Кимоно (1999)

Солнечный день, зеленый лес, застывшую гладь асфальтированной реки рассекает авто. Резкий удар по тормозам, отзвуки невнятного скандала. Дверь открывается и некто выталкивает прямо на дорогу девицу в свадебном платье. Машина уезжает, невеста остается одна, растерянная, одинокая. Праздничный белый цвет ее пышного платья здесь неуместен, высоченные каблуки не приспособлены для ходьбы по болоту, ветки деревьев цепляются за фату. Потерянная, бредет она, сопровождаемая лесными нимфами, пока не находит небольшой домик. Внутри никого нет. Обессиленная, девушка ложится на постель и засыпает. И вдруг мир ее снов становится реальным, призраки оживают. Пространство леса оказывается непознанным, окутанным мистикой, тайной. Придет утро, история замкнется, перейдет на новый круг, снова из той же машины вытолкнут ту же невесту, и кто знает, сколько раз это было прежде, кто знает, сколько будет еще. Эта история оторвана от обыденного мира, ирреальна, сюрреалистична. Никто не знает, что происходит в там, где нет людских глаз. Никто не знает, какая тайная жизнь может там протекать.

Эту короткометражную работу талантливого независимого режиссера Хэла Хартли не стоит и пытаться осмыслить головой, логикой. Она ей неподвластна. «Кимоно» — это перенесенный на пленку сон, это плавное течение образов, это пустота, наполненная иллюзиями. Это «В прошлом году в Мариенбаде», но без Мариенбада, без богатых интерьеров, черно-белой картинки и бесконечных слов. Хэлу Хартли слова вообще не нужны. Мидзару, кикадзару, ивадзару: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Лесные нимфы, следующие за невестой, уподобляются двум из трех знаменитых обезьян — одна закрывает глаза, другая — уши. Третьей обезьяной становится сам режиссер, ведь его герои не проронили за весь фильм ни слова. Знаменитая формула о том, что если я не вижу зла, не слышу зла и не говорю о зле, то его как бы и не существует. Выброшенная на обочину девушка благодаря этому заговору неведения растворяется, перестает существовать в нашей вселенной, переходя в загадочный лесной мир.

Этот фильм попал в знаменитую коллекцию короткометражных «Шедевров мировой эротики» от Регины Зиглер, хотя обнаженной натуры здесь практически нет, а единственный физический контакт — бесплотный поцелуй призрака в плечо. Удивительно, как составителю антологии удалось уловить чувственность в плавных движениях камеры, в долгих планах, сменяющихся иногда вдруг дергаными, практически конвульсивными монтажными склейками, в прерывающих картинку изящных любовных стихах в стиле хокку. Это очень внутренний эротизм, рядом с которым даже самые нежные ласки влюбленных могут показаться грубыми и неаккуратными. Когда «Кимоно» заканчивается, сначала трудно выразить свое отношение к показанной истории, настолько она оторвана от привычных способов восприятия. Так, пересказывая кому-то свой сон, понимаешь, что тяжело увлечь собеседника, ибо это нечто настолько абстрактное и неподвластное осмыслению, нечто настолько твое и интимное, что другому этого зачастую просто не понять. Хэл Хартли увидел причудливый сон о брошенной невесте, затерянной в лесу. Это сложно воспринять, это сложно передать. Не потому, что ему удалось достичь глубин мысли, напротив, это очень простая и предельно визуальная работа. Просто не все смогут настроиться на эту волну.