Гото, остров любви (1968)

Поляк по происхождению Валериан Боровчик, имея за плечами художественное образование, начинал свой творческий путь как создатель киноафиш. Затем переквалифицировался в мультипликатора. И только покинув родину и перебравшись в более свободную нравами Францию, он нашел свое истинное призвание. Действительно, мало кто видел анимационные творения Боровчика: даже снятый уже в эмиграции полнометражный мультфильм «Театр месье и мадам Кабаль» не так-то просто найти на полках магазинов. А ведь именно там режиссер впервые проявил свою тягу к запретному. Первым же опытом поляка в большом кино стала картина «Гото — остров любви». Вполне себе целомудренная лента, где вкрапления эротики редки, а уж на порнографию нет и намека. Здесь кинематографическое пространство еще не заполнено барочной роскошью и фривольностью более поздних картин, однако склонность режиссера к эстетству видна уже в выбранной визуальной форме — стилизации под черно-белое ретро или даже под театральную постановку. Да и интересен фильм, скорее, другим — меткой и достаточно едкой насмешкой над природой власти.

Гото — это маленький островок, этакий постапокалиптический осколок, бывшая часть некоего Королевства, которое было поглощено разверзшейся пучиной морской. Ныне эта скромная частичка суши отрезана от внешнего мира не железным занавесом, но бурной стихией. А зомбированные государственной идеологией граждане искренне и истово верят, что такое положение вещей идет лишь на пользу их государству, позволяя сохранять собственные традиции и беспрепятственно почитать славный род губернаторов, культ которых возведен чуть ли не к триединству Отца, Сына и Святого Духа. Выборная власть сменила монаршую, но, по сути, ничем от нее не отличается, все так же переходя по наследству, покуда кто-то, обладающий чертами вполовину макиавеллевскими — не львиной силой, но лисьей хитростью — не совершит переворот. И господство правителей Гото едино и распространено на все главные сферы жизни, в том числе образование и судебную систему. Контроль над умами и возможность беспрепятственно казнить неугодных, превращая оба процесса в фарс — что еще нужно для процветания государства? Разве только искоренить любое проявление творческой мысли, заменив искусство навязчивым треньканьем на пиле.

Но самое забавное то, что миром, даже таким зашоренным и ограниченным, правит все равно любовь. И пусть у Боровчика она или общественная, как баня, или сведена к барахтанью в стоге сена с задранной юбкой, или же вовсе имеет природу наваждения. Любовь — это стимул. Стимул замыслить угон единственной на острове лодки, или стимул проверить, муха ты жужжащая, или право имеешь. Жаль только, что это прекрасное чувство не способно ничего изменить, а может только слегка встряхнуть. Ну, ударишься ты головой, упав с лестницы. Так откроешь глаза и будешь жить дальше. С тем, кого судьба послала. Вон, даже несчастные двукрылые, попавшие в заточение, продолжают там копошиться, пока не сдохнут. В конце концов, дышать можно и в четырех стенах, хотя свежий морской бриз, безусловно, приятнее и для легких пользительнее. Собственно говоря, для Боровчика «Гото» стал вторым шагом к полному раскрепощению, абсурдистско-аллегорической вехой на пути к эротическим фантазиям «Аморальных историй» и «Зверя». Иногда мухам удается выбраться из ловушки, и тогда пьянящий дух свободы ударяет им в голову, заставляя пуститься во все тяжкие.