Трава и вода (1992)

Совершенно случайно, обратив внимание на участие в создании картины Бориса Гребенщикова, наткнулся на этот поразительный фильм. Формально, «Перестройка» уже закончилась, но это кино относится именно к тому периоду, когда среди массы абсолютно бездарных, однодневных поделок, создавались уникальные вещи.

Голос Гребенщикова я услышал лишь читая финальные титры, но к тому времени Борис Борисыч был уже напрочь забыт, а я полностью растворился в атмосфере этой тонкой, искренне-живой ленты. Кино-воспоминание, кино-переживание перенесло меня в детство. И плевать, что между отрочеством моим и главного героя разница в 20 с лишним лет, мало что изменилось за это время. Семья, любящий, иногда немного суровый, отец, такой родной когда трезвый, бахвалящийся перед друзьями по пьянке. Сердитая, расстроенная мать, изымающая остатки пропитой получки. Пионерский лагерь, с долгими, хвастливыми беседами в палатах перед сном. Эротичная пионер-вожатая (в исполнении перестроечного секс-символа Ольги Толстецкой), физрук-ловелас, запретное озеро, купание в котором связано с риском быть отправленным домой. И, старшая по отряду Соня, цепляющаяся с дисциплинарными замечаниями к неразумному юноше, до поры — до времени не понимающему природы её приставаний. И, что-то новое, зародившееся в душе. Что-то ранее не ведомое, то, что оставляет позади пору невинности, время детства. То, с чего начинается «весенний бег».

Режиссёру удалось сплести из переживаний, ощущений, открытий главного героя искренне-эмоциональный узор, который делает кино очень личностным, легко и естественно происходит отождествление себя с пионером Ивановым.

И хотя в целом, жизнь в пионер-лагерях была далеко не сплошь романтичной, я искренне благодарен Виктору Тихомирову, за тёплые минуты пережитого детства.

10 из 10