ЧП районного масштаба (1988)

-Коленька, милый, но в этой ситуации со знаменем я ничем не смогу тебе помочь

На первый взгляд перед нами скучное и односложное обличение мира бюрократов, предвестие развала империи. Несколько шокирующих сцен, демонстрация вопиющего цинизма и обезоруживающий финал. Ленту можно обвинить в конъюнктурности, но... Несколько моментов качественно выделяют ее из потока тогдашних чернушных и не слишком умелых картин.

Точность образов. Разве не абсурдно выглядит мужчина в костюме, который с красным знаменем идет по набережной Фонтанки? Он вроде бы и вправду вернул это знамя в тяжелой борьбе, но... Как зрителю не улыбнуться этому? Тем выразительнее оказывается прогулка со знаменем.

Не менее запоминается и сцена в сауне. После собрания комсомольская первичная организация показывает истинное единение. Прикрывшись простынями люди поют задорные комсомольские песни. Это так противоречиво, что просто не может не затронуть зрителя.

Точно такое же противоречие возникает и в квартире хулигана. Контекст предполагает, что нам придется столкнуться с жестокими гангстерами, а вместо них - скрипящая и стонущая, пережившая инсульт старушка.

Размышление о системе. Как правило пропагандистские ленты надрывно обличительны. Именно таким поначалу и кажется 'ЧП районного масштаба'. И сцена в сауне, и комсомольское собрание, и жестокие партийные нравы - все намекает на критику системы и признание ее неспособности противостоять реальным вызовам.

Не раскрывая всех деталей финала, нельзя не отметить, что он переворачивает 'чернушный напалм'. То, что кажется заплесневелым и изжившим себя неожиданным образом показывает волю к переменам. Другими словами, авторы лишь расписываются в том, что система куда более жизнеспособна, готова к трансформации.

Для меня большая загадка как так получилось. Как оголтелая жесточайшая критика перешла в глубинное восхищение? Не удивлюсь, если у авторов это вышло само собой, из бездны подсознания. Тем ценнее.

Актерская игра. Игорь Бочкин ведет весь этот фильм. Молодой мужчина должен одновременно и быть откровенным со зрителем, и показывать трусость, конформизм, приспособленчество. Сложная задача, но актер выдержал испытание. Во много благодаря его игре в наши дни именно 'ЧП районного масштаба' не выглядит морально устаревшей лентой среди картин конца 80-х.

В заключение не могу не напомнить и о том, что в модном ныне сериале 'Слово пацана Кровь на асфальте' есть несколько цитат именно на 'ЧП районного масштаба'. Параллели можно увидеть и в сцене комсомольского собрания, и в вырезанных кадрах отдыха комсомольцев в сауне. Однако это внешнее. Глубинно фильм куда более соотносится с 'Грузом 200' Балабанова. Но это уже основание для совсем иной, более предметной беседы.

7 из 10

Всегда пёрся от этого фильма. В своё время молодёжь ходила на него толпами в надежде увидеть одну из первых в Союзе сцен секса (гг сношает раком любовницу под речь Брежнева на каком-то съезде КПСС). Озабоченные патлатые юнцы ожидали, как минимум чего-то в стиле так называемого «немецкого порно» из видеосалонов с участием главного героя Николая Петровича (Семёновича?), но получали лютый стёб тогдашнего политического уклада после чего (если досидели до конца) разочарованно уходили по домам смотреть аэробику.

Вообще все эти комсомольские бесы (как писал тут кто-то) были не только пионерами приватизации и организаторами первых банков и первыми долларовыми миллионерами-миллиардерами, но и членами фарцовочнывх сетей. Связанная одной ВЛКСМной цепью комса постепенно выродилась в мафиозную структуру. И куда только смотрел Павел Корчагин? В те стародавние времена комса имела не только тепленькие должности, но и занималась другой более важной для народа функцией, а именно оборотом дефицитных иностранных товаров. Миллионы авангардной советской молодежи шли в комсомол, вступали в партию, продавали свою душу только чтобы прикоснуться вот к этой вот Америке. Попить виски. Жевать жвачку. И носить джинсы. Джинсы. Это сколько же вожделения в одном этом слове «фирменные джинсы». Фирма. Теперь уже никому не понять, что в то время за джинсы убивали. Уже забыли, что такое белая кость КГБ, как валил народ толпами в МГИМО лишь бы удрать и прикоснуться к Западу, и какая же была престижная профессия моряка.

Нынешнее поколение школьников не знает что такое пионерская организация и всякие ВЛКСМы. Тогда вместо того чтобы смотреть порнуху и заниматься онанизмом школьник должен был сначала пройти посвящение в пионеры потом в комсомольцы. Находиться на всевозможных собраниях актива и партсобраниях. Вместо игр в комп, распития ягуароподобных напитков и курения спайсов школьник должен был посещать лекции по политграмоте уроки научного атеизма и такое прочее. Ну и что? Ну и что?

Куда делся Олег Кошевой и Зоя Космодемьянская? И вообще потеря знамени комсомольской организации это вам не кто-то собачий. Это серьезное преступление. Знамя оно священно как мумия Ленина! Ура! Ура! Ура! Тащемто актеры и сцены фильма просто супер. Особенно отличился, естественно, главный герой. Актер сыграл настоящего такого совкового номенклатурного маслёнка. Человека, у которого «ещё осталось желание работать» (как тут кто-то писал). Его окружение это, конечно же, ВЛКСМный гадюшник. Тут сразу же вспоминается заместитель гг тру номенклатурщик и приспособленец. Конечно, нельзя не отметить несколько запоминающихся сцен. Первая это когда при приеме в ВЛКСМ очередную партию ПТУшников герой вдруг засматривается на попу Эвелины Блёданс. Естественно сцена секса гг с любовницей и фарш. Одна из финальных сцен в маргинальной коммуналке. Ну и одинокая финальная сцена. В общем, фильм на века. Такое только раз в сто лет можно снять.

10 из 10

(на самом деле сто из десяти).

« — Вот так значит, да?» (с)

После прихода к власти Михаила Горбачёва, взявшего курс на гласность и перестройку, состоялся знаменитый 26 — ой съезд кинематографистов СССР, на котором были развязаны руки у доселе притесняемых авторов, чьи картины гадами лежали на полке. Но очень быстро, выданный киношникам карт — бланш привёл к тому, что отечественное кино стало вызывать отторжение у зрителя. Что в свою очередь послужило началом конца массового кинопроката в нашей стране, ибо ещё задолго до распада СССР — народ перестал ходить в кино, устав от бесконечной чернухи на экране. Разумеется, никто сознательно не стремился к тому, что бы вызвать у массового зрителя отторжение демонстрацией бытовой грязи в кино. Просто получившие неограниченную свободу, о которой в прошлом не могли даже и мечтать наши кино — мэтры, пришедшие им на смену молодые киношники — банально думали, что успех так называемых «проблемных» картин в том, что они подымают ранее старательно замалчиваемые темы: пьянства, разврата, мздаимства, наркомании и проституции, коррупции в парт бюро и правохранительных органах и так далее. Забывая, что прежде всего талант художника заключается в том, что бы сделать не только честное, но и качественное кино. Которое должно быть элементарно профессионально снято. Тогда как до камеры в «правдарубном» угаре, дорвались люди малопрофессиональные и неопытные. Которые свою неграмотность в профессии заменяли громкостью выбранной темы. В итоге снимая чудовищные фильмы, в которых было подчас решительно плохо абсолютно всё — от операторской работы и работы осветителей на площадке, до самих сюжетов и актёрской игры задействованных в кино молодых артистов. Неудивительно, что простой зритель переключился в те годы на просмотр видео с ранее табуированными зарубежным картинами. Они хотя бы сняты были на высоком техническом уровне!

Вот и данную киноленту, честно признаться — начинал смотреть с ощущением того, что увижу на экране очередную «перестроечную» чернуху. Однако режиссёр Сергей Снежкин, для которого это была всего вторая полнометражная постановка — смог меня удивить. Дабы и другие потенциальные зрители не сомневались, констатирую — «ЧП Районного Масштаба» — всё ещё советское кино. В плане того, что это ещё НОРМАЛЬНОЕ советское кино. С участием хороших артистов, добротной технической частью постановки и снятое ещё на вполне пристойную киноплёнку. Сценарий основан на одноимённой повести писателя Юрия Полякова, который собственно и написал её адаптацию. Сюжет повествует о том, как после очередной «необходимой по службе» пьянки, у комсомола попало знамя. Которое похитили неизвестные хулиганы, пробравшись ночью в здание райкома, где ко всему прочему совершили распитие портвейна и устроили акт вопиющего вандализма — разбили гипсовый бюст Ильича! Над карьерой молодого и перспективного активиста Николая Шумилина — являющегося 1 — ым секретарём краснопролетарского райкома ВЛКСМ сгущаются тучи. Стоящие над ним чиновники решают сделать молодого человека козлом отпущения, намекнув, что с мечтами о продвижении в горком герою пора попрощаться. Несмотря на то, что его прямой вины в случившимся нет, и оставившую незапертой окно сотрудницу уже сняли с занимаемой ею должности, это происшествие ложится пятном на репутацию Шумилина. Который и без того находится последнее время в стрессовой ситуации — его донимает любовница, грозится разводом и устраивает каждодневные скандалы истеричка — жена, коллеги достали своими частыми пьянками — ставя под угрозу его печень. Пропажа комсомольского знамени — становится последний каплей, которая переполняет чашу терпения главного героя. Заставив его сорваться и взяв слово на одном из комсомольских собраний произнести длинную речь — обвинение, в которой он нашёл «ласковое» слово как и своей должности, так и своим, решившим от него избавится начальникам…

Вновь поводом для создания фильма послужила нелицеприятная тема — разгул и распутство в ленинском комсомоле — который в годы брежневского «застоя» вообще превратился в карьерную лестницу для разного рода партократов. Которые лицемерием и выслугой добивались заветных должностей, обеспечивающих им сытую жизнь и блага номенклатуры. В этом плане весьма примечателен эпизод разговора Шумилина со своим замом — прытким пареньком, который ожидает возможности занять его место. Тот у него спрашивает, есть ли у него цель, и в чём она заключается. На что молодой человек честно отвечает — стать вторым в их организации. На вопрос, что же дальше — тот отвечает, что нечего. Зачем ему подниматься выше? Ведь оттуда больно падать придётся… Правы философы, считавшие, что идея умирает тогда, когда человек перестаёт в неё верить. К началу горбачёвской Перестройки в ВЛКСМ уже не верил никто. Не даром же, после выхода картины на экран, советская пресса писала, что само слово «комсомол» — стало вызывать у людей изжогу. Ибо к тому времени уже явственно обнажился кризис как советского строя, так и его ответвлений — одним из которых была пионерия и комсомол…

Замечательно свою роль сыграл молодой на тот момент артист Игорь Бочкин. Его Шумилин получился неоднозначным и сложным героем, которого всё же стоит пожалеть, поскольку он сам ещё не растерял уважение к своей организации. Это видно в сцене, когда он кидается с кулаками на малолетнего преступника, ухмыляющегося по поводу кражи из райкома комсомольского знамени. И то, как герой его прижимает к себе, когда наконец то смог вернуть утраченную реликвию. Как один идёт с ним по улицам города, неся на законное место. Хотя и понимает, что возвращение украденного скорее всего не вернёт ему должности. Ведь с своим демаршем на комсомольском собрании, он и впрямь погорячился… А финал у фильма открытый, хотя режиссёр намекает, что всё встало на круги своя, и что переживший невероятный стресс герой, за прошедшие два дня не вынес никаких уроков. Даже его надрывную искренность, впоследствии обернули ещё одной ложью — сделав обязательным для комсомольского активиста на выступлениях «устраивать духовный стриптиз» на публике. Хорошее, но сегодня уже основательно подзабытое кино эпохи советского заката…

Известно, что злободневное недолговечно. Конъюнктурное — продукт скоропортящийся, напрочь теряющий свой вкус в отрыве от породившей его эпохи, если только талант его создателя не поднимается над критиканством и обличительством, не прозревает (пусть порой и не вполне сознательно) за сиюминутным вневременное. И тогда фильм впишется в любой культурно-исторический контекст, в любом по-своему засветится — отнюдь не обязательно вызывая всегда одинаковые эмоции и сподвигая на одинаковые выводы, разумеется — и заживет своей, не зависимой уже и от создателя своего жизнью.

Совершенно неожиданно для себя самой должна признать, что «ЧП районного масштаба»,

фильм, который по воспоминаниям юности я бы не задумываясь записала в однодневки, смотрится до сих пор, и смотрится с интересом, — под новым углом зрения, играя новыми, скорее всего, сознательно не предвиденными и самим Снежкиным гранями. То, что в конце восьмидесятых воспринималось зрителем с щекочущим нервы возбуждением новичка в стриптиз-клубе (поскольку жанр фильма по тем временам более точно, чем «социальный стриптиз», и не определишь), от чего в девяностые тот же зритель плевался (будучи уже в курсе, что перемены, произошедшие в обществе, прежних хозяев жизни вознесли лишь еще выше, бросив в руки бывших комсомольских вожаков не трехкомнатные квартиры и не «Волги» с персональными шоферами, а целые заводы, шахты и нефтяные скважины), — сейчас, когда и возбуждение восьмидесятых, и горечь девяностых уже улеглись, а приметы брежневской эпохи прочно забылись, выглядит как жесткая сатира на любую вообще крупную и авторитетную организацию (компанию, фирму, корпорацию) — в России или на Западе, неважно. Лицемерная преданность корпоративным принципам (пусть воплощенным уже не знаменем, а фирменным логотипом), лицемерная же рабочая этика, при которой «друзей нет, есть подельники», грубый и безнравственный эмоциональный прессинг со стороны вышестоящих, профессиональное унижение нижестоящих, необходимость постоянно балансировать на лезвии, чтобы из тебя не сделали козла отпущения, работа не столько головой, сколько печенью, и не столько в кабинете, сколько в бане, невозможность расслабиться даже с собственной женой — ради материальных благ, немного превосходящих то, что имеет большинство — все это атрибуты работы не одного первого секретаря ВЛКСМ Шумилина. С подобным сталкивается ежедневно, ежечасно любой топ-менеджер любой крупной компании. Таким образом, как бы парадоксально это ни звучало, фильм, задуманный как размышление об издержках советской системы, не требует никаких сколько-нибудь серьезных сюжетных или смысловых измений для того, чтобы в римейке превратиться в критику западного, капиталистического общества потребления. Отсюда его удивительная современность.

Самое интересное в нем, однако, то, что Снежкину и Юрию Полякову (с существеннейшей помощью великолепного Бочкина в главной роли, разумеется) удается убедительно ответить на вопрос, на чем держится любая порочная система такого рода и как запустить механизм ее самоуничтожения. Причем со смелостью, которой до сих пор (и по вполне понятным, из выше- и нижесказанного следующим причинам) так и не набрались создатели сотен подобных историй, штампуемых ежегодно Голливудом и прочими разными бекбедерами. Цементом, скрепляющим людей в объединениях подобного рода, является лицемерие, точнее даже так — не лицемерие, но молчание обо всем известных истинах. Вербализация их, воспринятая остальными не как резонерство Чацкого, но серьезно, искренне, с лучшими намерениями — и запускает механизм самоуничтожения. Страшно, когда тебя объявляют сумасшедшим за неудобную правду, которую ты изрекаешь. Но страшнее может быть в конце концов правда, к которой прислушаются и которой проникнутся…