Спермопоедательницы 8 (2008)

«Если природа сделала женщину отличной от мужчины, то общество сделало ее отличной от человека». Эти слова Суламифи Файерстоун не вынесены в эпиграф ввиду нескольких соображений. Во-первых, порой эпиграф, цитирующий блестящего классика-стилиста, водружает слишком высокую планку, до которой весь последующий текст дотянуть не в состоянии. Таким образом, автор заведомо ставит себя, если не в проигрышное, то, по крайней мере, глупое и нелепое положение — он как будто сдается на милость чьего-то авторитетного мнения, и все последующие его рассуждения выглядят бледной тенью слов какого-нибудь Льва Николаевича. Во-вторых, эпиграф задает слишком мощный лейтмотив, он — как розыгрыш дебюта в шахматах, от которого иногда зависит почти все. И бедный автор, вполне осознавая это, идет на поводу у того же Льва Николаевича, подстраиваясь под смысл его витиеватых слов и выжимая из собственного сочинения лишь то, что необходимо для раскрытия закамуфлированной в эпиграфе идеи. Наконец, в-третьих, автор этих строк не переваривает эпиграфы, они кажутся ему такой же безвкусицей как кроваво-красная звезда на вершине мохнатой новогодней елки.

Однако же, начать с чего-то было необходимо, и я решил начать со слов госпожи Файерстоун (знающие английский язык заметят, что это говорящая фамилия) — хлестких, злобных и надменных, как слова любой феминистки. В них полным-полно вызова и провокации; рецензия, благодаря им, берет мощный низкий старт и устремляется в свой скоротечный спринтерский забег.

И все-таки к делу. Известно и подтверждено, что женщинам зачастую приходится прикладывать много больше усилий для получения сексуального удовлетворения. И наоборот, у мужчин часто возникает иная проблема — они слишком спешат, берут количеством, а не качеством своих попыток и оставляют свою партнершу за бортом мерно покачивающейся ладьи удовольствия. Подобная физиологическая несправедливость испокон веков служит богатой почвой для пересудов, жестоких шуток и подростковых комплексов. Она же делает из женщины пресловутый объект сексуальной эксплуатации, рабыню, механизм для мужских утех и в конце концов — рожательную машину. И еще одно: в половых взаимоотношениях (да, пожалуй, и в социально-бытовых) мужчина по невыясненным причинам занял место лидера, инициатора, базиса, принуждая женщину плестись в хвосте, подстраиваться под него, «играть по счету». По крайней мере, этикет учит мужчину именно этому. Все это создает в воспаленном разуме феминисток наподобие означенной Суламифи мрачную картину маслом: над сборищем угнетенных женщин возвышается, уперев руки в боки, мужчина-тиран, мужчина-деспот, мужчина-Калигула, который подчинил их только благодаря тому, что, пардон, может испытывать оргазм чаще, чем они.

Следующий момент. Оральный секс уже давно стал оплотом мужского превосходства. Согласно опросам общественного мнения, лишь каждая пятая женщина испытывает настоящее удовольствие от куннилингуса, тогда как лишь каждый пятый мужчина предпочитает минету обычное соитие. С психологической точки зрения (которая почему-то является привилегией тех же феминисток) мужчина наслаждается не самим процессом, а тем фактом, что его партнерша остается не у дел, что все здесь происходит ради него, любимого, что ему добровольно позволяют утвердиться в качестве лидера…

Несколько предшествующих абзацев ретивый редактор мог бы забраковать с легкой душой, если бы понимал, что все феминистские выпады и война полов не имеют никакого отношения к высшему проявлению взаимодействия мужской и женской душ — к любви, больше того, они полностью дискредитируют любовь и уводят на второй план. Ergo, любовь и феминизм несовместимы по определению — вне всяких сомнений, также, как любовь и мужской шовинизм. Это примерно то же самое, что попытка организовать военный союз двух мощных милитаристских государств, каждое из которых пытается стать лидером в этом союзе и тщится навязать другому мнение о себе как о неотъемлемом и превалирующем элементе их симбиоза.

Подобное положение вещей прискорбно и печально. Помощь спешит из дальних заокеанских степей. Оттуда, откуда ее не предполагалось — с просторов порно-индустрии. Суду почтенной публики представлена картина «Спермопоедательницы 8», нехитро, но веско повествующая о женщинах, единственной страстью которых в их ненасыщенной событиями жизни является оральное удовлетворение мужчины.

Условный сюжет и почти отсутствующие диалоги, кажется, не дают нам шанса разобраться в этих женщинах — кто они, как живут, кого любят и ненавидят, какие автомобили и мужчин предпочитают. Но оказывается, что подобный подход нивелирования персонажей должен заставить зрителя понять: важно не то, кто они, но то, что они делают.

А делают они следующее: они кладут на алтарь мужского самолюбия и эгоцентризма собственные честь, достоинство, приличия и предпочтения. И получается, что минет — акт высшего женского самопожертвования, акт, который не способен понять мужчина, ведь он — представитель «худшей» половины человечества, той, которая лежит на диванах и смотрит футбол.

Женщина делает все, чтобы обратить внимание на себя, на свою неизрасходованную нежность и готовность отказаться от самой себя ради любви к своему мужчине.

«Спермопоедательницы 8» пытаются (увы, тщетно) примирить черное и белое, верх и низ, инь и ян, мужчину и женщину в размашистом акте тотальной любви, в котором все достается мужчине. Пусть так, лучше это, чем феминизм и война полов.

Нынешний выпуск «Спермопоедательниц» отличается от предшествующих частей, прежде всего, символикой. Не нужно ходить далеко за примером — само название выглядит крайне символичным. А именно цифра восемь, что суть бесконечность, вздернутая на высокие дыбы. Режиссер этого фильма-пророчества словно говорит: «Если вы не будете поступать так, как поступают героини моей картины, круг замкнется навсегда, заключит в себе вас, и вы останетесь почивать на лаврах собственного феминизма или эгоизма, что есть в некотором отвлеченном смысле одно и тоже».

Хочется добавить, что мужчина не умеет воспринимать в женщине ничего, кроме ее сексуального потенциала, лишь потому что женщина прекрасна. В ней прекрасно все — и внешность и внутренний мир. Да вот только мужчина настолько ограничен, что не желает зрить в корень. Ничего личного, говорит он. Нахал! — восклицает женщина. Но что в этом плохого? — урезонивающе спросим мы. Каждый любит так, как умеет. Кто-то — ушами, кто-то — сердцем, кто-то — телом, а кто-то — головой.

10 из 10