского общества: проблема дискриминации Zainichi Koreans (???) — этнической группы корейцев, иммигрировавших до 1945 года в Японию и в дальнейшем ставших её гражданами. Якобы восстанавливая память R, «палачи», чьё представление о корейцах выстроено на глупых стереотипах, определили детство R бедным и несчастным, ведь, по их мнению, наверняка в его семье не было денег, а его отец и братья беспробудно пили. Да и вообще, у R просто не было шансов на счастливую жизнь, ведь он кореец — представитель «низшей расы». Ненависть, с которой японцы относятся к мигрантам, напоминает нам об отношениях между осуждающими и осужденными. «Палачи» решают, что к убийствам R склоняли его плотские желания, но, воспроизводя моменты убийства, «палачи» сами раскрывают свою истинную сущность и собственные темные фантазии. Оказалось, что представители закона были больше одержимы идеями преступления, чем любой другой преступник. Создаётся абсурдная ситуация, когда потенциальным преступникам даются полномочия совершать правосудие над другими преступниками, которые уже совершили незаконное деяние.

Неожиданное появление сестры R, которая внушает своему брату о том, что он являлся ярым националистом, тоже имеет смысл показать определенный стереотип, что корейцам вследствие собственной бедности и зародившейся от этого злобы ничего не остаётся, кроме как мстить японцам (например, насиловать и убивать их женщин) и всячески портить им жизни.

Посредством критики социально-экономических и социально-культурный барьеров между людьми разных национальностей, режиссёр осуждает глупые предрассудки, возникающие в обществе.

Таким образом, режиссёр создал величайшую картину, которую можно охарактеризовать как злобную сатиру об обществе, которое, само того не замечая, создаёт благоприятную атмосферу для процветания преступности, а в некоторых ситуациях само становится убийцей, не задумываясь о преступности собственных действий.

Фильм вышел в 1968 году и повествует о корейце, приговоренном к высшей мере наказания. В ходе осуществления сего процесса мужчина выживает, а палачи в недоумении разбирают ситуацию, пытаясь найти решение для столь неординарного случая.

«Koshikei» — черная комедия, но я лишь несколько раз слабо улыбнулся над абсурдистскими выходками персонажей. Всё-таки юмора тут маловато. Фильм больше о таких социальных явлениях, как: ксенофобия японцев к корейцам, смертная казнь, религия, милитаризм и всё то наследие, что оставила после себя Вторая Мировая война стране восходящего солнца. Для того чтобы лучше прочувствовать кино стоит обратиться к японской истории тех времен, дабы не упустить тонкую нить идей автора, но в любом случае, метод работы Нагиса Осимы впечатляет, ведь передать настроение эпохи киноязыком всегда есть дело рук настоящего мастера. Притом что способ, которым Осима захотел показать мысль зрителю, очень забавный. Используя приемы фарса и чёрной комедии, фильм иногда уносит в пропагандистские «дебри» и поэтому может казаться оскорбительным для самых чувственных наблюдателей. Но режиссёра это обстоятельство, как мне кажется, не волновало. Другому зрителю может показаться, что история не представляет совокупной целостности и значения как такового, потому что циничное представление на экране объясняет сюжет разными способами.

«Koshikei» — кино не для всех, оно начинается как драма, продолжается лицемерной чёрной комедией, затем обретает черты документального фильма, а заканчивается сюрреализмом. И зрителя не предупреждают о смене формации, его просто кидают в игры режиссера с реальностью, а там пускай барахтается сам.

Всё же фильм забавный и к тому же резюмирует социальные проблемы Японии 60-ых прошлого века и делает это в эксцентричной форме. Из минусов можно назвать открытую пропаганду политических и этических идей самого автора. Тем не менее, безусловно «Koshikei» представляет большую художественную ценность для любителей японского кино.

7 из 10.

Корейский студент, чье имя на протяжении всего фильма редуцируется до Р., приговорен к смертной казни через повешение за изнасилование и убийство. Приговор приводится в исполнение, однако осужденный выживает. В таких случаях ожидается, что он сходит с ума. Ему необходимо дать заново осознать свои преступления и только тогда повторно можно казнить. Без признания вины казнить нельзя, тогда дорога разве что в психиатрическую клинику. Присутствовавшая при неудачном повешении комиссия начинает разыгрывать для осужденного целый спектакль, намереваясь заставить его пройти по ступеням воспоминаний. Р. Кое-что вспоминает, кое-с-чем даже соглашается, хотя мы так до конца и не узнаем, был ли он в действительности убийцей и насильником.

«Смертная казнь» не столько рассказывает реальную историю, сколько моделирует ситуацию, и цель такого моделирования ни много ни мало пробудить сознание японцев. Казалось бы, Р. виновен и подлежит наказанию. Однако режиссер предлагает совершить небольшой экскурс в историю и вспомнить, например, захват Кореи и депортацию корейцев в Японию для работ на островах. Р. сын такого угнанного корейца, десятки лет проработавшего на японских заводах. Нагиса Осима заглядывает в самую душу Р., находя в ней конфликт между разумом и желаниями, но тень японской вины почти оправдывает его преступления (если это он их совершал). Члены комиссии невольно вспоминают военные годы и кто чем тогда занимался, и в итоге приходят к единой формуле — «мы просто выполняли, что нам говорили». Врач вообще утверждает, что только подтверждал факт смерти. Но есть мрачная ирония в том, что они продолжают заниматься убийствами, пусть и узаконенными, когда война уже двадцать лет как закончилась. Вероятно, это намек на то, что историческая память очень медленно исчезает со временем.

Эта работа представляет собой сложный выход за узкие рамки причинно-следственных связей. Сложный потому, что сюжет вряд ли кому-то покажется зрелищным, а более или менее ясным судьба Р. станет только ближе к концу. И все же знаковость фильма состоит в довольно тонком препарировании понятия вины, с которым у японцев все не так очевидно, как у немцев. Этот тот редкий случай, когда вина палачей может оказаться важней вины осужденного. Тем более что последний стал пленником воображаемого мира, отличить который от реального, видимо, не сумел.

7 из 10