Бедная маленькая богатая девочка (1917)

Актерская специализация Мэри Пикфорд, одинаково успешно подвизавшейся в ролях инженю и травести, не должна обманывать. Мэри — одна из основателей United Artists, предприятия, навсегда изменившего принципы американского кинобизнеса. В 1920-е годы она стала влиятельной настолько, что контролировала количество фильмов с ее участием, выходивших за год, несмотря на условия контракта, по которому полагалось выпускать не менее пяти лент.

1917 год для кого-то изменение государственного строя, а для Пикфорд — этап большого пути к окончательному воцарению на голливудском троне (кресле?). Заманчиво посмотреть на ее роль в данном фильме, роль благополучного ребенка в очень благополучной семье. Денег у нее еще быть не может, но в перспективе они прилагаются как трамплин в сладкую жизнь. Впрочем, фильм о совсем другом. Следуя за сценарным претекстом, он представляет собой попытку реконструировать изгибы и повороты детского мышления, когда язык еще не является системой, применяемой автоматически, и поэтому многие его элементы — прежде всего связанные с устойчиво перенесенными в область непрямых значений словосочетания — опредмечиваются. Не знаю, первая ли это попытка в кино вообще, но что одна из первых, совершенно точно.

Самое интересное в фильме — это как раз те эпизоды, когда мы знакомимся с внутренним миром героини, его ментальной имагинативной фабрикой. Это, конечно, не стихия чистого авангарда, которого еще тогда в кино даже не было. Но это одно из первых протоавангардных высказываний, мотивированное фабульно, поэтому чистым авангардом считаться оно не может. Понятно, что эти сцены сильно зависят от тех позитивных безобразий, которые устраивал в своих историях еще Льюис Кэрролл, но менее ценными они от этого не становятся. Все же интересно, как монтажный трюк с течением времени обрастает дополнительными контекстами, воспринимается не как чисто визуальное удивление. Фокус наполняется эстетикой, а простейший перевод информации из вербальности в образность делает возможным путешествие в ментальные глубины. Так, с течением времени данный фильм стал интересен своими формальными находками, а не несколько усложненной структурой ноэля. В любом случае, это важный отход от литературности, последовательного пересказа словесного сюжета, чем кинематограф грешил на протяжении всех 1910-х годов. Киношный Ахиллес перестал гоняться за литературной черепахой, сделав шаг в сторону тотальности грамматики синема. Маленький шаг для героини фильма, но большой шаг для определения себя как оригинального вида искусства.

8 из 10