Долг (2007)

Такие картины, как «Долг» Ассафа Бернштейна, при всём интересе к ним в момент выхода, быстро теряются в фестивальных потоках локальной «актуалки на грантовой основе». Моссад для Израиля такая же болезненная тема, как холокост и в своём Отечестве наболевшим вопросам уделяется внимание, чуть ли, не государственного масштаба. Поэтому смена одной экспортной штучки на другую не концентрирует внимание международного зрителя без дополнительных бонусов. Нужно быть кем-то вроде Спилберга и снять нечто типа «Мюнхена», чтобы твой проект считали долгом посмотреть киноманы всея земного шара. Бернштейн, пока, не Спилберг, так что остаётся бонус, в качестве которого выступил голливудский блокбастер со звёздами первого эшелона. «Расплата» Джона Мэддена — добротный ремейк, эксплуатирующий оригинальный сюжет со всеми подробностями, но с эффектным размахом и идейным креном в сторону предсказуемой толерантности. Бонус обязан сшибать кассу и создавать рекламу первооснове для интересующихся.

«Долг» Бернштейна работает не на государственную идею, традиционно возвеличивающую деятельность израильских спецслужб и не призывает к миру во всём мире через «любовь к ближнему» или «непротивление злу насилием». Создателями движет уважение к человеку «на своём месте», делающему «своё дело», которое, в данном случае, сопряжено с делом целого народа. Человеку свойственно не только ошибаться, но стремиться свои ошибки исправлять. И не важно — агент ли ты на сверхсекретном задании или пенсионер в инвалидном кресле. Есть долги, не имеющие срока давности. Нацист из Биркенау давно стал ментальным должником каждого еврея, линии родственных связей которого оказались в газовом дыму скотобойных бараков. В новые времена садиствующий хирург стал улыбчивым гинекологом, но ширма не спасла от возмездия. В 1964 году «Ангел смерти» оказался под конвоем ангелов мести, но те его упустили, а остальному миру придумали ложь про пресечённую попытку к бегству с летальным исходом. Причуды рока оказали старику услугу, позволив разделить неощущаемое бремя с тремя юными идеалистами. Причина их поступка в трусости, карьеризме, стыде…да мало ли поводов толкающих на враньё. Идеализм хоть и весь вышел, но обмануть себя героям не удалось. Чувство вины изничтожило до глубины капилляров. В 1997 году они не только одутловатые старики, но и потерянные в угрызениях совести должники — одиночки. Один превратился в безвольного инвалида, другой в сентиментального алкоголика, а третья в сочинительницу завиральных баек про своё героическое прошлое в желании обмануть судьбу. Милосердный фатум дал-таки ещё одну возможность вернуть должок. Хирург как бы живой-здоровый, обосновался на Украине и собирается поведать о себе через СМИ. Надо ехать. Ясно, что другого шанса на исправление ошибок не будет.

Нервный рассказ Бернштейна построен по классическим правилам литературного политического детектива, к коему можно отнести, к примеру, советские экранизации Юлиана Семёнова. Когда важно не количество формальных динамичных приёмов, а интонации диалога, недоговорённости, уместное молчание. Цифровая съёмка не поражает визуальными изысками, подправленным на компьютере светом и каскадом крупных планов в духе телевизионного формата. Скудость выразительных средств не сказывается на эмоциональном драйве и аутентичности качественной актёрской игры. У персонажей нет никаких завлекательных атрибутов экранных шпионов. Пистолет, зажигалка с встроенным фотоаппаратом и шприц с химическим раствором. Не демонстрация боевых искусств, ни твердолобая решимость. Интеллигентные молодые лица чаще изображают страх, чаще сомневаются. Возникший любовный треугольник подчёркивает духовную неподготовленность и, в какой-то мере, оправдывает растерянность, приведшую к трагическому инциденту. Это не значит, что в Моссад берут абы кого и ничему не учат. Режиссёра интересует деятельность разведки лишь на уровне существования в ней ординарного человека, который проходит болезненный путь от глобальной цели священной мести к неуверенной попытке переосмысления прожитых лет, несмотря на дряблое тело, дрожащие руки и сухие глаза.

Любопытно, что миссия на Украину инспирирована заметкой в провинциальной газете, обнаруженной в Интернете. Опытные вояки так глупы и наивны, что верят сетевым сплетням? Вера в глупости и сожаление об ошибках — всё, что остаётся на исходе жизни. Бернштейн намеренно создаёт смысловой универсум для, казалось бы, сугубо национального вопроса, вписывая своих особенных героев в пантеон обывательских восприятий. Агент — тоже человек и о нём слово сказать надобно. Былые заслуги/неудачи не более важны, чем отношение к ним годы спустя. История, как и люди, имеет свойство дряхлеть и бесследно исчезать в небытие. Биографы бойцов невидимого фронта нужны не меньше историографов. Возможно, лжи станет меньше, а вторых шансов больше.