Много шума из ничего (1973)

Прекрасная, чистая, волшебная, божественно добрая постановка. Идеальный мир, идеальные люди, идеальные чувства. Мир полдня — мир советской фантастики, перенесенный на планету, чем-то похожую на Средиземноморье, планеты Земля, эпохи Возрождения.

Чтобы снять такое нужно жить на вершине эпохи веры в человека, эпохи любви к человеку — на вершине различения высоко и низкого; благородного и пошлого; того, какими должны быть мир и человек и того какими они не должны быть, и какими их даже не стоит показывать на экране. Чтобы снять такое — нужно жить в Советском Союзе 1970х.

И фильм не нагромождение лубочных образов мечтателя-графомана, бессильных в своей неправдивости и обрывочности. Это целостный мир мастера — логичный и завершенный. Это эмоционально притягательный мир — мир, каким он должен быть — мир властный своей силой обращения к самому высокому, что есть в человеке — обращенный к его благородству мысли, чувства, поступка. Даже тогда, когда речь идет о «повседневности» такого мира — о комедии обычных человеческих чувств.

Гораздо слабее выглядит на этом фоне мир Кеннеты Брана, который в 1993 году снял свою хорошую постановку той же пьесы Вильяма, нашего, Шекспира. Брана перенес действие в условную Америку 19 века, но не смог избавиться от мелодраматичности 1990х.

Особенно это заметно в кульминационной сцене ложного обвинения. Там, где у Самсонова наше сердце обрывается от негодования за вторжения Зла (в обличии банальной лжи) в мир Доверия и Любви, где мы в ужасе от угрозы тотального разрушения такой (как теперь оказалось) хрупкой в своей красоте вселенной человеческого благородства — там у Браны мы лишь с горечью наблюдаем за еще одним разрушением отношений между обреченно несчастными в своей сердцевине людьми (которые лишь ненадолго могут почувствовать счастье, прилепившись друг к другу).

Фильму Самсона Самсонова 1973 года на момент написания этой рецензии не повезло — его нет в восстановленном виде. Но даже так, даже с огрехами старой пленки и в низком разрешении — он воспринимается ярче, чем хорошая HD-копия фильма Кеннеты Браны 1993 года. Срабатывает магия передачи яркости чувств. Он воспринимается легче и веселее. Он продолжает искриться в нашей памяти даже спустя дни и недели после просмотра. И, что кажется удивительным, рассказанная на русском языке история, предстает аутентичнее, чем, услышанная на шекспировском языке, британская постановка.

И еще. Актеры в обоих вариантах в большинстве случаев очень хороши — но там, где наша Татьяна Веденеева — это именно божественная Геро, актриса из 1993 года — лишь мила и сексуально притягательна; там, где даже в подчеркнуто нелепых мизансценах, Константин Райкин живет своим героем, Кеннет Брана лишь ярко исполняет номер. Что также очень характерно.

Как читатель, обожающий шекспировскую пьесу «Много шума из ничего» могу сказать, что фильм Самсона Самсонова на мою читательскую душу пролился абсолютным бальзамом.

И бальзам этот проливали главные герои фильма и пьесы — Бенедикт и Беатриче. Ах, какие они здесь замечательные! Такие, какими создал их Шекспир — яркие, колкие, искрящиеся, остроумные, привлекательные. Неосознанно чувствующие взаимное притяжение друг к другу, но как всякие ранимые люди, опасающиеся «раскрыться», пряча свою душу под маской язвительного остроумия.

Галина Логинова (по совместительству мама Миллы Йовович) замечательная актриса и красивая женщина. Её Беатриче получилась абсолютно искренней, весёлой, но без тени малейшей наигранности. «Весёлость вам очень к лицу», говорит о ней дон Педро, и это чистая правда!

А Райкин-то оказывается, не только насмешник Труффальдино, но и героический (а также романтический) Бенедикт.

Много хорошего можно сказать и об остальных исполнителях: и трогательная Геро получилась у Веденеевой, и харизматичнейший интриган у Коренева (с каким потрясающе притворным сожалением он «раскрывает» глаза Клавдио на его невесту), и прочие хороши весьма. В общем, актерский ансамбль сложился достойный и гармоничный. Из понравившегося можно отметить костюмы, не столько исторические, сколько стилизованные под эпоху Возрождения, но оригинальные.

Но не без ложки дёгтя, не без неё… Как же не хватает фильму шекспировского текста, полного, яркого, насыщенного остротами и живой человеческой, отнюдь не высокопарной речью. Чтобы уложить пьесу в прокрустово ложе экранизации, её безжалостно искромсали, из-за чего потерялись целые сцены и действие, у Шекспира развивающееся логично и обстоятельно, в фильме получилось «галопом по Европам». Не хватает хорошей музыки, песен (то недоразумение, что в финале, не в счет), хореографии, работы с массовкой… Но больше критиковать не буду, потому что мне фильм очень понравился.

P.S. Как кинозритель, смотревший «Много шума из ничего» Кеннета Браны, могу ответственно заявить, что при неоспоримых достоинствах и романтической атмосфере зарубежной версии, фильм Самсонова ничуть не хуже, а иногда даже лучше своего английского собрата.

7 из 10