Cerro Cora (1978)

Правивший Парагваем жесткой рукой 34 года Альфредо Стресснер в один прекрасный день вспомнил о том, что в этой прекрасной стране, процветающей под его мудрым руководством, отчего-то совсем не снимается кино. То есть, не то, чтобы совсем не снимается — какие-то документальные фильмы, прославляющие чудесную жизнь в мирном краю, министерство культуры на свет производило. Но это было явно не то… Народу и партии «Колорадо» (которая в жизни Парагвая 70-х играла примерно ту же роль, что КПСС в Советском Союзе) требовалось что-то возвышенное для поднятия национального духа. Ну, а самому геноссе Стресснеру (открытому стороннику НСДАП и большому другу доктора Менгеле) явно хотелось оставить свой след не только в политической истории своей страны, но и в ее культуре. Как, собственно, любому уважающему себя диктатору.

И вот, по высочайшему приказу в стране, не имевшей вообще никакой кинопромышленности, снимается масштабный исторический эпос о жизни и смерти самого великого парагвайца в истории — маршала Франсиско Солано Лопеса. При котором эта латиноамериканская страна пережила невероятный взлет, едва не став ведущей континентальной державой; и столь же невероятное падение, которого, наверное, не испытывало ни одно государство мира за всю многотысячелетнюю историю.

Без сомнения, в образе Солано Лопеса, президента и полководца, безраздельного правителя Парагвая 60-х годов XIX века, Стресснер видел самого себя. И потому неудивительно, что фильм, который должен был стать панегириком выдающемуся историческому персонажу, превратился в хвалебный гимн современному правителю страны. Со всеми вытекающими отсюда последствиями: огромным количеством патриотических речей, вложенных в уста практически всех более-менее значимых персонажей, зашкаливающим количеством пафоса и стеклянными глазами актеров, вынужденных изображать не людей, а Героев. В общем, те, кто смотрел послевоенные советские агитки вроде «Падения Берлина», легко узнают в фильме Гильермо Веры что-то родное и близкое.

При всем при том, на создание картины были брошены весьма значительные ресурсы, позволившие не скупиться на масштабные батальные сцены… Правда, неплохо бы при этом было еще и научиться их как-нибудь снимать — но не у Джесса Франко же было перенимать подобный опыт (во время учебы в Испании сеньор Вера подрабатывал у великого трэшера ассистентом и актером массовки)! Вот только Стресснер поставил задачу обойтись исключительно своими силами, и лучше режиссера в стране, видимо, не нашлось.

Так что «Серро Кора» — это ничто иное, как агитка. Дорогостоящая, завернутая в блестящую мишуру исторических событий, сверкающая пафосом национальной идеи агитка, о художественной ценности которой можно было бы говорить только если бы снимавший ее Гильермо Вера обладал талантом Эйзенштейна. Но чего не было — того не было. Поэтому смотреть на переполненную гипертрофированным славословием историю жизни маршала Солано Лопеса следует с изрядной долей скепсиса. И не забывать при этом интересоваться как оно там было на самом деле.

Фигура Солано Лопеса действительно была более, чем незаурядна, и след в истории оставила просто огромный. Причем, с каким знаком оценивать деятельность маршала — зависит исключительно от ваших политических пристрастий. Он на самом деле пользовался огромной любовью своего народа и многое сделал для его процветания. Но своими же собственными руками свою же собственную страну уничтожил, развязав войну во имя господства Парагвая на территории Ла-Платы, а в перспективе и во всей Южной Америке, и не пожелав признать свое поражение. В этом отношении, кульминационная сцена фильма, когда Солано Лопес получает отказ от аргентинского президента Митре пропустить парагвайские войска через свою территорию, несмотря на устную договоренность, вряд ли отходит от исторической правды. Вместо того, чтобы отступить, пойти на попятную, маршал заявляет: «Все или ничего!» и начинает войну на два фронта. Вот только имеет ли право государственный деятель принимать решение в состоянии аффекта? Герой — да, без сомнения. Но ведь Стресснер видел себя именно Героем и настоящим наследником Солано Лопеса. Поэтому и его alter ego в фильме не колеблется ни секунды.

А то, что к концу безумной войны, из более чем 250 000 жителей мужского пола в стране осталось всего 22 000 человек, менее 1/10 — это просто издержки героизма. Вот только, потеряв больше половины населения, Парагвай превратился в самую отсталую страну Южной Америки на долгие и долгие годы. Вместо того, чтобы царить и править народами.

От таких цифр мощно-эмоциональные кадры финала ленты, когда в последний бой идет армия Солано Лопеса состоящая из женщин и детей, воспринимаются уже совсем по-другому. Это действительно было: за маршалом шли все без исключения слои парагвайцев, от аристократии до последнего крестьянина-индейца. Но ради чего? Это ведь была обычная война за территории, отнюдь не на уничтожение. Никто не воевал с мирными жителями, о таких понятиях, как геноцид и этнические чистки, и слыхом не слыхивали. И тем не менее — самая кровопролитная война в мировой истории (если брать число потерь на число участников). И мечты Альфредо Стресснера о том, чтобы за него вот так же шли и умирали, умирали, умирали…

Трудно сказать, как воспринимали «Серро Кора» парагвайцы 70-х, возлюбили ли они сына баварского пивовара еще сильнее… Но сегодня смотреть подобное кино — занятие весьма поучительное. Хотя, без сомнения, у Франсиско Солано Лопеса и сейчас найдется немало сторонников. Ведь герой же! Без страха и упрека, настоящий патриот, отдавший жизнь за свою страну и свои идеалы… И плевать, что вместе с его героической смертью перестала существовать и его страна.