Перья в голове (2003)

Семейная пара жила тело в тело, душа в душу, мило — трогательно опекая своего прекраснодушного малыша, мирясь с соседями и терпя близких, поскольку обижаться было не за что, ни на жизнь, ни на кого — чуть ли не идиллическая картина счастья и благополучия, нарушаемая таящимся в перелеске парнем, наблюдающим за беснующимися птицами, временами экспериментируя над собой.

Дневниковые заметки фиксируют каждый день одиночества, сохраняя даты проб без указания цели и результата, храня в себе загадочность и целеустремлённость, покуда мужчина и женщина берут от жизни всё, делясь своим счастьем с сыном. Не предполагая, не предвидя, не гадая, а просто живя.

Кино оставляет впечатление отстранённо-целесообразной хроники одной трагедии, по обычаю, сваливающейся как снег на голову, сбивая сознание и выбивая из колеи. Режиссёр, кажется, хладнокровно и безэмоционально препарирует несчастье, избегая любого акцентированного проявления эмоций, минимизируя значение диалогов, ограниченных немногословными репликами, лишь подчеркивающими зияющую пустоту. Работа Томаса Де Тиера состоит в создании интуитивно воспринимаемых словосочетаний и визуальных связей, которыми он приводит в действие чувственный механизм восприятия короткой истории, которая выросла в емкий полновесный роман.

Славный мальчик Артюр, мгновенно расположив к себе искренностью и доверием, также внезапно исчезает, проваливаясь в никуда с намёком на безвозвратность, разламывая своей пропажей разум матери и цельность семьи. В созданной режиссёром сценарной конструкции определяющим является последовательность и сочетание действий, предельно ясных для выстраивания причинно-следственных фигур образной речи, к которой прибегает Де Тиер, хоть и не перегружая актёров, но требуя от них неподдельности, достигаемой органичной пластикой лиц и тел, становящихся элементами инсталляционных кадров, всерьёз претендующих на художественную силу, не скрывая эстетическую мощь.

Женщину не отпускает видение сына, а муж не знает способа удержать при себе жену. Не то помешательство, не то бессилие, не то…, не то…, не то… Они и сами не знают, что с ними происходит, да и никто бы в шокирующей трагедии не смог бы осознать происходящего, бессильный помочь удержаться в семье. Старый механизм не действует, но находится новый, приводимый в действие сомнительного вида подростком — натуралистом, играющим с собою, глядя на игры резвящихся птиц.

Ещё в начале, связав воедино природное естество всего сущего, проходящего цикл от рождения до обращения в тлен, тела человека или тушки упавшей птицы, разлагающейся в пене кислотных волн, кино предельно ясно обозначило своё продолжение, равно как и его результат, происходящий из бесед с сексуально озабоченным юношей, в отличие от разбитого мужа, убеждающим мать в том, что жизнь продолжается и, оставив утрату прошлому, надо отдать себя будущему — молодому и крепкому, полному сил.