Меньший среди братьев (1984)

Фильмов-экранизаций прозы Бакланова не очень много, но почти каждый из них по-своему интересен (от весьма мейнстримных в своей советской эстетике, наподобие «День и вся жизнь» до невиданной для отечественного кино деконструкции производственного жанра в «Познавая белый свет» Муратовой). Однако «Меньший среди братьев» интересен скорее как пример позднесоветской эклектики. «Виноват» в этом и сценарист. Его роман, как бы раньше сказали, «поднимающий волнующие наших современников многочисленные нравственные вопросы» и «до сих пор заставляющий сверять время с тугим пульсом Великой Отечественной войны, который до сих пор слышен и в наши мирные годы» не причислить к писательским удачам. Для изображения на экране «современной жизни» он подходит так же, как бронтозавр может иллюстрировать успехи диетологии и пластической хирургии. Режиссер, конечно, пытается справиться с окостеневшей формой официальной прозы, но это ему слабо удается. Проблема тут в том, что Бакланов как представитель военной литературы, в общем-то, всегда пишет о прошлом, а настоящее важно только в ретроспективном наклоне. Пресловутый нравственный императив позволяет увидеть в настоящем только какие-то разрозненные картины, сатирические по преимуществу: бегство за материальными благами, борьба за руководящие должности, суета сует вместо реализации глобальных замыслов. Все время не оставляет впечатление, что режиссер идет на поводу романа, а не пытается реализовать свое собственное видение. Главный герой полностью индульгирован: у него есть жена, но есть и любовница. Никакого морального вывода из этого нет. Такое впечатление, что рефлексирующий по делу и без дела герой уже оправдан тем, что он все время рефлексирует. Как же такому человечищу не простить его слабость воли, хотя другим она не очень-то прощаема. По справедливости, этот фильм, конечно, находится на границе перестроечного кино. Слишком уж бросается в глаза холостой ход государственной машины. Все чем-то заняты, но все напоминает некий условный церемониал, в котором «все ходы записаны» и все роли распределены. Еще немного, и кажется, что фильм станет чем-то вроде чеховской «Скучной истории», где такой же профессор погружен в мелочи своего старческого бытия и не знает, как толком ко всему этому относиться. Однако, нет. Режиссер и сценарист упрямо возвращают нас к нравственному императиву и тугому пульсу, но смотрится это все не на последнем дыхании, а разве что на последнем издыхании. Это не их вина, скорее дело в самом времени, оно еще не очнулось от медленного ритма застоя 70-х, и, думаю, подобные ленты тогда воспринимались как достаточно критичные и в меру вольнодумные. Все же симпатично, что главными героями выведены интеллигенты, а не рефлексирующие прорабы и философствующие агрономы. Вместе с тем эта интеллигенция именно книжная и экранная. Даже изъясняется она на каком-то малоестественном и выспренном языке, не в силах сказать так, как говорят в реальной жизни.

В общем, муха в янтаре — диковина интересная, но разве что своим попаданием в этот янтарь. Для Бакланова и Турова время практически остановилось, хотя оно как раз в те времена стояло буквально на низком старте, чтобы помчаться катастрофично стремительно к тому, что позднее назовут последними годами уже навсегда ушедшей в прошлое страны.