Еда (1951)

Русской культуре, в отличие от культуры японской, совершенно не свойствен жанр истории о счастливом супружестве. Даже просто навскидку просмотрев школьную программу, мы можем припомнить лишь грустные истории о взаимном недопонимании, что, начинаясь с мелочей, может приводить к самой настоящей трагедии. Однако японское внимание к подобной теме отлично от нашего.

Не стоит думать, что благополучие в браке — это какая-то утопия, в духе судьбы героев античного мифа о Филемоне и Бавкиде. Нет, Микио Нарусе снимает психологически тонкий реалистический фильм о тех невзгодах, что могут возникать в браке современном, городском. Подобное внимание к современности напоминает фильмы Одзу, который в те же годы пришел к своему узнаваемому стилю, отказавшись в отличие от большинства японских режиссеров, от сюжетов из средневековой истории Японии.

Кстати, играющая главную роль Сэцуко Хара прекрасно известна как раз по фильмам Одзу, эта актриса абсолютно органична в роли современной городской женщины, брак которой постепенно и незаметно наполнился рутиной и скукой, однообразием перемещения из кухни к столику для еды, за которым сидит вечно погруженный в себя и газеты муж. До поры до времени сюжет развивается в сторону еще большего кризиса: не получая то, что нужно от семейной жизни, герои осторожно глядят в сторону, у них возникают, конечно, не любовные истории, но складывается само впечатление, что жизнь идет как-то не так. Больше всего это показано на примере главной героини, тут звучит даже какой-то феминистский мотив. Но ближе к финалу история развивается совсем не так, как это могло бы быть в европейском кино. В очередной раз приходится признать, что японское миросозерцание более медленное и потому вдумчивое. Там, где сюжет должен был бы ускориться, он, напротив, становится достаточно неспешным, чтобы герои могли все обдумать, осознать и сделать свой выбор. Поэтому приход героини к очевидным в своей простоте и одновременно глубине мыслям по поводу своей жизни выглядит абсолютно логичным, вытекающим из логики всего произошедшего с ней. Эта тихая философия не компромисс с несовершенством мира, а новый этап в судьбе, что подчеркнуто и параллелью с жизнью мужа. Глубинное течение жизни не может не привести человека к подобным выводом — вот что вполне убедительно утверждает Нарусэ в своем фильме.

8 из 10.