Франкенштейн 90 (1984)

Роман Франкенштейн Мэри Шелли повествует о том, может ли человек стать богом и научиться создавать себе подобных. Сколько раз его пытались экранизировать, ещё в эпоху немого кино одним из первых ужасов стал именно Франкенштейн — надо сказать, что попытка была крайне удачной и даже сейчас, хотя за сто с лишним лет технологии скакнули на невообразимую высоту, она не может не впечатлить. Но каноничным стала всё-таки версия с неподражаемым Борисом Карлоффым, у которой впоследствии появились продолжения, кроссоверы с другими культовыми монстрами Юнивёрсал и превращённая в обыкновенное выкачивание из публики денег история благополучно загнулась.

А что если история Франкенштейна — не выдумка и этот человек действительно существовал? Что, если он вовсе не закончил так плохо, как в оригинале, а прожил долгую жизнь, оставив после себя потомков? Весьма любопытная теория, пришедшая в голову французам и воплощённая в моём сегодняшнем подопытном. Действие происходит в современности. Последний из рода Франкенштейнов так же, как и его далёкий предок, одержим всё той же идеей, но действует он согласно веяниям современной науки. Создать искусственный интеллект — для него это раз плюнуть и не надо мучиться с непредсказуемостью предыдущих вариантов монстра — это ведь программа, а не мозг живого человека, у которого любые тараканы могут отыскаться. Но программа программой, а человеческий фактор ещё никто не отменял — и получившееся в итоге существо больше походило на ребёнка, не понимающего, что такое хорошо и что такое плохо — надо было стих Маяковского ему читать, а не сажать перед телевизором.

Франкенштейна воплотил на экране неподражаемый Жан Рошфор, вот только не чувствовалось, что он отыгрывает с вдохновением, не чувствовалось в нём огонька, даже комедийные моменты смотрелись несколько вяло — не его это роль, как оказалось, ибо на экране предстаёт не одержимый идеей гений, а самый обычный человек, которого просто обязали воплотить в жизнь замысел его предка. Монстр — ваш покорный автор знает Эдди Митчела в первую очередь как певца, жаль, что он не спел за весь фильм ни единой строчки, и хотя внешность у него от природы вполне соответствующая для роли, но опять же — неправдоподобный какой-то вышел монстр — он должен был быть на лицо ужасным и добрым внутри, но в результате — ни то, ни сё. Невесту Франкенштейна сыграла красавица Фиона Желен — и вот честно — она запомнилась именно как красивое приложение к обоим вышеназванным лицам, а её чувства, её эмоции, её потуги показать горе или ярость не впечалили абсолютно. Невесту монстра — да, создатели не стали мелочиться и сразу шагнули дальше, чем это было и в оригинальной книге, и в классическом фильме — воплотила Херма Вос — тоже красавица, но хотя бы красавица с кулаками, а не просто привлекательная кукла, хотя тоже всё равно ничем не запоминается.

Хм, вот ведь парадокс — вроде и с кастингом не откровенный провал, и история должна была быть вполне завлекательной — а результат вышел не особо удачным. Отчего? Может всё дело в некоторой скомканности повествования, когда события неизвестно из чего вытекают и порой ни к чему не приводят? Или в том, что создатели так и не определились до конца, что же они снимают — комедию, страшилку или мелодраму, ибо составляющие для этих жанров вроде бы и есть — и одновременно поданы они весьма вяловато. Вообще определение вялость подходит к фильму как нельзя лучше — но, как ни странно, он не скучный, поскольку провисающих эпизодов нет вообще — да и лишних сцен тоже. Наверное просто звёзды неудачно сошлись — ибо ничем другим то, из чего должна была получиться если не конфетка, то вполне занимательное действо, а вышло то, что вышло, объяснить невозможно.

Зато в чём создателей упрекнуть точно нельзя — это любви к Борису Карлоффу и его образу монстра. Даже грим Эдди был сделан похожим, не говоря уже о многочисленных прямых отсылках в самом фильме. Но, к сожалению, только на одной любви к чужому творчеству далеко не уедешь, надо ещё самим старание приложить, а вот этого-то было особенно не заметно

6 из 10

И не пропустите Марка Лавуана в весьма необычном образе

К 1980-м годам кинофранкенштейнина уже была связана с несколькими этапами развития, когда, вслед за классическими фильмами Голливуда 1930-х годов, она, миновав различные стадии, скрестившись с другими жанрами и сюжетами, вступила в пору постмодерна, что ознаменовалась появлением на свет лучшего фильма Брукса «Молодой Франкенштейн» в середине 1970-х. Ален Жессюа попробовал пойти по проторенной американским режиссером дорожке, сняв свою версию истории о Франкештейне.

Как водится, события происходят в настоящем. Потомок ужасного доктора решает применить принципы евгеники, создав все же не монстра, а более-менее нормального человека, воспользовавшись для этого самыми современными средствами научно-технического прогресса, в результате чего мозг его создания оказался совмещен с компьютером, поэтому управление искусственным человеком выглядело на первых порах делом легким.

Интересно, что Франкенштейн получился и правда нормальным существом, даже более воспитанным, чем многие современники. Правда, недюжинная богатырская силушка все же при нем, из-за чего иногда возникают казусы криминального свойства. Тем не менее режиссер дает нам свою, я бы даже сказал, отчасти мелодраматическую версию классического сюжета, показав создание науки, желающее стать человеком по-настоящему, то есть понять, что такое в том числе и любовь.

Однако благие намерения разбиваются об откровенно слабый сценарий, в котором не реализованы многочисленные возможности. Комедийность фильма не подлежит сомнению, но шутки совсем вторичны. Мелодраматичность на месте, но верить в нее не очень хочется, актеры что-то совсем не стараются заставить нас если не поверить в происходящее, то по меньшей мере прочувствовать его в нужном направлении. Конец фильма вообще сатиричен, потому что ученых осеняет, что компьютеризированный разум Франкенштейна можно использовать в бизнес-целях, но он как-то слабо связан с тем, что происходило на экране до этого.

В общем, перед нами весьма посредственный пародийный фильм о Франкенштейне, подчеркивающий, что один из генеральных сюжетов кинематографа вступил в фазу совсем уже немощную.

5 из 10