Ленинградская симфония (1957)

История создания: Знаменитая тема первой части Симфонии N7 была написана Дмитрием Шостаковичем до начала Великой Отечественной войны — в конце 30-х годов. В сентябре 1941 года, в уже блокадном Ленинграде (блокада началась 8 сентября), Шостакович написал вторую часть и начал работу над третьей. 1 октября композитор вместе с семьёй был вывезен из Ленинграда; после недолгого пребывания в Москве он отправился в Куйбышев, где 27 декабря 1941 года и была закончена симфония. Премьера произведения состоялась 5 марта 1942 года в Куйбышеве. Второе исполнение произошло 29 марта — симфония была впервые исполнена в Москве. Зарубежная премьера Седьмой симфонии состоялась 22 июня 1942 года в Лондоне. 9 августа 1942 года Седьмая симфония прозвучала в блокадном Ленинграде. Исполнял симфонию Большой симфонический Оркестр Ленинградского радиокомитета. В дни блокады некоторые музыканты умерли от голода. Репетиции были свёрнуты в декабре. Когда в марте они возобновились, играть могли лишь 15 ослабевших музыкантов. В мае самолёт доставил в осаждённый город партитуру симфонии. Для восполнения численности оркестра пришлось отозвать музыкантов из военных частей…

Художественное воплощение: С этого момента начинается художественный фильм, снятый советским режиссёром и драматургом Захаром Марковичем Аграненко. Годом ранее он уже снял картину «Бессмертный гарнизон» (1956), от которой при просмотре, в буквальном смысле, мороз идёт по коже. «Ленинградскя симфония» — такое же сильнейшее эмоциональное кино. Картина состоит из множества эпизодов, среди которых нет ни лишних, ни слабых. Каждый из них по отдедльности и все они в целом создают цельную картину жизни блокадного Ленинграда. Каждый отдельный эпизод высвечивает лишь крохотную деталь единого полотна, имя которому — Подвиг. Фильм снят всего через 12 лет после окончания страшной войны, и именно по этой причине выглядит почти документальным. Касается это не столько архитектуры Ленинграда, сколько его жителей. Ни артисты, ни статисты, ни массовка здесь не играют — они лишь вспоминают, как это было на самом деле. И в этом — главная сила картины. Обилие крупных планов лениградцев — ещё одна её яркая особенность. Ведь только всем вместе — помогая и поддерживая друг друга — можно было выжить в условиях голода, и выстоять при непрекращающихся бомбёжках. Гитлер объявил всему миру, что 9 августа он непременно захватит Лениград. И усиленно готовился к этому. Лениград тоже готовился. Готовился силой духа своих защитников, готовился талантом советских людей помешать гитлеровским планам. И не только помешать, но и показать врагу, что даже музыка идущая из самых глубин сердца может стать самым страшным оружием…

Послесловие: Исполнению Седьмой симфонии придавалось исключительное значение — в день первого исполнения все артиллерийские силы Ленинграда были брошены на подавление огневых точек противника. Несмотря на бомбы и авиаудары, в филармонии были зажжены все люстры. Зал филармонии оказался полон, а публика была самой разнообразной: вооружённые моряки и пехотинцы, а также одетые в фуфайки бойцы ПВО и похудевшие завсегдатаи филармонии. Новое произведение Шостаковича оказало сильное эстетическое воздействие на многих слушателей, заставив плакать, не скрывая слёз. В великой музыке нашло своё отражение объединяющее начало: вера в победу, жертвенность, безграничная любовь к своему городу и стране. Во время исполнения симфония транслировалась по радио, а также по громкоговорителям городской сети. Её слышали не только жители города, но и осаждавшие Ленинград немецкие войска. Много позже некоторые из них признались: «Тогда, 9 августа 1942 года, мы поняли, что проиграем войну. Мы ощутили вашу силу, способную преодолеть голод, страх и даже смерть…' Враги думали, что город мёртв, потому что после такой зимы там не должен был никто выжить. Они ошибались — покорить русский народ невозможно, как невозможно вычерпать ладонями воду из Невы…

»… Жильё без света, печи без тепла, труды, лишенья, горести, утраты — всё вынесла и всё перенесла ты. Душою Ленинграда ты была, его великой материнской силой, которую ничто не подкосило…» («Душа Ленинграда» Вера Инбер, март 1942 год)