Торжество (1998)

В 1995 г. датчане Ларс фон Триер и Томас Винтерберг с коллегами провозгласили 'Догму 95' - свод правил для нового кинематографа. В соответствии с этим манифестом настоящим кино считалось только то, что было снято на натуре, без реквизита, декораций, искусственного света и переозвучания. Нереалистичные действия и сюжеты отрицались, кино о прошлом и будущем отвергалось. Жанровое кино запрещалось. И даже имя режиссера не должно присутствовать в титрах.

'Торжество' 1998 г. - один из самых значимых фильмов этого направления. Но не стоит считать, что этот фильм ценен лишь формой. Вовсе нет, эта картина Томаса Винтерберга не менее ценна своим содержанием.

'Торжество' погружает зрителей в трагикомедийный сумбурный мир одного состоятельного семейства. Родственники съезжаются в поместье, которое оказывается одновременно и родительским домом и гостиничным комплексом. Причина собрания - праздник. 60-й день рождения главы семейства.

Как бы между делом, вскользь мы узнаем о героях многое: Один из сыновей успешный бизнесмен, живущий во Франции. Другой - неудачник, ведущий себя далеко не совсем адекватно. Сестра - отстраненная и серьезная. А еще недавно семья пережила смерть другой сестры - она покончила жизнь самоубийством.

В конце-концов все гости и виновник торжества соберутся у стола. А когда слово предоставят старшему сыну, он выдаст казалось бы шокирующую речь. Он заявит, что всеми уважаемый и любимый отец сексуально эксплуатировал его и покойную сестру. Что именно отец виновен в смерти девушки...

Ужасные обвинения, делящие мир на до и после. Но все сидящие за столом делают вид, что не слышат и не понимают озвученных обвинений. Что произойдет дальше - нужно видеть самим.

Когда этот фильм только появился, он безусловно удивлял в первую очередь своими неожиданными смелыми техническими и творческими приемами. Но 'Торжество', как показало время, оказалось еще и опережающим свое время тематически.

В 1990-х тема педофилии была широко обсуждаема, в том числе из-за обвинений в адрес Майкла Джексона и Вуди Аллена. Но общество, также как герои фильма 'Торжество' абсолютно не желали слышать обвинителей и продолжало поклоняться и превозносить обвиняемых. Лишь в 21-м веке общество крайне нехотя и болезненно, пробираясь через противоречивую скандальную информацию, оказалось в конце-концов вынуждено признать существование проблемы.

В конце 2010-х когда разразились скандалы вокруг MeToo, общество вновь начало проходить через аналогичный процесс. Словно переживания фазы горя, каждый раз, когда нам открывают глаза на что-то, чего мы не хотим видеть, знать и понимать, мы все отрицаем, реагируем агрессивно, торгуемся, впадаем в депрессию и лишь потом покорно принимаем новую картину миру.

Томас Винтерберг в своей картине 'Торжество' великолепно показал нам нас - готовых закрывать глаза и уши при соприкосновении с неприятными фактами. Мы такие. Как бы сложно нам не было это принять, это так.

Так что если не видели 'Торжество' 1998 г. - уделите ему время. Это одновременно яркий образчик стилистики 'Догмы 95' и жестокий урок познания социальных норм и личностных защитных механизмов, эффективно справляющихся с задачей спасать нас от восприятия всего, что способно нас сломать и привести в отчаяние.

Я в первые услышал об этом фестивале независимого кино. Было очень интересно узнать о нем побольше. В 1999 году к моему удивлению одну из номинаций выиграл первый фильм великого Кристофера Нолана «Преследование». Но его я уже смотрел. Дальше просмотрев всех остальных участников, среди которых было несколько российских фильмов (один из них даже выиграл одну из главных номинаций), я остановило свой выбор на одном из первых фильмов известного режиссера Томаса Винтерберга. Это был второй его фильм, который я смотрел. От первого «Еще по одной» я был под большим впечатлением, получив огромное удовольствие при его просмотре.

В шикарном загородном особняке намечается торжество. На юбилей почтенного отца семейства съезжаются дети и родственники. Праздник начинается. Старший сын произносит первый тост. И никто не подозревает, что собравшимся гостям предстоит услышать шокирующую и жуткую правду…

Это фильм создан под влиянием манифеста «Догмы-95», написанного Винтербергом и Ларсом фон Триером. В котором провозгласили поворот к чистоте и простоте, минимализму в изобразительных средствах и технологии. Авторы манифеста предложили «обет целомудрия» из десяти запретительных пунктов (нельзя использовать реквизит и декорации, закадровую музыку, специальное освещение, и так далее). Но известных фильмов, имеющих сертификат «Догмы» немного. У самих авторов их набралось только по одному (у Триера — Идиоты).

Этот фильм именно представитель данного манифеста. Максимально просто в техническом плане. Картинка выглядит будто смотришь свадьбу родителей или видео из конца 90-х/начала 00-х. Никакой закадровой музыки, одна локация (загородный дом). Все по пунктам «Догмы». Это придает ему какой-то и свой стиль и необычный шарм. Все выглядит максимально реалистично и от того, то что будет происходить дальше, становится еще страшнее.

Поначалу этот фильм мне напомнил понастроенною и завязке комедию «про похороны, я забыл». Такое же собрание родни, комичное и даже абсурдное (особенно учитывая стиль съемки). Также начинают раскрывают главных героев. Но что происходит потом. Как и написано в синопсисе, что после того как старший сын именинника начинает говорить свой тост, все кардинально меняется. Как будто резко топором срубается вся эта атмосфера легкости. И просто бац, бац. Превращают этот фильм в жесткую семейную драму. И дальше ты себя прям по-другому ощущаешь. Ты понимаешь как-то что произошло максимально плохо и тебе прям максимально не по себе. Хотя тон вроде местами остается веселым, но после тоста ты уже это все воспринимаешь по-другому. Так что сюжет этого фильма довольно прост, но максимально реалистичный и пугающий. Также тут через весь фильм проводится мысль о том, что не надо молчать о случившимся с тобой. Главный герой переламывает себя, побеждает собственное бессилие. Он набирается смелость рассказать о самом страшном. И в конце его ждем награда за это — он начинает новую жизнь.

В остальном в фильме как я и говорил с технологической стороны все максимально просто и специально упрощено. Актерская игра очень живая и реалистичная, особенно мне понравились роли Ульриха Томсена и Томаса Бо Ларсена.

По итогу это поистине местами пугающие кино. Кажется, будто ты смотришь чужое домашнее видео и перебираешь чужое грязное белье. Главный герой переламывает себя, побеждает собственное бессилие. Он набирается смелость рассказать о самом страшном. И в конце его ждем награда за это. Фильм снят исходя из канонов Догмы-95 максимально просто на ручную камеру, но это добавляет ему шарма и атмосферности.

8 из 10

Мне кажется, трактовать этот фильм только как фильм о скелетах в шкафах и о поисках правды слишком узко. Едва ли не более важное в этой картине — принятие этой правды обществом (иначе, наверное, фильм закончился бы на середине, все бы тогда охали и ахали, осуждали и обсуждали). Приехавшая на торжество публика едва ли не важнейший персонаж этого фильма.

Недаром главному герою приходится повторять жуткую правду несколько раз и наталкиваться на молчание. Первая реакция людей (и это просчитывают многие герои) выйти из игры, уехать (ведь с ними может сделаться депрессия). Вторая реакция — сделать вид, что ничего не произошло и продолжать праздновать. Третья реакция — направить свое негодование и свою агрессию на какого-то внешнего врага, подчеркнув свою консервативную закрытость (по-моему, одна из возмутительнейших сцен, помимо речей Кристиана, сцена, когда Микаэль начинает распевать расистскую песню намеренно на датском языке (!!!), которую не понимает чернокожий друг Хелен, подчеркивая чужеродность гостя, и что самое ужасное, ее подхватывают фактически все гости).

Не зря в фильме вообще появляется этот персонаж, и недаром он так внешне отличается от остальных гостей. Это тоже знак того, что только человек со стороны, извне этого общества видит ужас ситуации и не может на нее не реагировать.

При этом Винтерберг не выносит приглашенным однозначный приговор, даже находит некоторым из них оправдание — они зависят от виновника торжества кошельком, но откровенное лизоблюдство и абсолютная отрешенность и равнодушие все равно выглядят отвратительно. Самое ужасное, что на торжестве не только гости, но и старшие члены семьи, которые то ли физически не в состоянии услышать ужасающую правду, то ли не менее ужасны, чем виновник торжества.

В этом фильме поднимается еще одна очень сложная проблема — а как поступить с преступником такого масштаба. Заслуживает ли он отмщения в виде физической расправы? Не станет ли тогда мститель таким же преступником?

В фильме очень объемные и неоднозначные персонажи. Апогеем неоднозначности, наверное, становится Микаэль. Поначалу настоящее воплощение грубости, вспыльчивости и злости он тяжелее всех справляется с правдой, ему тяжелее других ее принять, и, наверное, ему точно не удастся никого простить.

Фильм очень метафоричен: время дня, распорядок торжества четко соотносятся с развитием действия, многие реплики звучат символично, а в самом начале мы видим буквально гамлетовские отсылки к призраку, который ждет отмщения.

Тяжелый фильм (я его не осилила с первого раза), великолепно продуманный и выстроенный, с потрясающей актерской игрой. Просто неспособный никого оставить равнодушным.

Настолько ошеломляющее впечатление, что даже не знаю, с чего начать… И это при том, что сюжет я знал, и «Догму 95» оценивал невысоко, но все-таки не ожидал такой структурированности, слаженности всех элементов картины. Впечатление можно определить, как эстетический шок оттого, что фильмы «Догмы 95» по-прежнему смотрятся свежо, ярко, по-прежнему бьют по голове. В отличие от «Идиотов», картины, безусловно, значительной, но все же рыхлой, в которой вторая половина с двумя мощнейшими кульминациями полностью перекрывает первую, «Торжество» — своего рода архетип целостности в кино, из него не выкинешь ни минуты, так все проработано, взвешено, просчитано.

В картине нет и тени спонтанности, даже намека на импровизацию, хотя, казалось бы, манифест «Догмы» должен к этому располагать, в противоположность тому — железная, почти тираническая воля режиссера развертывает перед нами стоминутное социальное обличение, конечно, с пафосом, возможно, дидактически, но все равно целеустремленно и мощно. «Догма 95» изначально была антиголливудским и антибуржуазным манифестом, потому нет ничего удивительно, что в первых двух ее фильмах («Торжество» и «Идиоты») атака буржуазного духа, препарирование его изнанки стало основой не только эстетики, но и содержания.

Если Триер в «Идиотах» показывал тупиковость антибуржуазного протеста, который сам до костей буржуазен и эпатирует лишь тогда. когда сопряжен с реальной болью, то Винтерберг создал всеобъемлющую притчу о «празднике, который должен продолжаться» несмотря не на что. Удивительно то, как убедительны сюжетные ходы в «Торжестве»: шок персонажей и зрителя то проходит в атмосфере тотального лицемерия, то вновь возвращается. Сохранить хорошую мину при плохой игре — неотъемлемое свойство каждого буржуа. Один из эпизодических персонажей даже хочет уехать после откровений главного героя, объясняя это тем, что у него и так — депрессия. Не таким же ли образом поступают и те зрители, которые боятся столкнуться с шокирующей правдой, уходят из зала, формулируя это тем, что не хотят иметь дело с мрачным искусством?!

«Торжество» оставляет тяжелое послевкусие, эмоциональная буря этой картины погребает зрителя под себя: многоступенчатость драматургии, полифоничность истории, где каждый персонаж рано или поздно сыграет свою роль, децентрированность романно подобного нарратива, включающего в себя множество отдельных ситуаций, объединенных в повествование о семье, центр психологической тяжести, помещенный в историю отсутствующего персонажа, выворачивание наизнанку буржуазной добропорядочности как художественный принцип — все это складывается у зрителя в одно сложное чувство, в котором доминирует отчаяние и отвращение к обществу.

Поразительно, как будучи столь молодым режиссером и малоопытным человеком, Винтерберг смог сделать столь мудрое высказывание о мире, нацелив острие критики в патриархат как основу пуританской буржуазности, он убедительно показал его фашистские и расистские корни, он не остановился на чем-то одном в своей критике, но сделал ее тотальной, уничтожающей, не оставляющей камня на камне в стереотипных представлениях о добропорядочном капиталистическом обществе. Общество часто называют семьей, и вот мы видим ее суть, тех червей, который пожирают его труп. Еще Христос сравнил фарисеев с окрашенными гробами, которые внешне красивы, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты. Подобно этим словам, Винтерберг осуществил эксгумацию прошлого, показав то, что многие не хотят видеть: насилие, сегрегацию и притеснение в мире, объявившем себя свободным.

Трудно переоценить заслугу актеров в создании этого «семейного портрета в свином буржуазном интерьере» (как выразился Плахов в отношении раннего фильма Ханеке), «Догма 95», как это неудивительно, обнаруживает новые границы подлинности, новую искренность в профессиональном исполнении, актеры выглядят как непрофессионалы, так они убедительны в эмоциональном плане. «Торжество» — картина актерская в той же степени, как и режиссерская, она берет зрителя за грудки высоким градусом чувств с самого начала и потрошит их на его глазах на всем своем протяжении, не давая опомниться до самого конца.

Последние несколько слов хочу сказать о том, что многим кинокритикам, принявших «Идиотов», картина не понравилась (например, Сергею Кудрявцеву, обвинившему Винтерберга в непрофессионализме и самодеятельности). В чем причина такой сильной негативной реакции? Наверное, все же в том безусловном новаторстве картины («Идиоты» традиционнее сделаны), в ее эстетической и концептуальной бескомпромиссности, к которой не все оказались готовы, и конечно, в манипулятивном программировании зрительских ожиданий.

Но кино — это вообще одна большая манипуляция зрителем, если она удачна — значит кино талантливо. Просто в авторском кино мы не привыкли к тому, что нас берут за грудки и избивают при помощи киноматериала. Эпатаж да, шок да, но отторжение и отвращение ко всему, что ценит буржуазный зритель, удар по больному месту — нет, увольте. В этом смысле «Торжество» можно сравнить с балабановским «Грузом 200», который тот же Кудрявцев и многие другие щепетильные кинокритики тоже не приняли. «Торжество» — конечно, трендовый для своих лет фильм, задающий моду на эпатаж и протест, просто делает он это не в рамках социальных приличий (буржуазия любит, когда ее критикуют по правилам), а поперек их, в этом источник его художественной ценности и эмоциональной правды.

Один из самых сильных фильмов о насилии в семье. Рекомендую смотреть не одному, а в компании близкого человека. Поднимает много переживаний, насилие было в каждой семье, только в фильме показан один из страшных видов, но все переживали в той или иной степени боль от непонимания, власти и т. д. Поскольку идеальны родителей не бывает, то и фильм откликнется. Но понимание, что жизнь продолжается, несмотря на весь ужас прошлого и можно идти и смеяться, но помнить, что есть та история, которую уже не изменишь.

Игра актеров великолепная, сценарий до мелочей продуманный, интересно наблюдать за каждым из героем, много тонких психологичных наблюдений, например реакция брата, который был исключен из семьи.

Что с самого начала помогает погрузиться в фильм, это съемка, формат домашнего, документального видео. От этого возникает ощущение присутствия.

Ну и после фильма хочется напиться, что впрочем мы и сделали, обсудили секреты из своего детства. Поэтому я и рекомендую смотреть в компании. Можно не только обсудить, но и лучше узнать друг друга. Но это все для зрителей, которые готовы к серьезному болезненному фильму.

«Festen» — лента просто безупречная, на этом можно заканчивать описание. Камерная работа: огромное семейство собирается на вечеринку в честь дня рождения отца. Встречаются все родственники, многие из которых не видели друг друга десятилетиями. Праздник намечается грандиозный, приготовления последние завершаются, и вот-вот должно начаться то, ради чего все и съехались.

Оно, собственно, и начинается, но с весьма существенными изменениями в изначально обговорённом и согласованном заранее плане мероприятия.

Начнём с того, что особой любви к отцу семейства никто не питает, а в большинстве своём относятся к нему с затаённой или же плохо прикрытой злобой на границе с ненавистью. По сути — да есть за что. Насилие в семье, в том числе и сексуального толка, доведение до суицида, скандалы, свары, политика замалчивания — всё это является его правилами жизни, теми правилами, которые ты либо принимаешь, либо попросту не выживешь (не в переносном или иносказательном, а вполне прямом смысле).

Примиряются с подобными условиями игры члены семьи по-разному — кто-то закрывает глаза, предпочитая не замечать, кто-то пытается подмять ситуацию под себя, в чём-то лицемеря, где-то привирая, в общем и целом, пытаясь получить от сложившегося хотя бы минимальную пользу для себя, кто-то же, напротив, пытается прояснить и разложить по полочкам для себя хотя бы лично все события, происходящие в особняке и за его стенами.

Именно это, в конечном счёте, и оказывается губительным — как для празднества, так и для именинника.

Потому как, как бы не пытались увещевать главному герою, как бы не пытались его убедить в том, что правда, о которой знает он, никому не нужна, потому как знают о ней все, и все уже привыкли о ней молчать, сколько бы раз главного героя не выдворяли из-за стола, пытаясь то прямо, то косвенно, заткнуть ему рот, сколько бы раз его высказывания не пытались обратить в шутку, в итоге всё это лишь оттягивало время, ненадолго отодвигало грядущий катарсис, вполне прогнозируемый — шила в мешке не утаишь, правда, чаще всего, кому-то да оказывается выгодна, да и просто — нельзя скрыть то, что находится на поверхности.

Потому в какой-то момент попытки замолчать проблему просто-напросто прекратились — и главный герой сумел высказаться. Однако же…

Да разумеется — ни к какому результату это не привело.

На следующее утро все проснулись ровно так же, как и просыпались до этого. Ровно так же позавтракали. Ровно так же продолжили общаться.

С одним лишь «но»… И вот тут можно просто прерваться, сказав, «ребят, ну это же «Догма-95», сами-то вы как думаете?»

Вот то-то и оно, что вы предполагаете сейчас в своей голове кортеж полицейских, громогласно изгоняющих отца семейства в приличествующие его статусу камеры, однако же — представители полиции изначально были на праздничном приёме.

Потому решение не столько очевидно, и вернее всего посмотреть — тем паче, что и съёмки, и интерьеры, и актёрский состав на запредельно высоком уровне.

Драма датского кинорежиссера Томаса Винтерберга «Торжество» — первый фильм из проекта «Догма 95»- представленный на фестивале в Роттердаме в 1999 году. Что же такое «Догма»? И как к ней относится в рамках просмотра данного необычного фильма?

Этот проект был создан вышеупомянутым Винтербергом и Ларс Фон Триером, основной идеей которого является отказ от технически сложных съемок, замысловатого монтажа и нагроможденной стилистики, чтобы подчеркнуть истинную сущность кинематографа, отразить реальность такой, какая она есть, и обратить внимание зрителя непосредственно на проблематику персонажей.

Концепция манифеста и идея проекта ясны и понятны: ручная камера, естественный свет, правда и только правда во всех её видах. Почему нет? Поиск новых решений, подкрепленных идеей о высшем предназначении искусства, может быть вполне удачным. Начиная просмотр, я представляла, что меня ждет именно это, посему имела определенные предубеждения, посчитав данный проект надменной выдумкой датского режиссера, который изголяется в поиске форм для выражения своего таланта.

Однако каким же сильным было моё удивление, когда к середине фильме я начала осознавать, что передо мной настоящий шедевр. Иными словами, как бы Винтерберг не снял фильм — по законам догмы или по традиционным правилам кино — это уже не имело для меня никакого значения. Все мое внимание оказалось завороженным разворачивающимися сценами на экране. Винтерберг раскрывает сюжет постепенно, неспешно распутывая клубок твоих собственных вопросов относительно персонажей. Морально-нравственный уровень героев настолько плох, насколько мне кажется, или это все игра? Меня пытаются ввести в заблуждение или вообще не дадут никаких ответов, оставив финал открытым? Но это «Догма»: здесь не будет фальши. Честность здесь не только у камеры, звука и монтажа, честность здесь в первую очередь у истории, рассказанной автором. Режиссер строг и не умолим, ведь его герои такие, какие они есть. Они порочны, лицемерны, слепы и глубоко несчастны. Европейский кинематограф всегда будет поражать меня игрой актеров, такой простой и естественной в своем выражении. Столь натуральной и осязаемой, как сама жизнь. Жизнь, которую Винтерберг увидел жестокой драмой и сделал это великим искусством.

На самом деле тут не может быть никакой оценки.

Здесь считаю необходимым изложить небольшую предысторию о том, как натолкнулась на эту ленту.

В связи с любовью к Ларсу Фон Триеру я ознакомилась с манифестом «Догма-95», написанным Фон Триером и Томасом Винтербергом о съёмке кинолент. Собственно, именно отсюда я и узнала о творчестве данного режиссёра(Томаса) и заинтересовалась первым фильмом, снятым полностью в соответствии с манифестом — «Торжество». После просмотра фильма у меня осталась смесь самых противоречивых мыслей и эмоций.

«Торжество».

Здесь Вы воочию увидите торжество безнаказанности и справедливости, лицемерия и непокорности. Вся ситуация в фильме пылает торжеством жизни, ведь действо происходит на праздновании юбилея, но в то же время выползает из шкафа со скелетами торжество смерти.

В картине абсолютно отсутствуют какие-либо эффекты(не удивительно, ведь всё в согласии с Догмой), фильм рассчитан на то, что бы показать человеческие реакции, и, на мой взгляд, здесь режиссёр с лихвой отобразил всё, что задумано.

В поведении гостей можно различить ту противоречивость реакций после тоста старшего сына. Остальные дети отказываются верить и недоумевают, но изменения в гостях на лицо — мы видим двуличие, заключающееся в слышимом молчании, склонившихся головах и попытках избавиться от зачинщика «смуты», но в мимолётных жестах и лицах заметны вспышки веры — ведь нам всем очень просто и легко поверить в самое худшее о человеке, хоть и знаем его «тысячу лет».

По поводу этой ленты можно долго рассуждать, но…

… В общем о фильме: для любителей авторского кино — это превосходная, добротная и качественная картина!

Рассуждая о фильме «Торжество», датского режиссера Томаса Винтерберга, первопроходца «Догмы 95» наряду с ее основателем — Ларсом фон Триером, нельзя не провести напрашивающиеся параллели с его последней лентой «Охота».

Оба фильма затрагивают одну и ту же тему, тему педофилии (в «Торжестве» она еще сопряжена с инцестом). В обоих фильмах показывается реакция окружения на данный инцидент. И, к сожалению, в обоих фильмах эта реакция пугает больше самого инцидента.

Конформизм, безучастное молчание, робость по отношению к виновнику — словом все, что дает понять, что «моя хата с краю» противопоставляются конформизму другому — ярому, слепому, за пеленой эмоций невидящему истины. Таким же образом противопоставляются и жертвы, где, с одной стороны, смирение, побеждающее борьбу, а с другой — ненасильственное сопротивление.

Говоря о манере съемки, в первую очередь нужно понимать, что такое «Догма 95» и зачем ее придумали. Условно говоря, это содержание без формы. Главенствует сюжет и персонажи, а техническая часть картины, будь то операторская работа (запись должна происходить только на ручную камеру), освещение (только естественное), декорации (только натурные съемки, если нужен реквизит — снимай там, где он стоит), уходят на второй план. Более подробно можно почитать, например, на Википедии.

Однако, именно на примере «Торжества» хорошо видно, что все эти ограничения играют свою конкретную роль, помогающую достигнуть нужной атмосферы. Ведь оператором тут является безымянный человек с камерой, работающий на свадьбах, юбилеях и других праздниках, которого можно нанять по объявлениям в газете. Он — человек непричастный, а только фиксирующий. Но, приехав на работу, человек с камерой невольно становится свидетелем бушующей семейной драмы. Отсюда все эти странные ракурсы, дрожащая картинка и прочее. Страшно стало человеку с камерой от того, что он фиксирует.

Стало страшно, понимая то, как авторитет главы семейства задавил и материнскую, и братскую любовь, позволив скрывать семейный «скелет в шкафу» от самих себя.

Страшно стало от того, что среди всех этих статистов, людей из кожи и костей, можно узнать и себя, и людей, тебя окружающих. Признание главного героя никому из них неинтересно, даже противно. «Мы сюда отдыхать приехали, а вы со своим грязным бельем разберитесь сами», с таким настроением они выкидывают его из дома, как собаку, привязывая к дереву. А после третьего выстрела в воздух — прочтения шокирующей предсмертной записки покойной сестры главного героя — на секунду смолкают, переглядываются, а потом, как ни в чем не бывало, продолжают болтать на светские темы и хлебать свой суп, то ли из лобстера, то ли из форели.

7 из 10

Драма датского кинорежиссера Томаса Винтерберга убивает все сомнения в том, что настоящее киноискусство существует. Снят он ручной камерой в помещении с естественным светом, с «живым» звуком и музыкой. Удивительным для меня было то, что это совершенно не повлияло на моё восприятие сюжета. Зачастую, картины снятые подобным образом, не отличаются ярким сюжетом, весь акцент ставится на форму, а не на содержание. Здесь же, совсем другая история: все использованные приёмы делают фильм только лучше.

Фильм поражает Всеми своими составляющими. Каждый взгляд, каждое действие актёров — всё в этом фильме удивительно, поскольку не может быть выброшено из общей сложившейся картины. После просмотра — необыкновенное ощущение. Чувство, что прочитал повесть великого классика, а не посмотрел фильм.

Это лучшее, что я видела за последнее время.

10 из 10

На просмотр этого фильма меня когда-то сподвиг интерес к творчеству Винтерберга и удовлетворенность от знакомства с другими его работами. Параллельный интерес к Догме 95 как киноявлению свел две эти прямые в одной точке, и я предвкушала нечто особенное. Что ж, так и случилось.

Итак, «Торжество». Родственники и близкие друзья съезжаются на день рождения главы семьи. Это почтенное семейство с самого начала кажется не совсем вменяемым — в целом и по отдельности, и невооруженным глазом видно, что не все спокойно в этом датском королевстве. Никакой настоящей родственной теплоты и искренности здесь нет, отношения в разной степени натянуты, и краткие сцены взаимодействий членов семьи перед торжеством дают возможность убедиться в этом. Несмотря на внешнее соблюдение неких семейных ритуалов, очень быстро становится понятно, что у каждого здесь на душе груз — то ли от знания какой-то страшной тайны, то ли от ее незнания, но понимания, что нечто здесь висит в воздухе, и это вовсе не канделябры.

Все проясняется довольно быстро, когда во время праздничного ужина из недр пропахшего нафталином шкафа вываливается скелет, причем из таких, о которых в приличном обществе предпочитают не говорить, потому что тема слишком щекотливая. Вечер перестает быть томным. Всеобщее замешательство, смущенные усмешки, брови домиком, перешептывания, и в итоге «сделаем вид, что ничего не случилось, и все это — просто неудачная шутка»… общественность слегка зависает, когда ее бесцеремонно тыкают носом в чудовищные подробности частной жизни уважаемых людей. И здесь Винтерберг очень здорово поймал в объектив стандартную модель поведения светских лицемеров в нелицеприятных ситуациях. У него вообще все получилось реалистично — и манера съемки, похожая на любительские записи семейных событий «на память» и создающая у зрителя эффект присутствия, и на редкость живая актерская игра, как в полудокументальном фильме. А главное, что из простого сюжета и минимума декораций вышло неординарное творение, которое как зеркало отразило очень многие установки и тенденции окружающей действительности, которые не внушают оптимизма. Пожалуй, единственной ложкой ванили в этой бочке дегтя становится финал в традициях катарсиса, когда во время грозы поднятая из глубины пруда мутная жижа оседает, и вода становится чистой и прозрачной. Так и здесь, пройдя через разоблачение и унижение, выплюнув из себя скрываемую много лет правду или просто узнав ее, каждый из героев становится самим собой — уже не спрятавшимся под маской актером «в образе», а собой настоящим, нормальным, насколько это вообще возможно, человеком со своими пороками и ошибками.

Для меня одним из самых важных критериев качества фильма всегда являлся собственный эмоциональный отклик. В случае с «Торжеством» это был даже не отклик, а скорее львиный рык — при просмотре настолько сильно держал нервы натянутыми, настолько глубоко затронул при всей своей неоднозначности: без саундтрека, некрасивый визуально, снятый на ручную камеру в лучших традициях Догмы 95. Да и сам сюжет режет по живому, потому что даже в современном раскрепощенном обществе темы педофилии и инцеста пока еще не считаются нормой, но, тем не менее, имеют место. Об этом много говорят, обличают, обсуждают, когда речь идет об абстрактном явлении или каком-то незнакомом человеке. Но что странно — когда такой факт вскрывается в непосредственно близком окружении, происходит нелогичная реакция. Редко, когда в сторону извращенца летят камни и слышатся громкие порицания. Наоборот, весь спектр от поведения страуса, спрятавшего голову в песок, «тактичной» отстраненности, до постановки вероятности проступка под вопрос и попыток перевода все в шутку. Все оттенки банального равнодушия, которое является причиной слишком многих преступлений, чтобы не считать его самым что ни на есть полноценным злом.

«Торжество» — как раз об этом. О преступлении с отсроченным наказанием, которое могло и не состояться вовсе. О лицемерии почтенного общества, которое предпочтет подогнать самую чудовищную ситуацию под рамки нормы, но не решится на открытое выражение радикального отношения к вопросу. О равнодушии, когда на алтарь внешнего благополучия семьи кладется судьба каждого из ее членов. О да, все несчастливые семьи несчастливы по-своему.

Как резюме, отмечу, что фильм удался. Даже если итоговые оценки у тех, кто посмотрел его, расходятся в определениях от «шедевр» до «трэш», он отпечатывается в памяти. В худшем случае — из-за провокационной темы и боли в глазах от дрожащей камеры, в лучшем — из-за мощного эмоционального воздействия, заставляющего мыслить не только категориями добра и зла, но и смежными — у меня, например, так вышло с глубокими размышлениями о природе равнодушия. В общем, каждый найдет свое, никто не уйдет обиженным…

9 из 10

Иной раз читаешь комментарии людей к какому-нибудь «гениальному» фильму и понимаешь, что всё, что касается этого самого опуса — в твоём понимании, лишь очень индивидуальные впечатления. Что хорошего в том, что не сильно удивляет, а в большей степени только провоцирует. А этого просто много и оно не сильно не удивляет.

В большом доме намечается торжество. На юбилей отца большого семейства съезжаются родственники. Стол накрыт. Праздник начинается. Старший сын произносит первый тост. Никто не подозревает, что собравшимся нарядным гостям предстоит услышать удивительную правду.

Раздражает хаотичное, дёрганое, подчас намеренно бракованное изображение. В данный момент, я совершенно согласен с рецензией Кудрявого, хотя это бывает крайне редко. Манера съемки, будто из детективной хроники, когда ловят как-нибудь типов и орут им «руки вверх». Понимаю, что это принцип догмы, но «Догвилль» Триера смотрится с большим интересом.

Стилистика известнейшего провокатора Триера, который после каждых двух фильмов придумывает очередную «фишку», типа в каждом фильме показывать что-нибудь запретное, типа очередного извращения, ну или просто письку показать… Ух, как это восторгает и провоцирует тех, кто воспитан в пуританских манерах и просто тех, кто любит повозмущаться. А мне просто не нравится, когда триер пытается провоцировать, а на меня совсем не действуют его провокации и в голове лишь одно — зачем ещё снят фильм, ради провокации? Чтобы хомячки начали возмущаться? Мне вот вообще по барабану, когда какой-нибудь чудик показывает на камеру свою пятую точку или женоподобное существо демонстрирует свою грудь. А в чём особая задача, как художника, не понятно. Вызвать бурю эмоций? Их нет, я не ведусь и не придумываю дополнительные смыслы. Хорошо, что Томас Винтерберг ограничился только таким опытом, как «Торжество». Если бы не «Охота», то я бы не обратил внимания на этого режиссёра.

Фильм, на любителя, причём редкого… Догма, не догма, не более чем временная прихоть экспериментатора и провокатора. Не сильно интересная история, не обогащённая чем-то художественно крепким. Возможно, эта унылая ерунда кому-то будет интересна.

Люди (я, вы тоже) иногда сидят за одним столом с ничтожеством. Не у всех хватает ума понять меру этого ничтожества. Если и хватает, то мало кто встаёт из-за этого стола. Самые ничтожные смеются не самым смешным шуткам ничтожества. Другие молчат, но не встают. И только единицы бросают в глаза ничтожному человеку правду. И если этой единице удастся добиться правды (а это в реальной жизни бывает редко), тогда те, кто лебезил и унижался, первыми начнут топтать поверженное ничтожество. И только тот, кто добился правды, поймёт растоптанного человека, простит, и пожалеет. Мне кажется, об этом — «Торжество».

В сценарии много натяжек, но так надо. К сожалению, только педофилия может смутить зрителя. Не смутит убийство, предательство, измена — это всё мелочи в кинематографической табели грехов.

Фильм очень драматичный. Порой это театр — на одном нерве, не оторваться, не расслабиться. Винтерберг умело, отстраненно ведёт нас за собой. Сначала достоевские скандалы в благородных собраниях, потом фильм ужасов. Самые страшные герои — это не пришельцы и чудовища, а обычные такие люди — подхватывающие песенку о неграх, танцующий в паровозик, рассуждающие про жратву. Потом достоевский финал. Кульминация. Гул голосов нарастает, человек уходит. Сказать правду. Но сострадание важнее правды.

Этот фильм хорош всем. С какой стороны не посмотреть. Безупречная форма и многозначительное содержание. Легкий и непринужденный повествовательный стиль. Безумная, не знающая никаких правил и тем самым выхватывающая суть происходящего камера. Создатели фильма допускают возможным не соблюдать резкость или не замечать подрагивание камеры. Представляю, как раздражался бы знатный перфекционист Висконти. Но, у Винтерберга получается оставить целостный визуальный оттиск — сплав напыщенно торжественных настроений, в котором пребывают участники действа. Мы ведь, зрители, оказываемся рядом с ними. За тем же столом. Случайные свидетели семейного разоблачения, или как сейчас сказали бы «каминг-аута».

Только вот, я бы не стал привязываться к сюжету. Суть разоблачений — конечно же не более, чем умелое отвлечение от главного. Та легкость, с которой отца семейства один из сыновей обвиняет в педофилии сопоставима с обвинениями в поедании младенцев или в ночных полетах на метле. Это что-то несуразное, похожее на неудавшуюся шутку. И вот тут, вместо того, чтобы прочувствовать психологизм ситуации, автор наслаждается абсурдом. Ведь, долгое время никто из присутствующих, равно как и мы, приглашенные лично мистером Винтербергом зрители, попросту не могут определиться с тем как реагировать на происходящее. Впрочем, можно ли уверенно утверждать, что в фильме всего один злодей? Разве обслуживающий персонал откровенно не шарит по карманам? Разве самый «невинный», на первый взгляд брат, не свински поступает по отношении к своим женщинам? Разве так невинна мать? А разве не все участники застолья распевают расистскую песню, весело и бравурно?

Виноваты все. Виноваты дети. Виноваты родители. Виноват Гамлет и Йорик. И в этой жестокой истории Винтерберг осторожно поддергивает один из самых явных нервов современной Европы — ответственность за те деяния, которые сотворило прежнее поколение. Получается, что все те вопросы о которых Триеру пришлось прямо кричать в «Европе», Винтерберг лишь элегантно косвенно обводит в скобки. Не говоря прямо ни единого слова упрека или осуждения. В конце концов, перед нами ведь не более, чем фантазийная зарисовка, аллюзия на «Гамлета». Не более. В этом и вся авторская многозначительность.

9 из 10

Это вторая картина (после «Jagten»), которую я смотрю у Томаса Винтерберга. И снова в центре внимания педофилия. И снова это отвлекающий манёвр. Уж не знаю, чем режиссеру так близка сия тематика, но использует её он на славу. Прежде всего, я имею ввиду пальмовые ветки, в той или иной номинации. Что еще хотелось бы отметить, так это динамичный монтаж Валдис Оскарсдоттир. Учитывая всю специфику формата догмы-95 и ручной съемки, конкретно в этой картине сюжет держит у экрана. Во многом благодаря быстрой и грамотной смене кадров.

Теперь к самому сюжету. Предлагаю обратить внимание на слоган фильма — «В каждой семье есть тайна». По умолчанию подразумеваются семьи, в которых есть дети. Под тайной — страшное слово «воспитание», а точнее его методы. Некоторые родители умеют мягко подводить детей к взрослой жизни, знакомить их с ответственностью, большинство — нет. И это большинство использует примитивные, проверенные еще их родителями способы подавления личности. Такие, как порка, наказания, затыкание рта и прочее. То есть, всё то, чему подвергается герой Ульриха Томсена после своих речей. Согласитесь, поведение гостей выглядит более чем странным, если принимать слова буквально. А объясняется оно очень просто. Когда дело касается воспитания собственных детей, каждый из них готов до последнего отстаивать свои родительские права, и логично считает, что политика невмешательства есть благо. В смысле, воспитывайте своих детей как хотите, и не мешайте нам. И ничего, что это воспитание не имеет ничего общего с любовью, главное свято уверовать в свою непогрешимость. Именно поэтому покушение сына на авторитет родителя не вызывает у них одобрения. Замените член отца на ремень и всё станет на свои места. «Подумаешь, порка, с кем не бывает. Ты ж, наверно, провинился…» — про себя думают гости и гонят прочь угрызения совести. Однако напряжение нарастает и после громких слов героя про «убийство сестры» им уже становится не по себе, хочется сбежать, уйти от той самой ответственности. Погибшая сестра олицетворяет собой детство, что является во снах, и то в кошмарах. Несмотря на давление, наш герой не сдается и снимает нимб с отца, а заодно и с матери. Правда торжествует. Недаром в детстве он был самым диким, окончательно его волю так и не сломили. И отец не может дать ответ на вопрос ребенка — зачем так надо было издеваться.

Младший брат — это отдельная песня. В частности, на его примере можно увидеть отсутствие какого бы то ни было воспитания, в свое время родители просто скинули с себя ответственность на чужие плечи. Безвольный человек, он даже за свои вещи не в ответе, не говоря уже о собственных детях. Официантов же можно рассматривать как символ послушания детей, которое не вечно. Как видно из последних сцен, контроль утерян. Тем самым режиссер отвергает слепое почитание родительского авторитета, его надо заслужить. В образе милых официанток, заигрывающих с братьями, нам является любовь. Любовь, которую родители поставили на службу. Ну и негр — вишенка на торте, суть не такой как все, вопреки цвету кожи светлая сторона личности детей, их право на свободу быть собой.

Кому угодно фантазировать на тему инцеста, пожалуйста, ваше право. Но тогда от вас ускользнет хэппи-энд — return to innocence.

Торжество первый фильм из серии «догма 95» получился каким и должен был получиться. С соблюдением всех правил этого документа, приблеженно к реальности. Без особых эффектов и т. д.

По-моему слово «Торжество» абсолютная противоположность всему происходящему на экране. Здесь оно только формально, оно как-будто нарисовано. Торжество илллюзия в этом фильме. Его не может здесь не в коем случае быть.

Как раз таки основная проблема в фильме эта иллюзия. Все так красиво, все счастливы. Хотя за этой маской скрывается такое как ПРАВДА, действительность! Но никому почему-то нехочет раскрывать себя выходить за рамки КАК БЫ ПРИЛИЧИЯ. Хотя с такой действительностью никто не мирится.

Но все родственники, знакомые закрывают глаза на происходящее. Да вообще люди закрывают глаза на все и надевают маску доброго, хорошего человека.

Но ведь разве не учат нас быть честными не врать и не делать того что не хочешь?Куда то все это исчезает. И главный герой просто уже не выдержывает и в самый момент «Торжества» выплескивает всю суровую правду о своем отце. Можно подумать как он тепрел такое? Его отец погубил его сестру и теперь после своего грязного прошлого он может спокойно Праздновать свой день рождения??!!Не получив наказания? Ведь за преступлением всегда следует наказание.

Итак получилась отличная кинолента приблеженная по максимуму к действительности. Можно даже сказать даже не фильм, а реальность. Реальность такая, какая она есть. Другого нет…

9 из 10

Давно подбиралась к этой картине, слышала о ней много нелицеприятных отзывов, но не думала, что она будет так тяжела и произведет такой же эффект как например «Догвиль». Очень страшное, обнаженное кино, снятое без лишних эффектов, одной ручной камерой, как и принято в уставе Догмы, авторами которой являются Триер и Винтерберг. Тема насилия в семье раскрывается очень прямо и в лоб, просто не давая шанса на хоть какой-то выдох со стороны зрителя.

Я не знаю кто в этой семье был бОльшим чудовищем — отец, к которому трудно подобрать эпитеты, или мать, которая все знала, но молчала аж 30 лет. Не знаю каким мужеством надо было обладать старшему сыну, чтобы на красочном юбилее всеми уважаемого отца открыть перед гостями эту больную и жуткую правду. То как деформировала эта правда всех участников Торжества, режиссер показывает полтора часа почти выматывающей съемки.

У скандинавов ледяное сердце, не понимаю как 28-летний тогда Винтерберг так, почти играючи, обнажил и вскрыл этот самый страшный нарыв, который только можно представить в обществе.

10 из 10

Начинаю любить скандинавское авторское кино. Начав знакомство с «Довольно доброго человека», я случайным образом обратил взгляд на Томаса Винтерберга. В основном, будучи наслышанным об успехе его «Охоты». Знакомство с кино под авторством Винтерберга я решил начать с его самой известной ленты.

«Торжество» с первых минут напомнило какую-то обычную домашнюю съемку крупного празднества. Собрались дети, родственники. У каждого из них своя жизнь и свои проблемы. И отношения между ними всеми далеко не самые идеальные. Такое часто встречается в реальной жизни: когда сестры конфликтуют с братьями, а сыновья с отцами.

Главный конфликт основан на тяжелом грузе на душе старшего сына отца семейства. С первых минут, замечательно сыгранный Ульрихом Томсеном герой показывает всю грусть, тоску и печаль, присущую тому, кто потерял самого дорогого и близкого в жизни человека. Все эти эмоции, а также собака, зарытая в их семейном саду, не давали ему жить нормальной жизнью.

Что он хотел получить от того, что все узнают ту «жуткую правду»? Думаю, каждый определяет для себя сам. Ясно одно: раскрыв истинное лицо своего отца перед всей семьей, он наконец-то таки испытал облегчение. Тот тяжелый груз на его душе, так ярко выраженный в лице, в глазах, в поведении Кристиана, был сброшен. Позволив ему начать жить по-настоящему.

Все в этом фильме определенно заслуживает хорошей оценки. Замечательная игра актеров, таких как Ульрих Томсен, Томас Бо Ларсен, Хеннинг Моритцен и др. Замечательная операторская работа. Очень интересный сценарий, который не дает оторваться от экрана и копать глубже и глубже, в поисках зарытой собаки.

И, несомненно, режиссерская работа, которая стала определенно хорошим началом для Догмы 95.

10 из 10

На респектабельную загородную виллу съезжаются многочисленные домочадцы и гости хай-класса, чтобы отметить 60-летний юбилей хозяина дома Хельге Клингенфельдта. Но первый же тост старшего сына Кристиана оглушает собравшихся шокирующим откровением. Оказывается, убеленный сединами добропорядочный буржуа и почтенный отец семейства, долгие годы растлевал своих детей, что и стало причиной самоубийства одной из дочерей.

Несмотря на последовавшее замешательство в рядах гостей, адекватного взрыва эмоций не случается. Все сглатывают горькую пилюлю и продолжают чинно потреблять пищу с богато сервированного стола. Тогда Кристиан делает второй разоблачительный выпад, после чего его объявляют сумасшедшим и спускают с лестницы. И лишь зачитанное под занавес прощальное письмо заставляет ряды гостей дрогнуть. Но и то, скорее, по причине окончательно испорченного аппетита, нежели из-за услышанной страшной правды…

Обратившись к реальному случаю из жизни, о котором режиссеру поведал некогда один из его знакомых (правда, тогда гости, услышав жуткую правду, тут же разошлись, чего авторы, естественно, не могли себе позволить в картине из чисто драматургических соображений), Томас Винтерберг жестко интерпретировал одну из самых актуальных фобий конца ХХ столетия — страх перед инцестом.

«Торжество» аккумулирует в себе постулаты конфликтов Бергмана и Уильямса, Чехова и Олби. Притом что режиссеру чужды любые социальные разоблачения и антибуржуазный пафос, концентрация страстей человеческих достигает здесь шекспировских масштабов. Семейный конфликт приводит к тому, что патриарха-юбиляра все же смещают с его трона. Стараниями старшего сына умело пользуется младший отпрыск:, который уже к исходу «праздничной церемонии» берет на себя бразды правления.

Нервная динамичная манера съемки, стилизованная под любительское home video, вполне может вызвать у кого-нибудь идиосинкразическую реакцию, а то и приступы ЦП. При очевидном пренебрежении молодого режиссера к «святая святых» — кинокамере (все снималось на мобильную и легкую цифровую видеокамеру, и, будучи смонтированным, переводилось на кинопленку), фильм отличает виртуозность формы. Его дробный, неровный ритм наполняет экран той витальной энергией, которая привносит в зрительские чувства искомый авторами дискомфорт.

В 1998-м году эта картина произвела настоящий фурор на фестивале в Канне. Но, главная ее миссия заключалась в другом: именно Festen положил начало манифесту «Догма-95», получившему вскоре всемирную известность. В «Догме» амбициозные датчане во главе с Триером обозначили те правила, по которым собирались снимать фильмы, и которые, на их взгляд, должны были спасти кино от очередного кризиса. Судя по тому, что у них вышло, «Догма» появилась в нужное время и в нужном месте.

В 1995 году был создан манифест «Догма 95». «Догма»-это список правил, по которому должно сниматься кино, одно из правил: достоверность, т. е. у зрителя должно создаваться ощущение, что все происходящее на экране «домашнее видео», «… фильм не может происходить там, где установлена камера; наоборот, съёмка должна происходить там, где разворачивается фильм…» Создателями Догмы являются Ларс фон Триер и Томас Винтерберг.

«Торжество»-это первый фильм снятый по правилам «Догмы», на Каннах эта картина номинировалась на Золотую пальмовую ветвь, и это еще не все, фильм «Торжество» получил награду от Европейской киноакадемии как открытие года, и был номинирован на множество премий, на многих кинофестивалях. Сюжет «Торжества» очень интересен, он развивается далеко не с первых кадров, однако за полтора часа, мы успеем увидеть очень много: взаимоотношения в семье, проблемы и радости каждого ее члена и все это будет происходить на фоне внезапно вспыхнувшего скандала.

Что может быть лучше, чем празднование юбилея своего родственника? Еще лучше, если празднование будет в огромном особняке, у каждого гостя своя комната. Торжество обещает пройти грандиозно!

Церемония начинается, гости садятся за столы, на которых чего только нет: и изысканная еда, и дорогой алкоголь, каждый может выбрать на свой вкус. По традиции все должны произнести тост. С него-то все и начнется.

Сын юбиляра в своем тосте расскажет, отвратительную историю «когда папа принимает ванну»… Всех гостей это повергнет в шок, но никто не поверит рассказчику.

На праздник каждый член семьи надел «маску» скрывающую настоящее лицо. Чем ближе конец, тем прозрачнее маска.

В конце концов, все решится, чтобы узнать хорошо или плохо, надо посмотреть фильм.

Под названием «Торжество» я подразумеваю не только праздник-юбилей, но и торжество правды над ложью.

Томас Винтерберг сумел создать замечательную психологическую драму, с элементами триллера.

Жестко сатирическая, резко реалистическая, гротескная трагикомедия. Это вам не гламурное кино с выверенными кадрами, красавцами-актерами и кучей стилистов за кадром, которые пудрят носы звездам-актерам каждый раз, как только слезы портят их макияж. Тут, милые мои, жизнь. И если вам кто-то отвратителен, но отвратителен как в реальности.

Все на своем месте. Полудокументальная съемка, небрежность, поспешность кадров, не всегда хорошее освещение — только полюсы. Это не типично кино, это, если хотите, грязное и мерзкое кино о людях и скелетах в их шкафах. Это — взгляд в замочную скважину высокопоставленного соседа, у которого на самом деле не все в порядке и он по уши в грязи. Это — плевок всем тем, для кого слащавые мордочки — главное (даже если они в этом не признаются). Это ирония над теми, которые живут с задранным носом, и над теми, которые по слабости душевной стелятся перед такими (да да, это я о той самой любовной парочке, которая каждый раз после дикой ссоры бежит в постель). Это взгляд на пафос и шик с другой стороны, с настоящей, «Торжество» срывает маски!

Но так же, это торжество бунта. Бунта формы и бунта содержания. Здесь все пропитано отрицанием. Здесь все клокочет, бьет дорогую посуду, плюет в лицо обыденности, плюет в лицо типичным характерам, плюет в лицо тому, что лицемерно улыбается годами. Здесь все кричит и борется.

Это Не красивое кино. И в этом его прелесть.

Такому кино я готова хлопать стоя!

10 из 10

Этот фильм я впервые посмотрела, когда не была знакома с творчеством Догмы. Я не имела ни малейшего понятия, что из себя представляет данный жанр.

Сюжет фильма достаточно запутан. В самом начале мы узнаем, что отец семейства очень уважаемый человек, к нему приезжает много народа, для того, чтобы выказать ему свое почтение. И уже с развитием сюжета мы понимаем, что и в этой семье есть скелет в шкафу. Очень странная смерть дочери приводит зрителя в замешательство. Проходит ещё немного времени и мы полностью погружаемся в жизнь семьи, становясь на пару часов её членами. Мы узнаем секреты по мере того, как тот или иной герой их нам рассказывает. И порой эти секреты повергают нас в шок.

«Каждая семья несчастлива по-своему». Это высказывание как нельзя кстати подходит к предмету нашего обсуждения. Мы видим несправедливость и безнаказанность. Однако ничего не можем с этим поделать. Главному герою не верят, его считают помешанным. Никто не хочет увидить горькую правду за пеленой красивой лжи. И только настойчивость главного героя, поддержка со стороны друзей помогают ему оправдаться в глазах гостей.

Мне очень понравился фильм. Его главной идеей является стремление к торжеству справедливости. Недаром же название фильма «Торжество». Это не простое определение праздника, это скорее абстрактное понятие.

Хотелось бы отметить мастерство Винтерберга и его оператора. Оригинальная съемка помогает зрителю проникнуться в идею и за картинкой увидеть суть.

10 из 10

Не буду вдаваться в сюжет, скажу лишь, что фильм действительно стоящий внимания, конечно не для всех, но решать то вам. Актерский состав отыграл просто великолепно. Сюжет не кидает вас во все тяжкие, вы находитесь на юбилее отца довольно состоятельного семейства и погружаетесь в действо, все настолько реально показано. Единственное что немного не понимаю обязательных принципов «догм»: сьемки одной камерой, отсутствие саундтрека и спецэффектов. Может это способ доказать зрителю, дать эффект присутствия в роли «оператора» сего действо. Но думаю немного более качественная картинка фильму бы не помешала.

8 из 10

У всех нас сложные отношения с родителями. Редко, кто может похвастаться абсолютным взаимопониманием с теми, кто дал тебе жизнь. Но, то, что произошло и продолжает происходить в этой семье, пусть уже и не так явно, не сравниться ни с какими обидами и недомолвками в среднестатистической семье.

Не знаю, как вам, но по мне мать этого семейства не менее виновна в том, что произошло, чем отец. Она видела, она знала, но она ничего не предприняла.

То, что случилось в далеком детстве, повлияло и на взрослую жизнь героев. Кого-то заставила покончит жизнь самоубийством, кого-то превратило в слабого, убого человека…

Торжество-это еще победа над собственным бессилием и немощью. Перелом, произошедший в голове. Возникшая вдруг смелость в душе главного героя изменила мировозрение не только его родственников, но и всех присутствующих гостей, по-началу не желавших замараться чужими историями.

Торжество-это кино, бьющее по голове, волнующее, настолько реальное. что перестает казаться чем-то невозможным. Отличная работа!

9 из 10